Митрополит Климент. Интервью Радио «Радонеж»

Митрополит Калужский и Боровский Климент отвечает на вопросы директора Радио «Радонеж» Евгения Никифорова

Начну с первой части вопроса. Управление делами на правах Синодального учреждения входит в Московскую Патриархию. И как таковое является общецерковным исполнительным органом власти Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Главной своей задачей считаю быть помощником Святейшего Патриарха в управлении делами Церкви и, поскольку управляющий делами по должности является секретарем Священного Синода, а Святейший Патриарх — его председателем, то и в ведении дел Священного Синода. Эти обязанности и определяют для меня ответственность этого моего церковного послушания.

Кроме того, важная функция управляющего делами, как я вижу, — это связь церковного центра с епархиями и всеми структурами нашей Церкви. Сюда входят и взаимоотношения Московской Патриархии, как организационного центра всей Русской Православной Церкви, с епархиальными управлениями, осуществление их координационной, информационной и организационной поддержки. Подготовка всех мероприятий, которые носят общецерковный характер, такие как Соборы, лежит на Управлении делами совместно с другими Синодальными учреждениями Московской Патриархии. Наша Церковь осуществляет разностороннюю деятельность по многим направлениям. По некоторым из них существуют специальные структуры — Синодальные учреждения, например: ОВЦС, Издательский совет, Учебный комитет, Отдел по делам молодежи и другие. Управление делами не дублирует их деятельность, они самостоятельно ведут свою работу по принципу подотчетности Святейшему Патриарху и Священному Синоду, но при необходимости принимает участие в подготовке проводимых ими мероприятий.

Что касается приведенного Вами высказывания о моей «скрытности», скажу, что управляющий делами — это всегда публичная должность. Даже находясь в своем кабинете, приходится постоянно взаимодействовать, так сказать, со всем миром: с самыми различными организациями и людьми, не только с епархиальными архиереями, но и с самой широкой общественностью. Приведенное Вами высказывание в прессе могло появиться из-за незнания меня или в связи с моей прежней должностью первого заместителя председателя ОВЦС. Там в мои функции входили вопросы курирования наших зарубежных представительств и учреждений, обеспечение их жизнедеятельности и развития. В силу того моего церковного послушания, а оно не являлось публичным, у меня было мало поводов появляться на широкой аудитории. Но при этом в течение почти четырнадцати лет я постоянно участвую в различных общественных и церковных мероприятиях и публикуюсь в печатных изданиях. У кого есть интерес, тот может за этим следить.

2. Что представляет собой структура Управления делами, есть ли аналогичные структуры у других Поместных Церквей, насколько велик аппарат подобной структуры у Католической церкви?

Управление делами не имеет своей самостоятельной структуры, оно является составной частью Патриархии. В исполнении моего послушания мне содействует персонал, который работает в Московской Патриархии.

Подобные структуры и должности есть и в других Поместных Церквах. Каждая Церковь в соответствии со своей традицией именует их по-разному. В Элладской Церкви — это генеральный секретарь Синода. Другие Поместные Церкви, например Православная Церковь в Америке, имеют должность управляющего делами.

Что касается последней части вопроса, подробно сказать не могу, но знаю, что аппарат подобной структуры в Католической церкви большой, и лицо, возглавляющее его, является влиятельной фигурой. Но здесь надо заметить, что административный центр Римской католической церкви — Ватикан — это государство, и там подобная структура имеет иной статус — церковно-государственный.

3. Каковы, по Вашему мнению, наиболее острые проблемы, которые встают перед Церковью в современном мире и в сегодняшней России.

Если говорить в мировом масштабе, то это дехристианизация общества, утрата духовных ценностей и обращенность к материальному. Эти тенденции распространяются сегодня во всем мире посредством новых информационных технологий, которые не имеют препятствий, не знают границ и расстояний, но воздействуют на сознание людей повсюду, где бы они ни проживали. Во всем мире идет размывание духовно-нравственных устоев, культура и уклад жизни исторически христианских народов теряет традиционную укорененность в Евангелии. Все они нивелируются под влиянием телекоммуникационных технологий, которые насаждают идеалы, чуждые христианству. Примером дехристианизации служит тот факт, что из законодательств большинства европейских стран последовательно убираются указания на их христианское прошлое. Вера в Бога и соблюдение евангельских норм не признаются первостепенной основой жизни каждого человека и условием нормального развития общества в целом, а представляются всего лишь как личный выбор гражданина.

В новой транснациональной идеологии не находят отражения евангельские нормы жизни человека. Система его взглядов и ценностей ограничивается земным существованием, лишена духовного смысла. Современный человек стремится получить максимум комфорта, роскоши, удовольствий, и в этом заключен для него весь смысл жизни и деятельности. Такой подход уравнивает всех людей в потребительском индивидуализме, когда не надо размышлять, сопереживать, преодолевать свой эгоизм, но достаточно говорить стандартные фразы в стандартных ситуациях, уходить от проблем и жить в свое удовольствие. Человек начала XXI века из теоцентричного — обращенного к Богу — превратился в сомацентричного, обращенного к своему телу (от греч. «сома» — плоть). Ему чужда жертвенность, неведомо крестоношение, заповеданное Христом. Его жизнь лишена высшего предназначения, она протекает вне Бога. Несмотря на то, что современный человек знает о Христе и Его учении, он остается материалистическим по своему мировосприятию и образу жизни.

Это сказывается на внутренней жизни Церкви, поскольку под воздействием новых средств коммуникации и информации стираются границы между православной средой и нехристианским секулярным миром. Это ведет к утрате канонического сознания и православных традиций среди верующих и размыванию самого понятия «Православие». Происходит отвержение аскетических начал в жизни людей, даже посещающих храм, не говоря уже о невоцерковленной части современного общества.

Что касается России, то на общемировые тенденции, которые сказываются и у нас в стране, накладывается наследие советского периода нашей истории. Мы прожили уже двенадцать лет без руководящей роли партии, атеистическая система управления государством ушла с политической арены, но все это недостаточно осознается людьми, и отношение к жизни, сформированное атеистическим мировоззрением, еще во многом сохраняется. Современный россиянин зачастую признает себя верующим, но он не живет во Христе и словно бы разделяет себя: в одних ситуациях он думает и поступает, как христианин, а в других — как чуждый Христа и Его Церкви, поскольку еще многих людей вера не привела к внутренней перемене. Православие еще очень многими воспринимается как нечто внешнее, как культурная традиция, как национальное самосознание. Для того, чтобы сделать Православие своей реальной жизнью, человеку необходимо подъять духовный подвиг. Только тогда вера превращается в животворящую благодатную силу, которая постепенно выявляет в верующем человеке образ Божий, дает высший смысл его земной жизни, соединяет его со Христом. Это восприятие нашей отеческой веры еще не укоренилось в людях, поэтому православные нормы жизни еще не стали жизнеопределяющими для большинства наших соотечественников и не оказывают существенного влияния на жизнь нашего общества. И в этом состоит основная проблема.

4. К сожалению, как представляется, уровень финансового обеспечения нашей Церкви, обеспечение ее необходимой для церковной жизни недвижимостью, земельными угодьями, не соответствует роли и значению РПЦ в нашем обществе. Считаете ли Вы необходимым налаживать материальное обеспечение жизни Церкви?

Здесь есть два момента. Первое: как церковные люди, мы должны помнить, что нашей первостепенной задачей является духовное развитие всего общества и каждого человека. У нас многие социальные проблемы имеют духовно-нравственные корни. В качестве примера, возьмем состояние молодежи. Согласитесь, это реальная проблема, ибо сегодняшняя молодежь формировалась в девяностые годы прошлого столетия, когда в России рушился не только политический строй, но и нравственные устои общества, и молодые люди прочно усвоили основной лозунг этого времени: «бери от жизни все». Так что наше новое поколение имеет свое мировоззрение и свой образ жизни, чуждый не только принципам христианской морали, но и общечеловеческим нормам поведения. В молодежной среде утрачиваются евангельские добродетели — жертвенность, сострадание, верность, а развиваются эгоизм, культ силы, алчность, жестокость. Судьба многих молодых людей трагична, ибо в погоне за сиюминутными удовольствиями они утратили вечный смысл своего существования. Они не обрели Христа и нередко встают на гибельный путь преступления, насилия, наркомании, пьянства или оканчивают жизнь самоубийством.

Чтобы помочь обществу в решении его проблем, Церковь в первую очередь должна налаживать его духовную сторону жизни. И это будет полезным не только обществу, но самой Церкви. Когда люди будут действительно осознавать себя христианами, т. е. последователями Христа, они всегда будут откликаться на нужды Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1, 23). Если они осознают себя частью Церкви, то все проблемы Церкви люди будут воспринимать и решать как свои собственные. Сейчас Церковь воспринимается, как нечто отдельное, отстраненное, о ней говорят «эта Церковь», «Церковь хочет», «Церкви надо». Это не так, Церковь — не «эта», не какая-то посторонняя, чуждая людям структура, Церковь состоит из людей. Это всем нам надо, это всему обществу надо. Никто, например, про свою семью не говорит «эта семья» или про свою квартиру, не скажет «эта квартира», но — «наша семья», «моя квартира». Так и Церковь должна стать «нашей» и «моей» для каждого. Тогда восстановление храма будет заботой не только священника, не только приходских активистов, но всех, кто живет в селе, или городе, или районе. Религиозное воспитание молодежи, духовное просвещение станет первостепенной заботой не только епархии, не только Церкви, но всего общества, всех россиян. Только это сможет улучшить ситуацию в обществе: пойдут на убыль наркомания, алкоголизм, преступность, окрепнет нравственность, упрочится институт семьи, оздоровятся экономические и политические отношения, возростет авторитет государства. Всем от этого будет только лучше.

Но есть и другой момент. Для успешного развития некоторых церковных структур, особенно это касается монастырей, нужны земельные угодья. Например, Оптину пустынь ежедневно посещают тысячи людей. И всех их монастырь принимает и питает за счет своего подсобного хозяйства. И хозяйство это, надо сказать, хорошо налажено и ведется настолько рачительно, что решает не только свои задачи, но и помогает другим хозяйствам. Если не урегулировать вопросы землевладения, налогов, то она не сможет этого делать. И вообще, жизнь во всех монастырях издревле строилась на молитве и труде. Монастыри традиционно существуют по принципу самообпеспечения, как прежде, так и сейчас упражняясь в труде и молитве.

Что касается недвижимости, здесь первостепенную значимость имеет то, что Церковь призвана к социальному служению. Это заповедь Христа — помогать нуждающимся. Изображая картину Страшного Суда, Спаситель говорит Своим последователям, что они дадут ответ о том, как относились к тем, кто их окружал всю жизнь — питали ли голодных, одевали ли нагих, посещали ли больных и находящихся в заключении. Т. е. христианам надо служить всем людям, ибо каждый нуждается — один в действенной, иной в духовной помощи или поддержке. Эта форма служения изначально присуща Церкви. Еще в апостольские времена первыми христианами оказывалась помощь и материальная — тем, кто пострадал во время первых гонений, и, главное, помощь духовная, когда на просьбу о проповеди откликались независимо от того, кто о ней просил — знатный или простой, богатый или бедный, раб или свободный.

Также и в последующие времена вплоть до наших дней независимо от общественно-политического строя и экономических отношений, и даже от своего статуса в обществе, Церковь неизменно служит своему народу. Но, и это очевидно, для социального служения необходима недвижимость. Причем, это не только храмы, в которых совершается богослужение, это и недвижимость «некультового» назначения — здания, в которых размещаются монастыри, духовные школы, гимназии, молодежные и реабилитационные центры, приюты, богадельни и другие социальные учреждения.

Прежде Церковь имела большое количество зданий и для совершения богослужений, и для своего социального служения. После революции все ее имущество было национализировано — отчуждено в пользу государства. Сегодня Церковь получила право совршать свое служение в полной мере, но по-прежнему не имеет условий для этого, ведь более 90% недвижимого имущества, используемого Церковью, представляет собой собственность государства, а верующий народ — только пользователь. Даже пероеданный в руинированном состоянии храм и восстановленный на деньги верующих остается быть госсобстенностью.

5. Российская журналистика настойчиво утверждает, что «второго крещения Руси» не произошло, что процесс воцерковления русского общества замедлился, а то и вовсе прекратился. Так ли это?

Это не так. Процесс воцерковления только начался во время празднования 1000-летия Крещения Руси и сейчас он продолжается. Люди продолжают приходить в храмы. Об этом свидетельствует тот факт, что и сейчас открываются и строятся новые храмы, и они заполняются народом, причем и в те храмы, которые были действующими, посещаемость не уменьшилась. Процесс воцерковления продолжается, но он не проходит так же «массово», как люди принимали крещение. У каждого свой путь к Богу, и он не легкий. Ведь поверив в Бога, человек, чтобы жить церковной жизнью, должен и внутренне измениться, одолжен отказаться от прежних греховных привычек, на что требуется время, необходимо, чтобы изменилось сознание и исправилась воля человека. После своего крещения человек должен воспринять Православие не как отвлеченную систему культурных ценностей, не как высокое учение о нравственности, но как реальную жизнь. И не только воспринять, но и вступить в эту жизнь. Ему надо познать на личном опыте, что в Боге христианин ощущает именно живую, любящую Личность; что православный образ жизни с присущей ему аскезой, постоянным подвижничеством являются стремлением верующего ответить на любовь Божию, на ту жертву, которой Бог предоставил ему свободу жить без греха. Человек должен переродиться заново, и Крещение — это начало, толчок к этому обновлению. Для внутреннего изменения недостаточно одного только формального участия человека в таинстве, со стороны человека необходимы устремление к Богу, желание измениться и постоянный труд над собой. Все это требует времени, и у каждого этот процесс идет с индивидуальной «скоростью». Вот чем вызван разрыв между тем количеством людей, которые приняли Крещение (а это подавляющее большинство россиян), и теми, кто воцерковился, стал полноценным членом Церкви.

6. Как Вы оцениваете состояние церковных СМИ и каковы перспективы их развития?

Думаю, что церковные СМИ находятся в стадии становления. Они начали развиваться намного позднее, чем люди начали воцерковляться. Проблема церковной журналистики в том, что ее представители должны быть одновременно и профессионалами в своей области, и верующими, воцерковленными людьми. Они должны развиваться сами и развивать формы своего свидетельства.

Перед церковными журналистами стоит задача найти новые подходы приобщения людей к Истине. Светские СМИ имеют развитые технологии, так же и церковные масс-медиа должны развиваться профессионально, разрабатывать свои технологии. Например, известно, что реклама, сильно воздействующая на сознание, несет часто негативную информацию, и, насаждая в людях различные пожелания, способствует развитию потребительского сознания, обращенного лишь на материальную сферу существования. Ее цель противоположна христианскому настрою жизни, поскольку она необходимые попечения о плоти превращает в страстные стремления. Церковные СМИ должны использовать подобные технологии, но в других целях — донести до людей спасительные истины Евангелия, обратить внимание людей на внутреннее состояние собственной души. Проблема современного человека в том, что он не осознает, что он крещенный, что в крещении он вступил в реальную связь с Богом. Православные СМИ должны помогать ему в этом.

7. Хотя Церковь и отделена у нас от государства, управляющему церковными делами случается высказываться и по вопросам церковно-государственных отношений. В прошлом году широкий резонанс имели Ваши комментарии к новому налоговому законодательству, принятому Государственной Думой прошлого созыва. Сейчас избрана другая Дума, будет и другое правительство. Можно ли надеяться на благоприятные изменения в сфере отношения государства к религиозным объединениям?

Вот Вы только что сказали, что управляющий делами — человек скрытный, а теперь говорите о широком резонансе моего выступления по поводу налогового кодекса и внесении в Думу нового земельного законодательства. Будут ли изменения в отношениях со стороны государства, покажет жизнь. Позиция Церкви сегодня та же: имущество религиозных организаций должно быть освобождено от налогов. При этом, подчеркиваю, речь идет только об имуществе религиозных некоммерческих организаций. Если, например, приход открывает пекарню, то учрежденное ею коммерческое предприятие имеет самостоятельное юридическое лицо, и все законы для коммерческих организаций распространяются на него, в том числе оно платит налог на имущество. Это предприятие отличается от остальных только тем, что оно свою прибыль перечисляет на нужды прихода. А для государства — это обычное коммерческое предприятие. Но религиозные организации — это не коммерческие предприятия, на их содержание идут деньги, зпожертвованные людьми, т. е. уже обложенные налогом. И те средства, которыми располагают религиозные организации, используются на духовное окормление своих членов и на социальное служение, которое, несомненно, полезно для Отечества.

8. Вы не только занимаете высокий пост в Патриархии, но и управляете Калужской епархией. Как епархиальный архиерей, что Вы можете сказать о взаимодействии Церкви и государства на этом уровне? Что Вы видите на практике — сотрудничество или противостояние?

Да, на Калужской кафедре мое пребывание насчитывает почти четырнадцать лет. И это время показало, что во многом это зависит от человеческого фактора: кто представляет государство на местах. На примере епархии могу сказать, что при одних законах, в одних условиях возможны разные результаты. Например, областная власть разделяет с нами многие проблемы и, где это можно, помогают Церкви в ее служении. И от этого выигрывает вся общество. К примеру: в начале девяностых годов открыли монастырь в Малоярославце, постепенно стала налаживаться молитва, сестры взялись за уникальное по тем временам социальное служение — воспитывать девочек-сирот из семей, где родители страдают наркотической и алкогольной зависимостью. И не только монастырь, но и город ожил вместе со святыней и дважды был признан лучшим городом страны. В становлении приюта нам помогала область. Со стороны областного руководства мы всегда находим поддержку. Но уточню, мы не обращаемся за поддержкой нашей религиозной деятельности, а просим оказывать помощь в нашем социальном служении, в воспитательной работе Церкви с молодежью.

17 июня 2004 г.