 |
| Коммерсант-власть | Сергей Петухов, Павел Коробов | 29.03.2004 |
Воздушный наш десантный святополк
Посетить десантный полк в Сокольниках нам с фотокором разрешил лично командующий ВДВ генерал-лейтенант Александр Колмаков. Впрочем, документов на КПП у нас не спросили, потому что въехали на территорию части мы на машине священника отца Михаила Васильева. Батюшка посигналил, и часовой, убедившись издали, что за рулем знакомого Volkswagen Passat последней модели сидит «батек», поднял шлагбаум.
Своих священников десантура за глаза называет «батьками», и это прозвище точно отражает характер их отношений. Когда отец Михаил зашел в штаб, чтобы переодеться, и вышел оттуда уже в рясе, ни один из сновавших по территории части штабных офицеров и не подумал подойти к батюшке под благословение. Они здоровались с ним за руку и иногда даже обнимались, как обнимаются давно не видевшие друг друга приятели.
— Священник пока выступает в качестве гражданского вспомогательного персонала, — говорит отец Михаил. — Причем во всех известных мне случаях инициатива приглашения батюшки в часть принадлежала командованию части. Например, когда я пришел сюда три года назад, командир полка уже вовсю строил этот храм.
Есть Пророк в своем гарнизоне
Деревянная церковь Ильи Пророка, построенная усилиями предыдущего командира десантного полка Виктора Колыгина, совсем маленькая и похожа на игрушечную. По словам отца Михаила, у командующего ракетными войсками стратегического назначения, а затем министра обороны маршала Игоря Сергеева, строившего примерно в то же время собственную церковь, возможностей было больше, поэтому и церковь Ильи Муромца в штабе РВСН в подмосковной Власихе вышла большой и каменной.
— Сейчас в армии примерно 400 только отдельно стоящих храмов прямо в воинских частях, куда солдат может зайти, не прося увольнения, — говорит отец Михаил. — Но если посчитать молельные комнаты, оборудованные в подсобных помещениях частей, получится гораздо больше. Например, в Чечне у нас 20 полевых часовен и один полевой храм — в Веденском районе. Этот полевой храм был перевезен туда в прошлом году из Приштины после эвакуации наших миротворцев.
А колокол из побывавшего в Косово храма отец Михаил повесил на крыльце полковой церкви ВДВ в Сокольниках. Этот черный чугунный колокол несколько непривычного вида — он подвешен не на ушке, а на блоке с четырьмя болтами — звонил в этом году лишь дважды: 8 января и в конце февраля (это полковые дни поминовения погибших в Грозном в 1995 году и во вторую чеченскую кампанию). Для бытовых нужд — крещения солдат, венчания офицеров полка и совершения других обрядов — церковь Ильи Пророка не используется, зато к услугам десантников в Москве есть храм Христа Спасителя.
— Все-таки главный храм страны. А ехать до него 20 минут на метро, и важно, что для наших солдат и офицеров там все бесплатно, — пояснил отец Михаил.
Праведным курсом идете, товарищи!
На данный момент наиболее прочно положение священников, не имеющих пока никакого официального статуса в армии, в ракетных и воздушно-десантных войсках, а также на флоте. По отзыву отца Михаила, самых добрых слов заслуживает покровитель ракетных войск маршал Сергеев: в РВСН уже 40 храмов — почти во всех полках и дивизиях. Твердо стоит на пути духовности ВМФ. Так, Северный флот плодотворно сотрудничает со Свято-Даниловым монастырем.
Неуклонно улучшают свои показатели в духовной подготовке также бойцы воздушно-десантных войск, чему по мере сил старается способствовать наш провожатый. Как истинный военнослужащий, отец Михаил прояснил суть своей работы на конкретных примерах.
— Летел как-то я на прыжки с парашютом, — рассказал он. — Люк открылся, а я говорю солдатам, что, по данным Главного управления воспитательной работы, у нас в армии только 40% верующих. Кто из вас, спрашиваю, в Бога не верит? Те хором отвечают: «Да что вы, батюшка, все веруем!» Ну, тогда с Богом, говорю, православные. Все прыгнули, и никто не разбился.
Приведя несколько не менее убедительных примеров того, на какие чудеса способен животворящий крест, отец Михаил обратился к высшим сферам.
— Что касается нынешнего министра обороны, то пока не могу ничего сказать, в наших храмах я его не видел. В целом же высший генералитет — это люди, которые воспитывались в другой системе, в другом обществе. Но и они видят реальную пользу того, чем занимаются священники в войсках. Например, их работы по предупреждению суицида.
Мы обратили внимание отца Михаила на то, что у идеи внедрения церкви в армию есть серьезные противники. Например, начальник Главного управления воспитательной работы ВС РФ генерал-полковник Николай Резник, который на конференции «Отечество. Армия. Церковь» в присутствии иерархов Русской православной церкви решительно выступил против возвращения к дореволюционной практике службы священников в армии. Суть его аргументов такова: это было бы несправедливо по отношению к другим конфессиям, да и вообще — церковь у нас отделена от государства.
Между тем отец Михаил не видит здесь никаких принципиальных трудностей. Да, церковь отделена от государства, но ведь у всех граждан России, в том числе и военных, имеется конституционное право на свободу вероисповедания. Сейчас, говорит отец Михаил, многие военные училища закрываются, и одно из них вполне могло бы быть использовано для подготовки военных священников.
Кстати, по словам нашего собеседника, едва ли не первые, кому требуется сейчас помощь священников, — это помощники командиров по воспитательной работе, то есть подопечные того самого генерал-полковника Резника:
— Они ведь продохнуть не могут от заполнения разных форм отчетности и разбора конфликтов между офицерами. А батюшка, он с Божьей помощью и боевой дух где надо поднимет, а где надо утихомирит мятежные души.
— А как же все-таки быть с приверженцами других конфессий? Вот мусульманам, например, что делать, к кому идти? — спросили мы отца Михаила.
— В части примерно 5% мусульман, и я сам прошу командование отпускать их в увольнение на мусульманские праздники. Но дело в том, что осознанных мусульман среди них нет. И выясняется это просто — когда они закуривают или выпивают. Или Пасху с нами празднуют! Ведь вы же понимаете, что такое для солдата, когда ему дают блины или конфету!
Чего тебе надобно, отче?
Священник Михаил Васильев принадлежит к так называемому белому духовенству, то есть у него есть матушка (в смысле жена) и дети. Ему 29 лет. Он окончил философский факультет МГУ по кафедре научного атеизма, получил благословение своего духовника и в 1998 году стал священником. В настоящее время помимо службы в храмах Ильи Пророка (ВДВ) и Ильи Муромца (РВСН) он заведует сектором ВДВ и РВСН в синодальном отделе Московской патриархии.
Дел у полкового «батька» много. В тот день, когда мы были в десантном полку, отец Михаил должен был утрясать вопросы, связанные с перенесением частицы мощей преподобного Серафима Саровского в храм Ильи Муромца на Власихе, затем ехать в Министерство обороны договариваться насчет окормления (духовного обслуживания) учебного центра десантных войск в Омске. А на следующий день он улетал на учения ВДВ.
— Прыгнуть мне там не придется, — сетовал отец Михаил. — Учения, говорят мне, показательные, прыгать там будут плотным потоком — не дай Бог, батюшка, с вами что-нибудь стрясется. Потом, дескать, прыгнете, отдельно.
На прощание отец Михаил отвел нас к полковому мемориалу погибших десантников.
— Вот Саша Лайс, — показал он на портрет на черной мраморной плите. — Он заслонил собой командира от чеченской пули и погиб. По церковным канонам он может стать святым, и я уверен, что рано или поздно его канонизируют.
Сзади послышался громкий топот — мимо нас по дорожке бежал взвод солдат.
— Им предстоит еще не одна командировка в Чечню. Они на выносливость тренируются, — пояснил отец Михаил.
Лица солдат были красными и потными. Среди них нам, возможно, довелось узреть прижизненный лик будущего святого мученика православной веры.
Отдел боевого крестного знамения
Синодальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями создан решением Священного синода от 18 июля 1995 года. В число основных направлений его работы входит оказание практической и методической помощи командованию и воспитательным отделам войск в исследовании религиозной ситуации в воинских коллективах, а также забота о пастырском окормлении православных военнослужащих как в местах их постоянной дислокации, так и в районах выполнения служебно-боевых задач.
Глава отдела — протоиерей Димитрий Смирнов. У него два заместителя — иеромонах Савва (Молчанов) и генерал-майор Анатолий Шаталов.
Появившийся совсем недавно в синодальном отделе генерал-майор Шаталов, бывший пресс-секретарь маршала Игоря Сергеева, по-военному четко представляет себе, какими в идеале должны быть отношения армии и церкви. Генерал Шаталов уверен, что полковые священники, когда они появятся в российской армии, должны иметь военную подготовку на уровне даже не лейтенанта, а по меньшей мере капитана, и готовить их надо на специальном факультете семинарий. То, что российские капелланы должны быть православными, генералу представляется само собой разумеющимся: «Вопреки расхожему мнению о многоконфессиональности России у нас намного больше половины населения православные, а это значит, что страна у нас по международным нормам должна считаться моноконфессиональной».
Флотские утехи
Кроме небесного покровителя Андрея Первозванного у двух главных стратегических флотов России есть вполне земные покровители, причем весьма высокого церковного ранга. Главный в стране мужской монастырь — Свято-Данилов — шефствует над Северным флотом. Как рассказал «Власти» наместник монастыря архимандрит Алексий (Поликарпов), им в 1997 году по благословению патриарха была освящена подводная лодка Б-414 7-й дивизии АПЛ Северного флота, которой было дано имя «Дмитрий Донской».
— С этого времени братия монастыря участвует в проводах призывников на Северный флот, а в дни церковных праздников и памятных флотских дат вылетает на Северный флот в Видяево для совершения богослужений, молебнов, обрядов крещения и исповеди моряков и их родственников. Транспортные расходы на себя берет префектура Южного округа Москвы, а размещение братии происходит за счет флота, — говорит архимандрит Алексий.- В 1999 году силами монастыря в штабе 7-й дивизии оборудован домовый храм в честь святителя Николая, а сейчас построен храм в гарнизоне и поселке.
Над Тихоокеанским флотом шефствует епископ Петропавловский и Камчатский Игнатий (Пологрудов). Епископ Игнатий — кавалер нагрудного знака «За дальний поход», чем чрезвычайно гордится.
— В августе-сентябре 1998 года я совершил переход на подлодке под командованием капитана I ранга Евгения Яркина из Баренцева моря на Камчатку, — рассказал владыка Игнатий. — Жил я в каюте замполита и наряду со всеми нес вахту. За время похода крестил восемь моряков.
Как священники служат в армиях
Службы военных капелланов существуют в большинстве стран мира даже там, где конституция провозглашает разделение церкви и государства. Различия состоят лишь в официальном статусе военных священников и широте представляемых военными капелланами конфессий.
Германия. Военно-церковная служба бундесвера создана в 1957 году. Финансируется она из государственного бюджета, находится в административном подчинении министерства обороны. Тем не менее военные священники в Германии не являются военнослужащими и не имеют воинских званий. В штат военно-церковной службы входят только католические и евангелические лютеранские священники. Никаких других конфессий в ВЦС не представлено.
В США, где служба военных капелланов (СВК) создана еще в 1775 году, ситуация совершенно иная. Военные священники считаются военнослужащими, имеют офицерские воинские звания и находятся в подчинении заместителя министра обороны по кадрам. До середины XIX века СВК состояла исключительно из протестантских священников, позже на службу были допущены и католики. В настоящее время в СВК служат около 2500 капелланов, представляющих 120 конфессий. Конституция США гарантирует свободу вероисповедания, которой в полной мере пользуются и военнослужащие, и СВК обязана всячески способствовать реализации этого права, соблюдая принцип равенства верований. Теоретически в службу военных капелланов могут быть приняты не только представители основных конфессий, но и вообще всех групп, официально зарегистрированных в качестве религиозных организаций: например, американский совет ведьм, церковь сатаны или сайентологическая церковь. В соответствии с законом о СВК военный капеллан обязан помогать не только представителям своей конфессии, но и вообще всем военнослужащим, находящимся в воинском подразделении, к которому он прикомандирован. То есть капеллан-мусульманин, если к нему обратится христианин или иудей, обязан совершить обряд лично либо найти человека, который такой обряд совершит.
Израиль. Военный раввинат создан в Израиле в 1948 году вместе с образованием армии обороны Израиля (АОИ) по предложению основателя Израиля Давида бен Гуриона. Организационно военный раввинат не подчиняется гражданскому главному раввинату Израиля и входит в структуру генерального штаба АОИ. Военные раввины проходят обычную военную подготовку и получают офицерское звание. Одной из основных задач военных раввинов в период боевых действий является опознание и поиск тел убитых: согласно иудейской традиции, убитого полагается хоронить целиком, собрав все части тела.
Раввины не предоставляют религиозных услуг солдатам других религий, хотя в АОИ служат и христиане, и друзы, и мусульмане, но раввины помогают им в соблюдении их религиозных правил. На принятии присяги присутствующий раввин дает солдатам-христианам Новый завет, а не Ветхий. Солдаты других религий не ограничиваются в своих правах, а все вопросы они решают с непосредственным командиром.
Индия. Служба религиозных наставников существует в вооруженных силах Индии и действует по американскому образцу. Религиозные наставники являются военнослужащими, носят офицерские звания. Правда, допускаются на службу представители только пяти вероисповеданий — индуисты, мусульмане, сикхи, буддисты и христиане.
Стран, в которых священники не имеют официального статуса в вооруженных силах, не так много. В Японии, например, это связано с тем, что конституция страны не только провозглашает разделение церкви и государства, но и запрещает поддержку государством любой религиозной деятельности или обучения в государственных структурах. На Украине, где идея организации корпуса военных священников рассматривалась еще в 1993 году, министерство обороны посчитало такой шаг преждевременным и даже вредным: по мнению военных властей, было бы неправильно переносить и в армию конфликт между тремя основными христианскими церквями. Тем не менее государство поддерживает инициативы по установлению прямых связей церквей с различными воинскими подразделениями или родами войск.
Зачем армии священники?
Эдуард Балтин, адмирал, бывший командующий объединенным командованием Черноморского флота:
— Ни за чем. Они хотят заполнить нишу, которая образовалась в армии после потери государственной идеологии. К сожалению, церковь ничего не делает бескорыстно. Она давно уже встала на коммерческую платформу. Еще недавно самыми большими таможенными пошлинами обладали спортсмены и служители культа. Думаю, и в этот раз священнослужители хотят обогатиться.
Георгий Шпак, депутат Госдумы, генерал-полковник в отставке:
— В царской армии при наличии мусульман, иудеев и буддистов в частях основную роль играли православные священники. В прошлом году мы провели сбор священников в ВДВ, и на нем все высказались за их присутствие в армии. В ВДВ есть официально зарегистрированный священник — отец Михаил. Он работает уже три года и за это время четыре раза совершил прыжок с парашютом, часто бывает в горячих точках — в Чечне и Югославии. Для военных он стал авторитетом.
Константин Безпальчев, контр-адмирал в отставке:
— Ни армии, ни флоту они не нужны. Если хотят проповедовать свою религию, пусть проповедуют ее рядом с армией, а не внутри. Иначе если так пойдет, то, для того чтобы удовлетворить потребности всех военнослужащих армии, потребуются не только православные священники, но и раввины, имамы и представители буддистов. И каждому дай отдельную каюту с удобствами. Церковь сейчас заботится не о духовном состоянии народа, а о личном обогащении. Потому патриархия, вместо того чтобы строить детские площадки, понастроила разных церквей и часовен.
Сергей Бабурин, сопредседатель блока «Родина»:
— В армии должны быть люди, которые будут помогать солдату в трудную минуту укреплять моральный дух. Священники должны быть умными и храбрыми, и если это будут русские православные священники, то, значит, и армия будет русской.
Геннадий Захаров, адмирал, в 1993—1997 годах — начальник центра спецназначения Службы безопасности президента:
— Они хотят вакуум заполнить. Наша церковь аж пищит, но все лезет под наше светское государство.
Игорь Родионов, в 1996—1997 годах — министр обороны России, депутат Госдумы:
— Я против введения в армии института священников вообще, а одних православных тем более. По Конституции государство у нас светское и многоконфессиональное. Пусть военнослужащий сам выбирает, идти ему в храм или налево.
Владимир Кулаков, член Совета федерации, генерал-полковник:
— У вооруженных сил есть договор с православной церковью, заключенный еще в прошлом веке, в 1995 году, об окормлении всех вероисповеданий. Это означает, что на территории гарнизона может быть только православный священник, но к нему могут приходить военнослужащие любого вероисповедания. Мусульманин приходит с ковриком и Кораном, еврей с Торой, никто никому не навязывает другую веру. На мой взгляд, вера сказывается положительно на военнослужащих.
Игорь Морозов, депутат Госдумы, полковник запаса СВР:
— Они необходимы. Ценности, присущие социальному государству, претерпели значительные изменения, мы потеряли национальную идею. В частях сейчас восстанавливают маленькие часовенки, это дает возможность остаться наедине с собой — для военных это особенно важно. Новобранцы воспринимают священников как данность и возможность излить душу.
Альберт Макашов, зампред движения в поддержку армии:
— Между Богом и душой всегда должен быть посредник, а священник эту роль и выполняет. Для военных он будет служить отдушиной. Старшина рычит, а духовный наставник: «Голубчик, будь любезен, сынок». Приятно ведь.
