Сцена как послушание

В антрепризе все делают по любви

На светских тусовках и в телешоу ее не увидишь. Она практически не дает интервью. Много лет не играла в театре, нигде не снималась. Искусству сцены, кино замечательная актриса Екатерина Васильева предпочла служение Богу.

Впрочем, к большой радости поклонников ее таланта, окончательно с актерской профессией она все же не порвала. С некоторых пор пусть изредка, но играет в спектаклях, снимается в теле- и кинофильмах. Недавно в Петербурге прошла премьера «Дуэль для слабых созданий» по произведениям Чехова. Ставился этот спектакль главным образом «на Васильеву»: в двух новеллах из трех у нее — ведущая роль.

С разрешения Екатерины Сергеевны, полученного благодаря давнему нашему знакомству, я побывала на генеральной репетиции. Устроившись в уголке полутемного зала, смотрела, как актриса с явным удовольствием «вживалась» в монологи своей героини, как помогала — уже своим присутствием, а еще и сопереживанием — партнерам Евгению Киндинову, Анне Михалковой. Как мгновенно преображалась, едва выйдя из-за кулис к рампе: сочность голоса, блеск и кураж в глазах, видный даже издали…

А потом мы сидели в гримерке. И я расспрашивала Екатерину Сергеевну не только об этой постановке. «Пытала». Для казначея московского храма Софии Премудрости Божией, каковой она является не один уже год, интервью — «сплошное мучение». Но раз уж согласилась…

— Екатерина Сергеевна, чем объяснить ваше участие в антрепризе, сравнительно недавно завоевавшей театральные подмостки страны?

— Я мало работаю в антрепризе. И не от меня исходит инициатива участия в этих постановках. Олег Меньшиков пригласил когда-то в «Горе от ума» потому, что заболела Алла Демидова, которая готовила роль. Надо было спасать практически готовый спектакль. Оставалось недели две до премьеры. Что меня, собственно, обрадовало, так как мне нравится входить в уже готовую постановку. Репетиции для меня — просто нож острый! Не люблю их. Потом позвонила Таня Догилева. Я ее очень люблю и как человека, и как прекрасную актрису, а теперь и театрального режиссера. На мой взгляд, все, что она делает, достойно серьезного внимания. И она мне предложила заменить заболевшую актрису — несчастье случилось с Наташей Гундаревой. Были уже проданы билеты на премьеру, надо было выручать. То есть в антрепризе я оказалась в общем-то случайно. Сегодняшний спектакль — всего лишь третий.

— А как же «Игры женщин» — одна из ваших лучших, считаю, сценических работ?

— Это давняя постановка блистательного режиссера Кшиштофа Занусси. Я играла в ней еще во МХАТе! Позже выяснилось, что спектакль идеально подходит под каноны антрепризы: всего три исполнителя, лаконичная декорация. Одно только важное отличие от других антреприз — драматургия высокого полета. Этот спектакль мы играем до сих пор. Только партнеры мои меняются.

— Для вас имеет значение, кто постановщик спектакля, с кем играть?

— А как же… В антрепризе все нужно делать по любви. Чтобы все актеры знали друг друга, были во всем единомышленниками. Мы же много времени проводим вместе — поездки, гостиницы, гримерки. Антреприза требует братских и сестринских, то есть очень доверительных отношений.

— Среди участников «Дуэли для слабых созданий» есть прихожане вашего храма Софии Премудрости Божией?

— Есть: актер Женя Киндинов, администратор Наташа Виноградова и ее муж. Другие актеры ходят в другие храмы. У нас собрались люди православные…

Но мы говорили об антрепризе. Благодаря ей у артистов появилась возможность работать и зарабатывать. А у зрителей по всей стране — видеть хороших артистов, которые раньше редко выезжали за пределы двух столиц. К сожалению, качество иных постановок оставляет желать много лучшего. Плохие спектакли очень вредят театральному делу. Вообще, актерство — занятие не богоугодное. Поскольку я этим сама занимаюсь, любой может бросить камень в мой огород и будет прав. Но это уже мои грехи. Мне за них отвечать.

— Во МХАТе вы были одной из ведущих актрис, а сейчас, играя совсем немного, не испытываете тоски по своей профессии, по сцене?

— Какая тоска, Люда, о чем вы?.. Если я и выхожу сейчас на подмостки, то исключительно по послушанию и с сокрушением. Мне эти выходы на сцену даются тяжело. Для меня они только дело послушания и заработка, больше ничего. Часть заработанных средств отдаю в свой храм. Вся наша группа жертвует на храм. Единственное, что меня утешает в этой работе, так это то, что я не принимаю участия в сомнительных проектах. Если бы вы знали, какие пьесы предлагают — просто караул! Под милой комедийной маской (в основном западного репертуара) — глубоко порочные темы. И ведь спектакли по ним ставят, люди на них ходят. Чему на них можно научиться?.. В этом отношении наша «Дуэль…» — просто праздник души. Прекрасный русский язык, который сейчас мало где услышишь. Иногда сижу на репетиции своих коллег, слушаю, закрыв глаза, и наслаждаюсь — чистый, легкий, прозрачный чеховский язык. «Доносить» такой текст не стыдно.

— Человек, который так чувствует язык, и сам часто хорошо пишет. У вас подобного желания не возникало?

— Когда-то давно я написала сценарий детского фильма. Очень веселый, жизнерадостный. Его даже купили на «Мосфильме», хотели снимать. Но потом случилась перестройка и про него забыли. А потом уже не было желания возвращаться к пройденному.

— Вы обмолвились, что не любите репетировать…

— Да, всегда этого не любила. Всегда мучила режиссеров и продолжаю мучить. С постным лицом хожу по сцене и думаю: скорей бы уж сыграть премьеру!

— Так, может, и не надо особо-то репетировать? Талант, опыт, мастерство «сыграют» сами.

— Нет, нет, так нельзя. В этом смысле верно сказал Никита Михалков: конечно, опытный актер может «с ходу» все сыграть, но репетиции все же не помешают. Так что мучаюсь, но терплю.

— По стране со спектаклями много ездите?

— Много. Поездки бывают порой очень утомительны. Но нас всегда хорошо встречают. Лично меня — с непонятной мне и неизменной любовью. Очень сердечно. Просто до слез. И это такая радость, такая благодарность — любовь зрителей! Низко им кланяюсь. Мучительный наш труд покрывается этой любовью.

— Вы снялись в телесериале «Участок». Зная вашу нелюбовь к телесериалам, как оцениваете эту работу?

— Тот случай, когда могу сказать: мне не стыдно за нее. Думаю, другим артистам тоже. Неудивительно, что рейтинг «Участка» оказался выше даже новостных программ. Не знаю, как в других городах, а в Москве в то время, когда его показывали, улицы пустели. Совсем, как во времена «Семнадцати мгновений весны». Очень полезный фильм. Снято просто и со вкусом. К сожалению, посмотрела «в готовом виде» не весь, только отдельные серии, так как телевизора у меня дома нет. Но все равно понравилось.

— Ваш сын учился во ВГИКе. Но кинематографистом он, кажется, так и не стал?

— Да какой ВГИК? Забудьте об этом. Он уже шесть лет служит в нашем храме. Отец Дмитрий, священник. И его, и моя жизнь — в церкви. Церковь — раз. Дом — два. Третье — заработки для церкви и дома. Вот и вся моя жизнь.

— Много времени уделяете, видимо, своей внучке Параскеве?

— У меня уже четверо внуков, две девочки и два мальчика.

— Поздравляю! Для них бабушке не грех было бы сочинить сказку!

— Наши дети — храмовые, у них свой круг чтения — православный. Моя невестка матушка Любушка очень внимательно за этим следит.

— Говорят, дети похожи обычно на бабушек и дедушек, способности передаются через поколение. Кто-нибудь из вашей славной «внучатой четверки» уже проявляет интерес к сцене?

— Они очень долго не знали, что я актриса. Я тщательно скрывала это. Мне было стыдно. Параскева однажды спросила меня: «Бабушка, а ты когда-нибудь была в театре»? Я чуть со стула не упала — так смеялась. Как раз собиралась в тот момент в гастрольную поездку. Отвечаю: «Нет, не была». С тем и уехала. Я не хочу, чтобы у кого-то из них вдруг проявились артистические способности. На сцену — только через мой труп!

Беседовала Безрукова Людмила

20 апреля 2004 г.