Этот человек — глава огромной епархии, расположенной на территории четырех государств, столп Русской православной церкви в Средней Азии. Его суждения о взаимоотношениях православия и ислама основаны на глубоком знании предмета.
— Владыко, официальное обращение к вам — «Ваше высокопреосвященство»?
— Можно и так.
— Именно так гвардейцы, да и мушкетеры французского короля обращались к знаменитому кардиналу… Помните, в «Трех мушкетерах»?
— Конечно, помню. Когда-то зачитывался… Жаль только, что подобное обращение запомнилось многим по роману из французской, а не российской истории. В России тоже было немало умных, деятельных и способных отстаивать государственные интересы священнослужителей. Но почему-то об их судьбах у нас многие знают меньше, чем о кардинале Ришелье или Мазарини.
— Наверное, не нашлось своего Александра Дюма?
— Но ведь есть митрополит Макарий, создавший многотомную «Историю Русской церкви» — стоит, во всяком случае, в зрелом возрасте попробовать почитать. Там такие сюжеты из жизни Отечества, что с французскими даже сравнивать неудобно… К тому же Дюма — великий выдумщик, а у преосвященного Макария все как было.
— И все-таки признайтесь: само слово «кардинал» вам не очень-то и по нутру?
— Почему же, слово как слово. Высший сан у католиков, после папы, разумеется. У них кардинал, у нас митрополит — не в словах и тем более не в сане дело…
— А в чем же? Многие, например, так и не могут понять, почему православные и католики — христиане, исповедующие одного и того же Иисуса Христа, даже Пасху праздновавшие в этом году одновременно, конфликтуют между собой? И это происходит на фоне растущего исламского экстремизма.
— В этом вопросе затронуто сразу несколько настолько важных для всех нас тем. Не хотелось бы комкать все в одну кучу… Отношения с Римско-католической церковью — это одно, экстремизм — другое, ислам — третье.
— Объясните, пожалуйста.
— Почти 15 лет я служу в странах Средней Азии, где большинство людей исповедует ислам. Почел своим долгом понять эту веру. Смею полагать, что сегодня разбираюсь в исламе получше иных, дерзающих распространять об этой мировой религии всяческие предубеждения. Поэтому хотел бы напомнить: любая клевета, в том числе и на ислам, является смертоносным грехом, который может привести к очень тяжким кровавым последствиям.
— Однако существуют ваххабиты, открыто исповедующие экстремизм и в России, и за рубежом?
— Что касается ваххабизма — так это просто-напросто мусульманская ересь. Она возникла в XIX веке на Аравийском полуострове под лозунгом: «Очистим ислам от суеверий!» Основоположник — Муххамед Абд аль-Ваххаб — посчитал «суеверием» все труды мусульманских ученых и вообще все, что происходило в мусульманском мире на протяжении тысячелетия его существования. При выходе ваххабитов за пределы Аравии выяснилась их главная «тайна»: истинные мусульмане — это только они сами, а все остальные для них — неверные. Отсюда и лозунг: «Убей неверного!» Ничего подобного нет и не может быть ни в Коране, ни в других классических мусульманских источниках… Совершенно абсурдно считать терроризм мусульманским явлением.
— Откуда же это взялось? У кого патент на «изобретение» терроризма?
— Это глубокая история. Скажем, убийство Юлия Цезаря древнеримскими республиканцами — античный пример теракта как преступного метода политической борьбы. А вот еще один факт, который на Западе вспоминать не любят. Именно террором — похищением и убийством английских солдат — боевики еврейской экстремистской организации «Иргун цвей леуми» вынудили в свое время британцев покинуть Палестину. Действовали они, прикрываясь лозунгами иудаизма… Затем палестинских арабов вытеснили с земли, которую те полторы тысячи лет считали своей родиной, у арабских стран принялись отвоевывать территории. Те в свою очередь взяли на вооружение тактику террора. Акт преступный, явно противоречащий мусульманской вере. Но ничего иного в той реальной ситуации в их головы не пришло…
Причины появления греха и преступления можно понять. Но верующим ясно и то, что терроризм под любыми «прикрытиями» прежде всего зло и оправдать его нельзя ничем.
— Что же делать с этим сегодня: ведь уже и в метро стало ездить небезопасно?
— Безопасность и в метро, и во многих других местах, где находятся люди, я полагаю, по силам обеспечить органам государственной власти. Надо только этого по-настоящему захотеть, взяв на вооружение и лучший мировой опыт.
— И Господь поможет?
— Несомненно. Из Ветхого Завета перешла в христианство строжайшая заповедь: не убий. Еще более грозно звучат в Коране слова: «Кто убьет человека без вины, тот как будто бы убил людей всех». Этим аятом ислам дает полное понимание того, что нет преступления страшнее, чем убийство невинного. Убийца невинных не может быть мусульманином. Когда он действует под исламскими лозунгами, он клевещет на мусульманство. Видный арабский лидер аль-Газали называл их «разбойниками с большой дороги».
Конечно, вся надежда на Господа. На то, что Он вразумит и православный, и мусульманский миры, и они сумеют вовремя понять, в какую бездну их толкают те, кто устраивает сегодня истерики по поводу «исламской угрозы». Настоящие мусульмане сами борются с экстремистскими и преступными извращениями своей религии: этой борьбе следует помогать, а не подливать — бездумно либо злонамеренно — масло в огонь межрелигиозной напряженности. Потому что вера в Бога и терроризм несовместимы.
Вел беседу Сердюков Михаил.
