Между монастырем и концлагерем

Попадают туда из Лодейного Поля (куда, в свою очередь, приезжают либо поездом, либо автобусом) или из Свирьстроя (туда ходят теплоходы по Свири). Это относительно недалеко, всего 20 с небольшим километров. История монастыря вполне согласуется с историей нашего государства. Когда задумали строить Беломоро-Балтийский канал и для этого потребовались зэки, возник Свирьлаг, существовавший с 1931 по 1937 год. В 1937 году его сочли недостаточно суровым — это все-таки не Магадан и не Колыма — и упразднили. Весь нынешний поселок Свирьстрой, который формально возник при строительстве Нижнесвирской ГЭС, был населен отнюдь не только энергетиками.

Самое же крупное отделение Свирьлага занял монастырь — начальство решило, что мрачные монастырские стены как нельзя лучше подходят для врагов народа. А потом на территории монастыря поселили психиатрическую больницу — как утверждают местные, для расконвоированных. До сих пор часть монастырского комплекса используется больницей, и больные активно участвуют в экскурсиях, проводимых по той части обители, которую вернули церкви. Экскурсоводы вынуждены говорить, что безумцы — люди Божьи, но туристы обычно испуганно сбиваются в кучу при виде очередного такого страдальца, который приходит пообщаться.

Монастырь этот, как и другие северные монастыри, интересен тем, что возник в дораскольное время — сюда, на родину, пришел с Валаама Александр Свирский, чьи мощи были выброшены в советское время новыми хозяевами. Правда, потом, говорят, их нашли в музее Военно-медицинской академии и даже забрали оттуда обратно в монастырь, но военные медики упрямо твердят, что, с их точки зрения, эти останки принадлежат совсем другому человеку, который ни возрастом, ни обликом не совпадал с легендарным Александром Свирским. У представителей церкви, не сведущих в анатомии, другое мнение: они верят, что это Александр Свирский, а вера в их деле — главное.

Лес рубят — народ счастлив

Самый крупный ближайший населенный пункт — райцентр Лодейное Поле — от Петербурга далеко: по Мурманскому шоссе 244 километра. Именно поэтому традиционных питерских дачников здесь никогда не было. Вот Луга — тоже маленький город, но толпы дачников проторили туда дорогу, поэтому облик Луги знаком многим. А как выглядит Лодейное Поле, среднестатистическому питерцу неведомо.

Здесь около 24 тысяч жителей — городок невелик. Несмотря на то что он старше Петербурга на целый год, исторических зданий почти не сохранилось. Это не значит, что ничего не было — здесь стоял, например, величественный Петропавловский собор в духе неоклассицизма, да и купеческих особнячков хватало. Все скосила последняя война — около тысячи дней Лодейное Поле находилось практически на переднем крае. Поэтому нынешняя застройка городка на оригинальность не претендует: деревянные домики соседствуют со зданиями из силикатного кирпича. Глазу отдохнуть особо не на чем. Лодейнопольцы и сами это прекрасно понимают, но, поскольку они истинные патриоты своего города, заявляют: «Природная красота вам нужна — идите на Свирь, а если архитектура — поезжайте в монастыри».

Заняться в Лодейном Поле есть чем — в местной газетке даже печатаются объявления о вакансиях, в основном на лесные и лесоперерабатывающие предприятия, которые все уже давно перестали быть государственными. Лес здесь кормилец, оттого-то и валят его нещадно. Что-то рубят законно — в основном вблизи довольно крупных населенных пунктов и дорог, где можно встретиться с проверяющими. Но в глубине тайги (а ботаники называют здешние леса именно тайгой) законы, соответственно, таежные: воруют лес, а кто мешает воровать — того и порешить могут. Граждане, не занятые рубкой и разделкой леса, считаются бедными. Да, по словам лодейнопольцев, средняя зарплата среди бюджетников — 2 тысячи рублей, тогда как продовольственные товары здесь дороже, чем в Питере.

Игры в куклы

Впрочем, культурная жизнь и в небогатом Лодейном Поле есть. Другой вопрос, какая она. Есть краеведческий музей — он милый, но не более того, впрочем, его судьба несколько извиняет эту скудность: как и ленинградский Музей блокады, лодейнопольский музей был разгромлен по сталинскому приказу в конце 40-х годов. Ну не должен народ сам организовывать свои музеи, без приказа сверху. Потом краеведческий музей возродили, но некоторая пришибленность в нем осталась. Да, можно взглянуть на коллекцию деревянных ложек, на пару-тройку настоящих половичков и пионерских галстуков эпохи раскулачивания, но все это выглядит вяло и печально.

Куда как интереснее детская студия декоративно-прикладного искусства «Домовушка». Она ютится в старом домике со скрипящими половицами, облезлыми стенами, а там ухитряются делать такую красоту, что забываешь и о домике, и о безденежье бюджетников, и о смешном родительском взносе — 100 рублей в месяц. Полсотни девчонок разного возраста учатся шить, вышивать, лепить — и себе народные костюмы делают, и кукол обшивают, которых сами же и слепили. Заведующая студией Надежда Громак на вопрос, откуда берутся деньги на ткань, бисер, нитки и прочее, разводит руками: «Получаю зарплату — и всю ее вкладываю в дело». Зато не перечислить званий и наград, которые получила студия за годы существования, а многие девочки стали профессиональными швеями, модельерами, дизайнерами.

А вот то, ради чего триста один год назад построили город, исчезло напрочь. Лодейное Поле, как явствует из названия, было поселком кораблестроителей. Здесь, из местных корабельных сосен, построен был петровский флот. Еще на месте Петербурга пузырилось болото и шумел лес, а в Лодейном Поле на широкой поляне возле могучей Свири уже стучали топоры — это рождался императорский флот. Теперь же не только не строят здесь кораблей, но и до недавнего времени ни одно судно много лет не могло пришвартоваться в городе.

Ладьи в поле

Причина прозаична: старая пристань сгнила, на новую денег не было. В советские времена теплоходы с туристами, следовавшими из Ладоги в Онегу, причаливали в Лодейном Поле. Правда, тогда никто на этих туристах не стремился заработать. А потом и хотели бы заработать, да вот пристань подкачала. То есть потенциальные покупатели лодейнопольских даров проплывали мимо и даже платочком не махали — город почти не выходит к реке, и с воды можно не догадаться о том, что это не какая-нибудь деревня, а целый райцентр.

Теплоходы останавливались в 14 километрах выше по течению — на пристани Свирьстроя. Этот поселок образовался при строительстве Нижнесвирской ГЭС по плану ГОЭЛРО и по проекту самого Графтио. Степень внешней привлекательности для проплывающих мимо и у Лодейного Поля, и у Свирьстроя одинаковая, последний даже страшнее, но зато у них была пристань, пусть тоже с гнильцой, и здесь можно было худо-бедно чем-то поторговать, например деревенским молочком или солеными огурцами, которые в этой местности солят каким-то особым способом.

Но за последние год-два положение с пристанями изменилось. Во-первых, отремонтировали ту, что в Свирьстрое, теперь на нее можно высадиться, не переломав ноги. Во-вторых, совсем недавно наконец-то открыли пристань в Лодейном Поле, и теперь там будут швартоваться круизные суда. Правда, территория перед пристанью пока похожа больше на картофельное поле после уборки урожая, но строители обещали здесь аж боулинг-клуб. Наверное, он будет нужен прежде всего местным жителям — ведь туристам, которые приезжают в такую даль, куда интереснее побывать все-таки в сохранившихся монастырях, которых здесь несколько, а также посмотреть на чудесные образцы деревянного зодчества — старинные церкви и настоящие северные избы.