Гарвардские шалуны

В последнее время очень много говорят о Едином государственном экзамене. На самом деле ЕГЭ — всего лишь один из элементов так называемой «реформы образования».

Помню, на открытии традиционных Рождественских чтений в 2003 году с пространным докладом выступил министр образования (теперь уже бывший) Владимир Филиппов. Зал слушал его очень напряженно, пытаясь вникнуть в суть произносимого. В перерыве за чашкой чая один из иерархов Русской Православной Церкви владыка Герман обратился ко мне с неожиданным вопросом: «Господин профессор, объясните, пожалуйста, про какую морду все время говорил министр?» Признаться, я некоторое время смотрел на него с недоумением. Все присутствующие за столом с интересом повернулись в нашу сторону. «Ну как же, — продолжил отец Герман, — он все время поминал какую-то морду. Он говорил: мордонизация, мордонизация… Это что? Какой-то новый враг на нас напал? Или я, старый, чего-то не понимаю? Уж больно все мудрено!..» И он глубокомысленно задумался.

Конечно же, все прекрасно поняли, что речь шла не о «морде», которая, как незримый враг, напала на нашу школу. А о так называемой «модернизации», за которую ратовало Министерство образования и ради которой готово было угробить окончательно все лучшее, что когда-либо было в российской школе.

«Модернизация образования» представляет собой не что иное, как попытку уничтожить сложившуюся в России систему классического, фундаментального образования. Заменить ее системой прикладной. Она отличается от классической тем, что не воспитывает у обучающихся потребности к осмыслению того, что они изучают, не учит сопоставлять факты и явления, делать логические умозаключения. Такая система вообще не предполагает обучения логике. Она всего лишь приучает детей к рациональному использованию того, что уже создано до них, не побуждая их к творчеству. Эта система широко развита на Западе. Особенно в США. Ведь Америка — общество потребителей, там давно уже система образования стала сферой услуг. И это является их национальной трагедией. Именно поэтому на протяжении многих десятилетий американская наука развивается только за счет прибывающих туда иммигрантов, в первую очередь из России и других бывших республик СССР. Заполучив «золотые умы» из других стран, США предоставляют им финансовые и технические возможности для самореализации на своей территории и беззастенчиво пользуются плодами их открытий на благо «американской демократии».

Однако уже в середине XX столетия американские политики поняли, чем грозит такое интеллектуальное отставание для их нации. Впервые данные опасения были выражены в «доктрине Даллеса», появившейся на свет в конце 40-х годов. Тогдашний директор ЦРУ очень четко определил, что никакими гонками вооружений СССР одолеть нельзя. Ибо интеллектуальный потенциал Страны Советов позволит ей выйти с честью из любой трудной ситуации. Советские ученые не просто превосходили любых своих коллег за рубежом. Они продолжали совершать научные открытия, невзирая на все препоны, которые им ставила чрезвычайно политизированная верхушка советского руководства. Залогом этого была высочайше организованная классическая, фундаментальная система образования. Именно тогда и было принято решение начать работу по разрушению самих основ стабильности и процветания нашего государства. Но вплоть до начала 90-х годов подобные попытки неизменно проваливались. С развалом СССР наступил долгожданный момент для начала осуществления «доктрины Даллеса».

С началом ельцинской эпохи на политической арене появились так называемые «младореформаторы»: Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Борис Немцов, Сергей Кириенко. Большая часть из них проходила обучение или стажировку в Гарвардском университете США, который является главным разработчиком программы по развалу интеллектуального пространства России. Гарвардская профессура охотно и активно принимает к себе на курсы представителей российской государственной элиты.

Через сито гарвардской профессуры прошли многие руководители системы образования России. Это и бывший министр образования Эдуард Днепров, фактически начавший процесс его развала. Это бывший заместитель министра образования Александр Асмолов, который заявил о необходимости переориентации всего процесса воспитания на западные стандарты, провозгласивший, что в России нужно воспитывать не гражданина своей страны, а безродного космополита — «гражданина мира». Это бывший заместитель министра образования Елена Чепурных, пытавшаяся всеми правдами и неправдами насадить в нашей школе курс «полового воспитания», фактически ведущий к разрушению основ российской морали и нравственности. Это бывший заместитель министра образования Виктор Болотов, первым подхвативший и поднявший на щит идею Единого государственного экзамена. Появились на этом поле и фигуры поменьше масштабом, но большие по влиянию. В первую очередь это ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов, который фактически и стал «крестным отцом» ЕГЭ и всей системы «мордонизации». А на вершине этой пирамиды оказалась фигура человека, который сам по себе никогда не являлся разработчиком и инициатором каких-либо преобразований, не блистал педагогическими идеями. Это бывший ректор Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы Владимир Филиппов. Именно он стал двигателем так называемой «реформы образования». Какие последствия она может иметь для жизни Российского государства?

Первое — и самое основное — данная реформа ведет практически к полному переходу на платную систему высшего образования. Таким образом разработчики «реформы» полностью выполняют заказ своих гарвардских хозяев: образование в России переходит из разряда важнейших социальных функций государства по воспитанию и обучению граждан страны в разряд платных услуг.

Бурное развитие системы образования в советский период, привлечение за школьную парту и на научную кафедру людей пытливого ума из низших слоев общества позволили нашей стране выйти в число самых передовых в научном плане государств. Но при переходе на платную основу мы вынуждены будем забыть о былом могуществе. И наши Ломоносовы, Кулибины и Ползуновы будут умирать в нищете, заглушая свои невостребованные таланты беспробудным пьянством, так как у них просто нет денег для обучения в престижных вузах.

В последнее время бывший министр образования Владимир Филиппов постоянно рассказывал стране сказки о ЕГЭ как о средстве борьбы с коррупцией в системе образования. По его словам, теперь просто невозможно подделать результаты этого экзамена и принимать в престижные институты будут по объективным данным ЕГЭ всех, набравших большое количество баллов. Поверить в это — значит поверить в чистоту и честность мгновенной лотереи, именуемой в народе «лохотроном».

Сегодня вузы, участвующие в эксперименте с ЕГЭ, завалены его результатами, приходящими со всех концов страны. Легковерные абитуриенты направляют свои документы и сидят, ожидая у моря погоды, в надежде на зачисление. На самом деле не все так просто. На одно вакантное место приходит несколько десятков заявлений. Причем многие из них имеют практически одинаковые баллы. Процесс зачисления как раз и представляет собой ту самую лотерею. Преподаватели, не видя в глаза своих будущих студентов, решают, кому они будут передавать знания, только на основании бумажек. В такой среде почва для коррупции процветает в еще большей степени, чем при очном зачислении. И поймать взяточника нельзя. Ибо понять, почему при равном количестве баллов зачислен этот человек, а не другой, просто невозможно.

Говоря о всеобщей доступности образования, господин Филиппов умалчивает о том, что практически все услуги студентам сегодня предоставляются вузами за деньги. Стипендии мизерно малы. На них в условиях большого города можно прожить не более пяти дней. Студенческие общежития похожи на полуразрушенные свинарники, в которых нормальному человеку находиться стыдно. Для того чтобы нормально жить — полноценно питаться, обеспечить себя достойным жильем и учебными пособиями, — студент ежемесячно должен иметь в кармане от 5 до 10 тысяч рублей. Такие деньги он может получить либо работая с утра до ночи в каком-нибудь «Макдоналдсе», либо получая дотацию из родительского бюджета. А если обучение платное? Сегодня оно стоит от 1,5 до 3 тысяч условных единиц в год.

Таким образом, нашим деревенским Кулибиным нет места на этом празднике жизни, именуемом «высшее образование». И какие бы мифы ни придумывали ретивые чиновники, Россия при подобного рода «реформе образования» скоро скатится на уровень стран третьего мира.

Правда, слегка опомнившись, Владимир Филиппов на открытии очередных традиционных Рождественских чтений в январе 2004 года заговорил о необходимости возврата к нашим истинно российским православным ценностям в системе нравственного воспитания подрастающего поколения. Но в словах этих проскальзывало явное лукавство, так как завершились эти рассуждения опять-таки упованием на успехи «модернизации».

Итак, что же мы получаем в результате реформы?

Можно уверенно предположить, что у нас больше не будет традиционного, классического, фундаментального образования. Российское образование окончательно переведется из категории важнейших социальных институтов государства в коммерческую структуру, которая станет руководить процессом оказания образовательных услуг населению. При этом, несмотря на все протесты руководителей вузов, школьных учителей и родителей, постараются продолжить эксперимент с проведением Единого государственного экзамена. Неужели «рулетка» будет крутиться до тех пор, пока не оставит банкротами всех россиян?

16 апреля 2004 г.