 |
| Радонеж | Игорь Куницын | 20.04.2004 |
— Этот вопрос не может не волновать каждого. Все мы живем в одной стране и каждому приходится сталкиваться или хотя бы наблюдать ужасающие явления, которые происходят в нашем обществе. Сегодня можно сказать определенно, Россия гибнет уже не только духовно, но и физически.
Готовясь к передаче я собрал некоторые данные. Каждую одну минуту в России убивают человека, а каждые 10 минут происходит одно или два самоубийства. Количество беспризорных детей в России почти соответствует послевоенному уровню. Одной из острейших проблем нашего общества стала массовая наркотизация населения. 30% молодежи употребляет наркотики. Каждый день от рук своих матерей погибают младенцы: в среднем каждая российская женщина делает от 2 до 4 абортов. Уровень смертности на 70% превышает уровень рождаемости. Только задумайтесь, уже через 15 лет население нашей страны сократится на 22 миллиона. Это больше, чем мы потеряли во Второй мировой войне.
Это же очевидно, на Россию надвигается невероятная катастрофа. А, возможно, и войны, так как в Сибири и на Дальнем Востоке огромные территории никем не заселены. Для некоторых стран эти территории и их ресурсы вполне могут стать лакомым куском.
— Может ли государство предотвратить эти явления?
— Может и должно! Причина всех этих явлений заключается в духовном неблагополучии. Игнорируется тот факт, что направление многих процессов в обществе определяется духовными ценностями. Более того, научно доказано, что любой смертный грех может быть причиной серьезных заболеваний1. И получается, что духовное благополучие невозможно в безнравственном обществе. Но также как музыка невозможна без звука, также нравственность невозможна без религии. Только религия устанавливает санкцию за соблюдение нравственной нормы.
И вот здесь, пусть не главная, но ключевая роль принадлежит государству. Потому что ни один общественный институт не обладает такими исключительными возможностями какими обладает государство. Только оно может кому-то предоставить права, а у кого-то их отнять. Только оно может способствовать укреплению духовных ценностей, а может подорвать их. Но сегодня государство равнодушно к религиозной сфере. Происходит «разбазаривание» национальных интересов. Руководство страны делает акцент на решении экономических проблем. А этого недостаточно.
Но равнодушие — это тоже политика. Представьте ситуацию. Вы увидите умирающего человека. И, зная, что можете ему помочь, пройдете мимо. Потом человек этот умрет. Вы же не сможете сказать, что ваше равнодушие никак не повлияло на его судьбу. Также и государство оставляет нас умирать от безнравственности. И не протягивает руку помощи, хотя могло бы. Именно поэтому никому не может и не должно быть безразлично какую вероисповедную политику будет осуществлять государство.
— По Вашему мнению, вероисповедная политика как-то связана с внешнеполитическими факторами?
— Да, безусловно, связана и очень сильно. Более того, взаимоотношения между государством и конфессиями невозможно рассматривать вне глобального контекста С моей точки зрения, сегодня нужно обратить пристальное внимание на несколько тенденций, имеющих место в мире.
Первая тенденция — это стремительное развитие исламской цивилизации. Рост населения в мусульманских странах многократно превосходит прирост населения в западных странах. В мусульманских странах наблюдается также рост экономики, технологический рост и повышение качества жизни. Мусульманское население проникает в западные страны и образует культурно-замкнутые территории. Вспомним, что в России существуют некоторые регионы, где ислам распространен испокон веков. Поэтому исламский фактор не может не учитываться.
Вторая тенденция — это вымирание населения в так называемых «развитых» западных странах.
Например, в Великобритании, Германии, Италии и других. Это даже не прогноз, а констатация факта Согласно прогнозу Демографического отдела ООН при сохранении текущего уровня рождаемости, население Европы, включая Россию, к 2050 году сократится с 728 миллионов до 600 миллионов человек. Причины этой катастрофы заключаются в дискредитации традиционных ценностей. Современная либеральная идеология, которая господствует в западных обществах, утверждает эгоистические начала, культ удовольствий, подвергает ревизии институт семьи, материнство, сексуальные извращения и, вообще, пропагандирует относительность любых нравственных ценностей. Всё это и способствует вымиранию. По этой причине, западную цивилизацию в будущем ожидает крупнейшая демографическая катастрофа
И эту угрозу начинают осознавать даже на Западе. Об этом, в частности, пишет советник президентов Никсона и Рейгана Патрик Бьюкенен в своей книге с характерным названием «Смерть Запада». Он отмечает, что лишь «общественная контрреволюция или религиозное возрождение способны развернуть Запад в нужном направлении прежде, чем падение рождаемости достигнет критической отметки». Тем самым он признает, что стратегические преимущества перед остальными имеют лишь те народы, в основе жизни которых лежат религиозные ценности.
Однако вместо укрепления позиций нравственных ценностей, Запад ищет более простое решение этой проблемы. Оно заключается в том, чтобы направить развитие процесса глобализации по сценарию, который выгоден только западным странам во главе с США. И это третья тревожная тенденция. Предпринимается попытка построить однополярный мир. Но его можно построить только в том случае, если убедить не западные народы, что им не нужна ни их религия, ни их государственность. Ведь в этом случае им не нужно защищать ни свои интересы, ни свои границы. Но утверждение господства Запада будет невозможно, если весь остальной, незападный, мир будет жить по своим устоявшимся традициям, если будет исповедовать свои традиционные ценности. Поэтому против таких ценностей и ведется ожесточенная борьба. Традиционные ценности дискредитируются. Предпринимается попытка распространить на религиозную сферу принцип соревновательности, принцип рыночного отбора. Предпринимается попытка убедить народ в том, что чуждая духовность имеет такие же права, как и его традиции. Именно поэтому западные страны во главе с США, прикрываясь свободой совести, оказывают давление на различные государства, чтобы те отказались от политики поддержки религиозных традиций.
Сегодня развязана самая настоящая война духовных ценностей. Технологической базой для этого стали глобальные системы обмена информацией (например, Интернет) и глобальные системы отслеживания этой информации. Это дает возможность западным странам контролировать ценностные установки в заданном регионе мира. Фактически, на международной арене поднимает голову система глобального тоталитаризма.
— То есть Вы считаете, что западные страны оказывают давление в вопросах вероисповедной политики?
— Безусловно, оказывают. В ноябре 1998 года Конгресс США принял Акт «О международной свободе вероисповедания». Этот акт разрешил применение санкций против стран — «нарушителей». Есть и другой документ — «Стратегия национальной безопасности США для нового столетия». В нем говорится о признании лидерства США в мире и их готовности влиять на действия государств. Таким образом, национальные интересы США были увязаны с политикой других государств в религиозной сфере. В целях контроля была создана Американская комиссия по международной религиозной свободе. Эта организация собирает информацию о вероисповедной политике различных стран мира. Наконец, в декабре 2003 года в США был представлен ежегодный доклад о религиозной свободе. Россия была причислена к государствам, чья вероисповедная политика квалифицируется как дискриминационная. При этом речь идет о дискриминации не по отношению к традиционным конфессиям, а именно к новым религиозным движениям
То есть принимаются реальные меры против традиционных конфессий. Это делается для того, чтобы разрушить духовные основы нашей жизни. Поэтому государство должно противостоять этой системе давления.
— Как, по Вашему мнению, можно охарактеризовать современную вероисповедную политику России? Можно ли сказать, что государство поддерживает традиционные конфессии, в частности Русскую Православную Церковь?
— Чтобы ответить на этот вопрос давайте посмотрим как выстраиваются отношения между государством и конфессиями за рубежом.
В этом плане мировой опыт весьма разнообразен. Парадоксально, что во многих странах, где господствует либеральная идеология, государство бережно относится к традиционным конфессиям. Развитые страны более «разборчивы» и уж совсем не равнодушны к религиозной сфере по сравнению с российским государством. Например, в Великобритании Англиканская церковь наделена статусом государственной церкви, в Дании и Исландии аналогичный статус имеет Евангелическая Лютеранская Церковь, в Греции государственный статус имеет Православная Церковь. В ряде стран, таких как Италия и Испания, особый статус Католической церкви признан не только законодательством, но и специальными соглашениями. Это лишь некоторые примеры Европейских стран. Но почти в тридцати странах мира государственной религией признан Ислам. К ним относятся, например, Египет, Объединенные Арабские Эмираты, Иордания, Иран и другие страны.
А что мы видим в России? Поддержка традиционных конфессий, безусловно, имеется. Но она ограничивается встречами руководства государства и конфессий, присутствием чиновников на богослужениях и редкими совместными проектами в сфере культуры. Создается искаженная картина. У внешнего наблюдателя складывается представление о том, что в нашей стране с религией всё в порядке. Некоторые вообще думают, что Православие у нас государственная религия. На самом же деле это не так, в контексте мирового опыта российское законодательство можно охарактеризовать как одно из самых либеральных и равнодушных в мире. Оно абсолютно одинаково относится и к традиционным конфессиям и к новым религиозным движениям. И, самое ужасное, в нем не заложено ни одного действенного механизма поддержки традиционных ценностей.
— Как Вы считаете, в России осуществляется последовательная вероисповедная политика?
— Отвечу на Ваш вопрос несколькими примерами из жизни.
До принятия Налогового кодекса религиозные организации не платили налоги с доходов от совершения богослужений. После того, как этот документ был принят они лишились этой льготы и стали платить налоги. Возникла абсурдная ситуация. Ведь, фактически, этот налог должен был взиматься с пожертвований. И только после того, как это стало очевидным, через два года ситуация была исправлена. Это говорит о том, что кодекс принимался без всесторонней проработки, без учета экономической природы конфессий.
Аналогичным образом получилось с новым Земельным кодексом. До его принятия религиозные организации владели землей безвозмездно на праве бессрочного пользования. Прежде всего, это касалось земельных участков, на которых расположены храмы, монастыри и подобные им строения. Новый Земельный кодекс ввел обязанность для всех религиозных организаций перейти на платное землепользование с 1 января 2004 года. Предлагалось два варианта либо выкупать эти земельные участки либо брать их в аренду. К слову скажу, что в России выкупная цена одного гектара земли доходит до нескольких сотен тысяч долларов США. Аренда земли — десятки тысяч долларов в год. Такая финансовая нагрузка под силу далеко не каждой коммерческой организации, а что говорить о религиозных организациях. Земельный вопрос поставил руководство страны в тупик. Вместо принятия конструктивного решения, проблема отложена до 1 января 2006 года. Это самая настоящая половинчатость и непоследовательность. Современный подход к религиозной сфере вряд ли позволит найти правильное решение.
Третий пример. До сего дня не реабилитированы конфессии, подвергшиеся политическим репрессиям со стороны Советского государства. Советская власть безжалостно уничтожала и закрывала храмы, монастыри, духовные учебные заведения. Были разграблены или превращены в руины тысячи храмов и монастырей. А сегодня руководство страны боится признать этот факт. К сожалению, государство и государственные учреждения не только не помогают, но и препятствуют восстановлению представляющих культурную ценность древних церквей и
монастырей. И, если в ближайшее время политика не изменится, они будут обречены на разрушение.
Вопреки конституционному принципу отделения религиозных объединений от государства, в его собственности находится недвижимое имущество традиционных конфессий. Большая его часть передается конфессиям не в собственность, а в пользование. Более того, принимая нормативные акты, которые регулируют этот вопрос, государство сознательно уходит от употребления слова «возврат» имущества, предпочитая ему слово «передача». Получается, государство как будто бы дает временно попользоваться тем, что всегда принадлежало ему. То есть оно не желает признавать факт политических репрессий в отношении Церкви.
Возникает вопрос: для чего монастыри, храмы и часовни нужны светскому государству? Почему нарушается Конституция? Весной 2002 года Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла позорную для нашей страны Резолюцию N 1556, где рекомендовано гарантировать религиозным институтам национализированную собственность, реституцию этой собственности или справедливую компенсацию. Получается, что Европа проявляет большую заботу о сохранении нашего духовного и культурного наследия, чем мы сами. Это просто позор!
Эти три примера демонстрируют низкий уровень вероисповедной политики. Можно ли её после этого назвать последовательной?
Вряд ли. Но способен ли действующий Федеральный закон «О свободе совести…» быть основой последовательной политики?
— Не думаю. Этот закон противоречит национальным интересам России. Его иногда называют плодом компромисса. При этом имеют ввиду, что, с одной стороны, он вписывается в систему международных стандартов, а, с другой, он менее либеральный по сравнению с предыдущим Законом РСФСР «О свободе вероисповеданий». Но цена компромисса оказалась слишком высокой. Он не решил целый ряд глубинных проблем религиозной жизни. Он не обеспечил защиту традиционных ценностей, не урегулировал вопросы религиозного образования и социального служения конфессий. Ему не удалось сдержать агрессивную деятельность новых религиозных движений. В особенности это касается Сибири и Дальнего Востока. Он не препятствует росту экстремистских организаций. Он способствует обострению отношений федерального центра с регионами традиционного распространения Ислама. В условиях бурного развития исламской цивилизации это может привести к попыткам отделения от России целых регионов. Вот и получается, что в одних регионах мы взращиваем секты, а в других обостряем отношения с мусульманами. И в первом и во втором случае это угрожает отторжением территорий. Мины замедленного действия уже заложены в ресурсных зонах, на территориях, которые богаты месторождениями нефти, газа и урана. Прежде всего, это Кавказ, Западная Сибирь, Поволжье, прикаспийский регион. Их дестабилизация повлечет катастрофу.
Совершенно очевидно, что причины этого — в абсолютно непроработанной политике. А это значит, что действующий закон не может служить её основой.
— Намечаются ли, по Вашему мнению, какие-нибудь позитивные сдвиги в этой сфере?
— Мы могли бы говорить о позитивных сдвигах, если бы государство осознавало надвигающуюся катастрофу. Пока мы этого не наблюдаем. Пока действующий закон «О свободе совести…» не способен справиться с хаосом в сфере государственно-конфессиональных отношений. И, думаю, что сегодня требуется не «латание дыр», не внесение в него локальных изменений, а пересмотр вероисповедной политики в целом. Нужна такая политика, которая защитит национальные интересы нашей страны, которая поддержит нашу религию, нашу Церковь.
Бседовал Д.В. Сафонов
15 апреля 2004 г.
