Ставропольцы готовы принять у себя переселенцев из Чечни

Неопалимы и не низвергнуты
Иконы не горят. Два года назад в Асиновской сожгли православный храм. На снимке — то, что от него осталось. Икону Казанской Божией Матери нашли внутри. Она побывала в огне. Обуглено обрамление, но святой лик совершенно не тронут пламенем.
И еще одно наблюдение на ту же тему: разбитая бронетехника под Ярыш-Марды, гильзы, искореженные стволы орудий. Здесь на засаду нарвалась колонна федеральных сил. Впоследствии недалеко от места боя, на возвышенности, был установлен крест. Он тоже вызывал ненависть. Крест, видимо, пытались столкнуть с обрыва, но низвергнут он не был — зацепился за отрог скалы и принял практически каноническое положение — скошенная перекладина верхней частью обращена на север…
Вот так и православная вера — неопалима и не низвергнута. Напротив, находясь в Чечне, многие приходят к Богу. В каждой части, куда приезжал батюшка, к нему неизменно обращались бойцы с просьбой покрестить. Так, например, в Борзойском погранотряде батюшка крестил 44 ребят-пограничников.
За прошедшие полгода священник храма в Марухе отец Александр уже в пятый раз выезжал в Чечню, а с ним — по традиции — певчий Евгений и председатель военно-патриотического клуба «Русские витязи» Николай Жмайло. Гуманитарная помощь собиралась, как и прежде, по людям. Очень признательны руководству «Кавказтрансгаза». Благодаря его помощи «уазик» «Витязей» был капитально отремонтирован, так что преодолевать чеченские дороги в этот раз было значительно проще. Побывали у старых знакомых: в Ставропольском ОМОНе и бригаде оперативного реагирования в Грозном, в спецназе ВВ в Толста-Юрте, у десантников в Ножай-Юртовском районе, в комендатуре Аргуна. Там же, в Аргуне, дислоцирована бригада внутренних войск. Военные построили часовню, а купол для нее отливали в Екатеринбурге. И в Борзойском погранотряде часовню хотят обустроить, просили передать епископу Феофану просьбу тому поспособствовать.
Конечно, отец Александр провел службы в Наурской и Грозном. Кстати, перед службой в Грозном в уцелевшей крестильне храма Михаила Архангела установили иконостас. Материалами помогла Черкесская деревообрабатывающая фабрика. Листы ДВП и приборы для обработки везли из Черкесска. А устанавливали сами: батюшка, певчий Женя и Николай Федорович. Староста прихода матушка Антонина сильно беспокоилась — мол, работа большая. Может, отложить лучше, пока все церковные праздники пройдут. Ну ничего, за день справились, к ночи закончили, а утром батюшка тут уже службу вел.

Одна из многих
О том, как живут в Чечне русские люди, я рассказывала в серии материалов «Фронт без линии фронта». На то, что смогут получить компенсацию за утраченное жилье, здесь особо не надеются. Выехать, по крайней мере из Грозного, хотят практически все — только вот могут немногие. Некуда, да и не на что… По крайней мере нескольким семьям уже есть реальная возможность помочь. Чем силен русский человек — это сопричастностью к чужой боли, готовностью помочь, неравнодушием. Есть люди, которые готовы принять у себя переселенцев, отдать дома — не в Ставрополе, конечно, — в районах. Тех, кто привык выживать в грозненских руинах, отсутствие удобств не страшит. Они рады человеческому участию. Они рады миру.
Сразу как въехали в Ставрополь, Екатерина Сергеевна от окна отрывалась только за тем, чтобы выразить восхищение или удивление. Город ей очень нравился.
— А у вас что, сегодня праздник?
День был солнечный, яркий, но будний.
— Почему вы решили, что праздник?
— Да как же?! — всплеснула руками бабушка. — Люди такие веселые, нарядные! Все улыбаются!
Екатерина Сергеевна вызвалась ехать в Ставрополь, как она говорит, «на разведку». Когда отец Александр сказал грозненским прихожанам, что в соседнем крае есть люди, готовые принять их у себя, многие обрадовались. Но сразу решиться выезжать сложно. Мало ли что. Вот и отправили бабу Катю посмотреть и разузнать, что да как.
После дороги бабушке дали отдохнуть.
— Это вы меня просто в хоромы поселили, с водой, душем! — по-детски радовалась она.
Об удобствах в Грозном все давно забыли. А Екатерина Сергеевна забыла, что такое свой дом:
— 9 лет, как у людей живу с дедом своим, — рассказывает она. — Мой-то дом еще в 95-м сгорел — сразу, как завоевали. Разбило его прямым попаданием. Вот перебралась я к свахе на Старый поселок. В 99-м и ее дом пострадал. Но что делать, — живем…
И это бы ничего, да тяжело психологически — особенно мужу. Запросто «добрые соседи» могут прийти в дом и заявить без обиняков: пойдем, мол, поработаем. (Екатерина Сергеевна штукатур-маляр классный, раньше ей отделочные работы в домах разных начальников доверяли. Многие об этом помнят)…
— И приходится идти, — говорит бабушка, — потому что боишься, что обидятся.
Помочь-то, может, и не в тягость было бы, если бы постоянно и откровенно их как бесплатную рабочую силу не использовали.
За свою жизнь Екатерина Сергеевна Осипова много чего в Чечне построила. В 1952-м приехала сюда по комсомольской путевке из Воронежской области. Уже в Воронеже их СМУ было сформировано. Молодыми приехали и всю жизнь проработали. Кирпичный завод, химкомбинат, школы в Грозном, в Аргуне — завод «Красный молот», — это ее объекты, многие из которых теперь лежат в руинах…
— После первой войны опять стали строить — на Минутке я работала, больницу восстанавливали, телестудию. А зарплаты так и не получили за три года ни копейки. Теперь нам говорят: власть поменялась, деньги Масхадов взял… Ну, а насчет дома, компенсации я ходила к коменданту. Он сказал: «Мы все знаем». Я спросила, может так случиться, что нам и вовсе компенсации не дадут. Он честно ответил: «Может быть и так». Так что надеяться нам, получается, особо не на что. И уедем мы оттуда с удовольствием.

Отклик
Следующие три дня «Русские витязи» возили Екатерину Сергеевну по районам. Сопровождали чуть не всем клубом. Погрузили в «таблетку» cнаряжение, палатку, чтобы не искать место для ночевки. Взяли с собой даже пса Дика, всеобщего любимца, охранника, соответствующего специфике военно-патриотического клуба характером и особой камуфлированной окраской. И такой дружной компанией двинулись в путь.
Первым пунктом назначения был хутор Гремучий (село Красные Ключи Благодарненского района). Здесь есть дом, который ставропольский предприниматель Андрей Кулев готов хоть сегодня отдать любой русской семье из Грозного. Его ребята из «Русских витязей» загодя в порядок привели — побелили, подкрасили. Домик небольшой, но Екатерине Сергеевне с мужем много и не нужно. Главное, мир. И хорошо кругом. Бабушка тут же с соседями познакомилась, узнала даже, что есть тут уже беженцы из Грозного — они, правда, давно выехали — перед первой войной еще. Словом, все бабушке понравилось — и село, и селяне, и власть. Глава Владимир Дмитриевич Кизилов очень тепло с ней поговорил. Сказал, что семью с радостью примут. Да и не одну — этот-то дом человек дарит, а есть дома, которые люди продают за 10 — 20 тысяч рублей. Если бы государство хоть немного помогло, приняли бы и несколько семей. Колхоз возрождается, на первых порах переселенцам обустроиться помогут.
То же самое сказали и в Донской Балке Петровского района. Глава сельской администрации Золотаревки Ипатовского района Владимир Федорович Галин заявил, что готов принять две семьи, обеспечить их жильем и работой. В Софиевке старушка Александра Николаевна решила передать свой домик беженцам. Я, говорит, собиралась церкви его завещать. Но раз люди в такой беде — пусть приезжают, живут. Оставлю им…
Это и есть живой человеческий отклик.
На восстановление Чечни «качаются» миллиарды государственных средств. Телеканалы ежедневно радостно рапортуют об очередной вехе строительства мирной жизни. Только русские жители Чеченской Республики постоянно остаются за кадром — равно как и все, что не вписывается в заданную концепцию.
Так вот эта маленькая православно-гуманитарная миссия, которая по собственной инициативе выезжает в Чечню, с тем чтобы помочь и поддержать тех, кому трудно, взвалила на себя, по сути, государственную задачу — они стараются помочь людям выехать с территории, оставаться на которой им просто опасно.

23 апреля 2004 г.