Экспозиция «Византия: власть и вера» наполовину состоит из российских экспонатов. За месяц ее увидели 50 миллионов человек. В итоге по всем рейтингам «Византия» стала самым успешным и дорогим проектом 2004 года.
Выставка в главном американском музее и по времени, и по теме совпала с бурными спорами вокруг фильма Мела Гибсона «Страсти Христовы». Ее тут же представили как иной, православный взгляд на веру. В итоге на одной чаше весов оказались пытки и окровавленное тело Христа в фильме католика Гибсона, на другой — золото икон, храмовая роскошь и царские трофеи православной Византии.
Это уже вторая экспозиция в стенах Метрополитен-музеум, посвященная Византии. Предыдущая рассказывала о зарождении в V веке империи на берегах Босфора и превращении ее во Второй Рим со своим императором, который всерьез претендовал на главенство над всем христианским миром. Нынешняя выставка — о расцвете и закате Византии: с того момента, как в 1261 году основатель новой династии Михаил VIII Палеолог вошел в ворота Константинополя, неся впереди икону Богоматери-Одигитрии, и до падения Константинополя под натиском турок в 1453-м.
До середины XIII века византийцы залечивали раны: ведь в 1204 году крестоносцы вместо того, чтобы спасать Гроб Господень, обчистили весь Константинов-град. Восставшая из руин империя решила, что с Западом и римским папой ей не по пути: во-первых, накопилось много взаимных обид (латиняне обобрали Константинополь вплоть до того, что содрали кровлю с церкви Святой Софии), во-вторых, Византия окончательно утвердилась в мысли, что православие — самая правильная вера. Эта обособленность от Востока (от мусульман) и от Запада (от католиков) превратила Константинополь в легкую добычу энергичных турок. Но перед тем как кануть в Лету, Византия оставила наследников — от египетского Синая до Белого моря. Самым ревностным из них оказалась Древняя Русь. Последние угли византийской культуры тлели в католической Европе до XVII века: за это время Россия успела провозгласить себя Третьим Римом и центром православия.
Метрополитен показал славу всей византийской культуры как единой и неделимой (нынешние различия между церквями России, Армении и Константинопольского патриархата отступили на второй план). Экспозиция выстроена не по хронологии, а по темам. Каждый из разделов — своего рода инсталляция с хитами и реликвиями. Так, например, в зале «Православная литургия», где представлены предметы церковной службы, центральное место занимает огромный медный хорос — канделябр из Мюнхена. Эта люстра XIII века, состоящая из 1100 деталей, находилась когда-то в одной из сербских церквей. В музее она подвешена на уровне глаз зрителей, подсвечена сверху и создает впечатление храма прямо в центре зала. Следующая затем комната «Личное благочестие» поражает крошечными мозаичными иконами, которые привозили паломники из Святой Земли. Понятно, что главным оказался раздел, посвященный иконе. Именно икона была отличительным знаком православия. Россия в этом плане — явный лидер. На американской выставке нет наших главных реликвий: византийской иконы «Владимирская Богоматерь» и «Троицы» Рублева (и та и другая представлены в более поздних вариантах).
Почти в каждой из частей экспозиции есть хотя бы один русский экспонат. Здесь и икона первых наших святых «Борис и Глеб» из Русского музея, и шедевры Дионисия, и новгородские кресты, и византийские реликвии из всех наших хранилищ. Если составить топ-лист раритетов, то на первых пяти позициях окажутся следующие вещи. Во-первых, иконы монастыря Святой Екатерины из Синая (Египет). Для них даже соорудили специальную музейную капеллу. Каким образом кураторы уговорили архиепископа Дамиануса вывезти из монастыря иконы, которые даже на Синае не всем разрешено показывать, остается тайной. Во-вторых, «Спас Нерукотворный» XIII века — явно славянская икона из собора французского города Лиона. Она считается подлинным изображением лика Христа (по легенде сам Христос оставил подобное изображение на полотенце и послал армянскому царю Абгару). Во Франции эта икона пережила все революции, никогда не покидала собор и считается чудотворной. В-третьих, Ватиканский саккос — расшитое евангельскими сценами архиерейское облачение, которое хранится в закрытой сокровищнице Ватикана. В-четвертых, саркофаг царя Стефана из монастыря Дечани. Сербский король и святой Стефан в 1343 году был перезахоронен в резной саркофаг. Вынести этот саркофаг на выставку — то же самое, что привести в Америку мощи Сергия Радонежского. В-пятых, иранская рукопись XIV века со сценами из Корана, где рождение пророка Мухаммеда показано как христианское Рождество (свидетельство взаимного влияния православия и ислама из библиотеки Эдинбурга).
Православие дало миру невероятные ценности — это факт. Однако трудно представить, что сегодня какая-то из православных держав смогла бы показать эти ценности так, как они представлены в Метрополитен. Русская православная церковь никогда бы не сговорилась с Константинопольским патриархатом, синайские монахи ни за что не отдали бы иконы армянам, турецкие музеи игнорируют кипрские. Так и получается, что американцы, которых все чистят за скороспелую внешнюю политику, оказываются лучшими культурными дипломатами. Только богатой и влиятельной Америке под силу сегодня собрать разлетевшиеся осколки Византии. Кроме того, православные церкви в Европе и России слишком замкнуты на себе и слишком закрыты с точки зрения современного человека. Разумеется, мы не будем доказывать свою веру на уровне шоу. Иногда, впрочем, доказать не мешает… хотя бы ради сохранения своего же православного наследия.
11 июня 2004 г.
