Угаситель беззакония

Судьба святителя Кудымкарского Илии

В глухом уголке Пермской губернии в начале прошлого века был учрежден Обвинский Успенский монастырь «с числом сестер, какие обитель в состоянии будет содержать на свои средства». Много для обители сделали два православных человека: отец и сын Бабины. Селение было древнее, монастырь существовал с конца XVII века, но в правление Екатерины II был упразднен. Старший Бабин — это будущий епископ Кудымкарский Илия. Мальчик родился 13 июня (ст. ст.) 1852 г. в селе Верх-Язьве, ныне Обвинск, Пермской губернии.

Пройдут суровые зимы, пролетят жаркие летние дни. В двенадцать лет отрок Илия поступит в первый класс Пермского духовного училища. Выпускной, 6 класс, Илья Бабин закончит блестяще в числе четырех лучших семинаристов (Пермские епархиальные ведомости, 1874 г., N 29, с.294).

22-летний молодой человек уезжает в столицу. 28 августа 1874 года после испытаний зачисляется в С.-Петербургскую Духовную академию на «казенную вакансию» в числе лучших семинаристов. Он готовится изучать предметы на «церковно-практическом отделении». Тему работы на степень кандидата богословия Илья выбирает самостоятельно («Критика Евангелий и Евангельской Истории в сочинении Кейма…»). Но научными изысканиями в полной мере ему не довелось заняться: болезнь и «впредь до выздоровления» отпуск домой. Несдавшим по болезни экзамены и сочинение последний срок сдачи — середина августа. Илья Бабин возвращается в столицу и получает на экзаменах средний балл 3,985. Такова была точная арифметика в то время. Для зачисления на IV курс правилами определялся балл не менее четырех. Не хватало пятнадцать тысячных балла! Свое право продолжить научную работу на повторном годе обучения Илья решает не использовать. В соответствии с правилами он выпускается «из академии с аттестатом на звание действительного студента».

Вскоре, 13 октября 1877 г., «действительный студент Санкт-Петербургской Духовной академии Илия Бабин» определен смотрителем Якутского духовного училища. «В Якутской епархии число крещеных якутов простирается до 250 000, из которых одна восьмая часть знает русский язык. Вследствие незнания русского языка и догматов христианских большая часть якутов придерживается суеверий и шаманства». Господствуют нищета и болезни. Епархиальный вестник печатает «Правила для предотвращения болезней, а главное глазных»: «водой изо рта детей не мыть…» Двухгодичное училище в Якутске существовало при семинарии.

Не знаем, позволило ли здоровье Илье Бабину служить в этот суровом крае. Но родному Пермяцкому краю не хватает собственных миссионеров. Епархиальное издание в начале прошлого века повествует о «Современных пермяках в отношениях религиозном и нравственном». «Семейные отношения среди пермяков плохи, особенно для женщин: побои, истощение от ранней и крайне развратной жизни… Мужчины бьют женщин сильно, бьют за все, порой и от нечего делать…»

Видимо, немало в родных местах потрудится Илья. Из церковного вестника узнаем, что 20 марта 1895 года доверенный от крестьян Верх-Язьвинской волости и статский советник Илья Бабин получает благодарность Пермского епархиального училищного совета за «плодотворную деятельность по развитию и укреплению обучения и воспитания крестьянского населения в духе святой православной церкви». Доверие местных жителей было немалым. Селяне поручают ему хлопоты по возобновлению монашеской жизни монастыря. Из Вятской губернии приглашают «мещанских девиц с несколькими крестьянскими девушками». 9 марта 1905 г. регистрируется Обвинский женский монастырь, община получает двухэтажный дом и обзаводится землей. 22 мая в село прибывает Пермский епископ Никанор. Владыка, как и Илья, был выпускником С.-Петербургской Духовной академии, до Перми семь лет занимал кафедру в Якутске. «При громадном стечении молящихся провозглашено открытие Обвинской обители…»

Статский советник Илия Прокопиевич Бабин в 1907 г. числится законоучителем Красноуфимского промышленного училища. Весной, 19 апреля, совершается долгожданное событие: рукоположение в сан священника. С 17 апреля 1909 г. протоиерей Илия переводится на первую священническую вакансию к Благовещенскому собору Кунгура, где отмечают его 60-летие и удостаивают наперсного креста, выдаваемого Святейшим Синодом. Этот храм — первый каменный в городе, в год, когда богоборцы закроют собор, не станет и владыки Илии.

Борьба с обновленчеством

Но кончается мирное время… В 1913—1920 годах Илия Прокопиевич проживает в Кустанае, а затем возвращается в Обвинск. Здесь после революции в монастыре еще жила часть насельниц, они были для о. Илии как родные. 1922 году власти объявляют о закрытии обители, а в январе арестовывают духовного наставника сестер о.Илию. Семидесятилетнего батюшку препровождают в тюрьму в Усолье. Летом 1923 года предволисполкома Лабутин и член исполкома Деменев довершили разорение обители. «Лабутин, войдя с сигаркой во рту, приказал ломать обстановку церкви „Достойно есть“, сломан иконостас, иконы свалены в кучу, с куполов сброшены кресты, из подкладки плащаницы сделаны красные флаги». Свирепствовало беззаконие, обновленцы сеяли смуту и рвались к власти. О. Илия некоторое время переписывался с епископом Андреем (Ухтомским) — покровителем единоверцев в православной среде, которые отправляли службы по старопечатным книгам. В 1923 году протоиерей Илия — настоятель Успенской церкви в Обвинске. Приходское собрание Успенского храма отвергнет обновленчество: 13 июля 1924 г. принимает «постановление о признании духовным руководителем в деле веры Патриарха Тихона». О разрушительной деятельности обновленцев батюшка неоднократно писал (в 1926—1928 годах) земляку игумену Серафиму (Кузнецову), проживавшему в Иерусалиме. Враги Церкви доносили об отце Илие: «Отличался злохулением на обновленцев, изрекая даже и проклятия», в 1927 г. — вновь арест. Пастырь повсюду окружен врагами Церкви. 13.06.1928 г. агент ОГПУ сообщает: «…Кудымкар захвачен обновленцами… Бабин прислал отчаянное письмо, где жалуется на возможные ограничения и стеснения, на упадок пастырской дисциплины и на обновленческое окружение. Работать, говорит, совершенно не дают. Теперь выселяют его из квартиры в бывшем церковном доме, кажется, даже предъявляют какой-то гражданский иск. Пермский протоиерей Богородицкий упорно советует Бабину уехать из Обвинска и устроиться куда-нибудь в другое место, но Бабин и слушать не хочет, хотя против него там сильнейшее недовольство среди ближайших сотрудников».

Летом 1929 года протоиерей Илия возводится в сан епископа Кудымкарского. Сохранилась прекрасная фотография архипастырей, сделанная в тот день: епископ Илия, епископ Хрисанф (Клементьев), епископ Павлин (Крошечкин) и епископ Иоанн (Георгиевский).

Через год епископ Илия «за контрреволюционные идеи удален» с Обвинского прихода в с. Пешнигорт, что рядом с Кудымкаром. Обновленческий благочинный рапортует: «…Приход стал опять приходом обновленческим. Но… распался на три части….Два прихода заняты тихоновской ориентацией… В настоящее время особенно пагубным для нас является посельский приход во главе с его настоятелем Аркадием Плетневым, который продолжает дело Бабина….Большое зло творится бабинским отпрыском, его сыном Николаем, проживающим в с. Обвинском, идущим по пути своего отца. Не меньшее зло, если не горше, приходится испытывать от тех монашек (большинство глупых, безграмотных), которые рассеяны по селениям после ликвидации Обвинского женского монастыря…»

В Пешнигорте с начала прошлого века существовал Стефановский женский монастырь, открытый в ознаменование 500-летия со дня кончины св. Стефана Пермского. Из села «в девятую пятницу по Пасхе совершается крестный ход в Кудымкар, который производит сильное впечатление на простые, бесхитростные души пермяков». В последний год жизни владыка Илия пытается «возвратиться в Обвинское… сорвать даже собрание в церкви „двадцатки“, сорганизованной на началах обновленчества». Травля, преклонный возраст довершат свое дело: 3 апреля 1931 года владыка тихо скончался. Могила епископа — на «старом Пешнигортском кладбище». Сегодня здесь владыке не сиротливо. Рядом — могилка о. Тимофея, служившего после войны в пермяцком селе Егва. Пролетели в один миг семьдесят девять годков пастыря Ильи под кровом храма, в упорной учебе, в служении пермякам. Что оставил после себя владыка? Из доклада врагов Церкви: «…Злейший враг обновленчества Илья Бабин внедрил в прихожанах обвинской церкви глубокую антипатию к обновленчеству и своей подпольной работой, при содействии монашек… продолжил свое дело, вконец достигнув своей цели — вселив в людях полную ненависть и злобу не только вообще на обновленчество, но и духовенство, занявшее его место… Бабин… - умер, но наследие его осталось и крепко сидит в умах прихожан. В настоящее время дело антиобновленческое ведется со всей силой соседним священником посельской церкви… при поддержке тех же монашек и Николая Бабина. Контробновленческая их пропаганда имеет громадный успех. Посельский священник Аркадий Плетнев пустил в ход все свои хитросплетения, совращает и привлекает к себе прихожан обвинской церкви… Широкое поле его антиобновленческой деятельности особенно происходит Великим постом, когда поголовно обвинские прихожане отправляются для говения в Поселье. В это время обвинская церковь буквально пустеет, между тем как посельская не вмещает в себя богомольцев… На всех семи неделях поста в обвинской церкви было всего 50 человек постников, а у „благодатного“ Аркадия на каждой неделе были сотни, потому что там „батюшка-благодатный“ и там причащаются Христовых Таин, а в обвинской церкви обновленческой „поп-обновленец, безблагодатный“ и причащает сатанинской кровью (такую чушь плетут монашки)» Всё.

Сын

Не стало Патриарха Тихона, не стало епископа Илии, а Церковь жива! Вот их дело и наследие. Младший Бабин, Николай Ильич, родился 3 мая 1887 г. в Обвинске. Его жизненный путь отмечен исповедничеством. И мало, и много о нем мы знаем. Он вырос достойным отца, борцом, хранителем веры. В 18 лет Николай встретил на «Уральском Афоне» скитоначальника о. Серафима (Кузнецова), незаурядную личность, патриотический настрой которого оставили след в душе Николая Бабина. От природы Николай был рассудительным мальчиком, склад ума — пытливого, неспешного исследователя. В годы революции был в Казани в запасной армии помощником лектора библиотечных курсов для красноармейцев. Образование, по-видимому, получил в Казанском университете, где в советское время, как он писал, директором библиотеки стал его «бывший профессор математики». В июле 1918 года выехал в отпуск в Кунгур, где задержался до нового года в связи с занятием Казани белочехами, работал инструктором библиотеки. Разруха, полуголодное существование и как результат — чахотка. Отец спешно приезжает в Казань и в сентябре 1920 г. увозит сына в Обвинск. Родные места отогрели, дали сил. Сил на труды во славу Православной Церкви. Он становится правой рукой отца, маститого протоиерея Илии Бабина. Весной 1927 года в Пермь ссылается замечательный пастырь о. Александр Толстопятов. В нем Бабины найдут единомышленника. Уже через четыре дня осведомитель донесет в ОГПУ: «…Архимандрит Александр Толстопятов служит в Никольской церкви… Разгульную жизнь не любит, много читает научно-исследовательской литературы. Имеет постоянную живую связь с Николаем Бабиным по вопросам научного характера…» Отец Александр прост и отзывчив: «свою научную работу закончил и начал переписывать… будете в Перми дам Вам ее прочесть…» Сохранилась резолюция любознательного начальства ОГПУ: «Нельзя ли обыскать и посмотреть научную работу». Не спится обновленцам и агентам, в секретно-политический отдел доносится: «Представители местной власти особенно косятся на Николая Бабина, который частенько занимается „подпольной адвокатурой“, пишет мужикам прошение и жалобы в особенности по налоговым вопросам. По выражению сельсоветчиков, занимается кляузами — закон знает не хуже любого адвоката».

Вплоть до ареста архимандрита Александра в начале 1931 г. Николай нередко гостит у о.Александра. Ведь они почти сверстники. Один из осведомителей отмечал: «Толстопятов откровеннее с Николаем Ильичем Бабиным, почитая его за человека одних мыслей». В 1930—1931 годах дважды был в Москве: передал митрополиту Сергию (Страгородскому) письмо отца и отчет о состоянии церквей. Во ВЦИК представил жалобу по поводу подоходного налога. Травля властей ускорила гибель владыки Илии. В далекий Иерусалим Николай отправит весточку о смерти епископа Кудымкарского Илии. В апреле 1933 г. устраивается библиотекарем в музей, живет в Кудымкаре. Сердце его болит за родной храм: в 1935 г. ходатайствует в Перми перед архипастырем о назначении священника в обвинскую церковь. В октябре следует арест. Из протоколов допроса Николая Бабина:

«Вопрос: Сколько раз вы бывали в г. Москве за время с 1926… кого посещали?

Ответ: Был два раза, в 1930 и 1931 годах… Жил я в Москве по 2−3 дня, где останавливался, не помню, приходилось ночевать и на вокзале.

Вопрос: Перечислите всех ваших знакомых московских?

Ответ: Прошу разрешить мне воздержаться от ответа на этот вопрос, потому что я опасаюсь причинить неприятность ни в чем не повинным людям, т. е. привлечении их к моему делу… (Прошу добавить: первоначально, на черновой записке следователя, был сформулирован этот вопрос без слова „московских“. Это слово следователь включил в вопрос уже после того, как получил от меня ответ на общий вопрос. — Н. Бабин).

Вопрос: Перечислите ваших знакомых в г. Перми.

Ответ: Я воздерживаюсь от ответа на данный вопрос по тем же причинам.

Вопрос: Кто из ваших знакомых в данное время поддерживает переписку с Серафимом?

Ответ: Я не знаю, поддерживает ли кто-либо из моих знакомых переписку с Серафимом, не знаю и того, кто раньше вел переписку. (Я не согласен с записью моего ответа в этой формулировке. Прошу записать дословно мой следующий ответ на данный вопрос: „Я таких не знаю, не знаю и того, кто раньше ему писал“. — Н. Бабин).

Вопрос: Отказавшись назвать своих знакомых, вы заведомо клевещете на правосудие Советской власти, нагло обвиняя органы ГУГБ НКВД в бессудных расправах. Не лучше ли вам честно заявить о том, что являетесь непримиримым идейным врагом Советской власти, — поэтому и отказываетесь назвать своих единомышленников?

Ответ: Я решительно протестую и против такого толкования моих слов, и против брошенного мне такого тяжкого обвинения, которое не может быть доказано никакими фактами моей жизни. В моем ответе было указано, что я никогда контрреволюционными делами не занимался. Значит, и мои знакомые к моему делу никакого отношения не имеют. Но раз я оказался на таком дурном счету, то уже само знакомство со мной в ваших глазах будет пятнать этих людей, а я не хочу им приносить дурной славы — знакомых Бабина…

Вопрос: Расскажите о ваших политических взглядах?

Ответ: Я старался всегда работать добросовестно, с любовью к делу и в Казани, и в Кудымкаре. Еще в Казани, в первые годы революции, я твердо запомнил правило: „Та власть лучшая, при которой лучше большинству народа“, а с этой точки зрения никакая власть не сравнится с Советской. (В подтексте ответа Николая прозвучало: хуже советской нет власти. — В.К.)

Вопрос: Чем же тогда объяснить ваши близкие связи с представителями духовенства?

Ответ: Моим происхождением, жизнью вместе с отцом, а также моей личной религиозностью. Я считал себя примером того, что можно быть религиозным и в тоже время вполне непричастным к какой-либо контрреволюционной деятельности».

Первого июля 1941 г. по постановлению Особого Совещания при НКВД СССР (Казань) Бабину определен тюремный срок. По этому же делу осужден и единомышленник Николая Ильича пермский протоиерей Николай Богородицкий, который «в отношении обновленцев крайне нетерпим». Все ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ БАБИНА признали себя виновными. Вот какого сына воспитал владыка Илия!

Примечание из следственного дела: «Обвиняемый Бабин Н.И. — глухонемой, разговор с ним при допросе происходил посредством переписки. После отбытия заключения Николай в 1956 году находился в ссылке. 18 октября 1956 г. президиум ВС ТАССР отменил наказание «за недостаточностью улик». Вернулся ли он в родной Пермяцкий край? Мы не знаем…

Вместо послесловия

«Благочинная (Пешнигортского монастыря) мать Сусанна страдала ногами. Явился ей во сне владыка Илия и говорит: «Ты почему на мою могилку не придешь ноги-то полечить? Приходи». И вот повезли матушку на лошади. Землей да травой с могилки натирала ноги и, конечно, молилась, просила. Вернулась же домой пешком и жила долго — вроде 94 года. Я сподобилась бывать у нее, к ней ходили монашки на совет и духовное окормление».

Второй рассказ. «Игумен Иоанникий Лихачев (†13.08.1962), служивший в 50-е годы под Кудымкаром, уже будучи за штатом, как-то встретил в Перми женщину в горестном положении. И благословил женщину, которую звали Анной, съездить на могилку владыки Илии. В Пешнигорте, где упокоен владыка, живы еще были две послушницы. Видят они один и тот же сон: завтра будет у вас гость, готовьтесь! Проснулись, убрались по дому, постряпали… К вечеру затопили баньку, кто-то может издалека приедет — помоем. Вечер наступил. Нет никого. Переживают. Ждут… Приехала Анна, а уже сумерки. Село большое, где ночевать — не ведает. Решила пойти вниз по улице. Спустилась, повернула направо, еще прошла и стучит в дом. Вышли две старушки, увели в дом — скорее угощать. Анна плачет, горе у нее, не ест и не спит. Рассказала о совете о. Иоанникия… Помыли гостью в баньке. Утром помолились, пошли на могилку владыки. Поплакала Анна на могилке и в этот же день уехала. Потом писала: на этот день был назначен суд над сыном, но все отменилось и простилось. Вот как владыка скорбящим помогает».

N467 — 20 июня 2004 г.