 |
| Страна.Ru | Сергей Попов | 29.03.2004 |
— Сергей Александрович, церковно-государственные отношения для Вас новая тема?
— Совершенно не новая. Церковно-государственными отношениями я и занимаюсь, и интересуюсь довольно продолжительное время, в том числе и в Совете Федерации, где был сенатором. Занимался, еще в конце 80-х годов, работая в Москве. Мало того, я активно участвовал в подготовке празднования 1000-летия Крещения Руси и готовил тогда многие мероприятия. В силу своей деятельности в Москве был связан и с различными конфессиями. Поэтому для меня эта тема не новая.
— И каким Вам представляется современное взаимодействие государственных и конфессиональных структур?
— Что касается взаимодействия — это не очень точная постановка вопроса. Взаимодействие сегодня происходит по линии прав и обязанностей всех граждан и религиозных организаций в соответствии с законом. И ничего из ряда вон выходящего в этом плане не происходит. Наоборот, мы считаем, что с принятием в 97 году «Закона о свободе совести» эта система взаимоотношений вошла в нормальное, цивилизованное, демократическое русло.
Поэтому и позиция президента, и позиция нашей партии — «Единой России» — в том, что Церковь (поскольку мы — светское государство) отделена от государства и не должна заниматься политикой. В то же время мы приветствуем активное участие религиозных организаций в социальных, культурных, международных проектах и готовы всячески это поддерживать.
Таким образом, Церковь не вторгается в политическую сферу деятельности, в вопросы политики государства, а государство не вторгается во внутреннюю жизнь Церкви. В преддверии празднования 75-летия Его Святейшества Патриарха Алексия II, митрополит Кирилл, в своем выступлении очень точно обозначил четкую границу между Церковью и государством.
— Мне приходится много общаться с мирянами, поскольку я хожу в православный приход. Я заметила, что большинство вопросов, которые обсуждаются наверху, никак не касаются тех, кто находится внизу. Люди говорят: мы все равно не можем оказать никакого влияния на решения, которые принимаются где-то там. Многие и вовсе не понимают, что происходит на самом деле, только догадываются, сплетничают. Как Вы считаете, можно ли вовлекать простых верующих в сферу церковно-государственных отношений?
— Я тоже хожу в православные приходы, причем в разные — и в силу своей личной предрасположенности, и в силу семейной — и тоже общаюсь с прихожанами. О каких вопросах идет речь?
— Например, о возможности организации министерства, которое бы занималось религиозными вопросами.
— Вот об этом и речь! То, о чем Вы говорите — это всего лишь слухи. Ведь у нас с Вами нет ни одного официального документа или выступления официального лица, где бы шла речь о создании подобного министерства. Но тема подброшена, и ее начинают муссировать на разных уровнях. А где предмет? Что обсуждаем? У нас есть проект постановления правительства? Или этот вопрос официально обсуждался в Государственной думе?
Напротив, есть вопросы, которые мирян очень интересуют. Я встречался со старостами целого ряда церквей, и они очень хорошо представляют проблемы, связанные с вопросами собственности, земли и зданий, в том числе культовых, и хозяйственных пристроек. В монастырях очень хорошо понимают и знают проблему налогов — они всегда в курсе событий. Поэтому когда мы априори утверждаем, что они что-то там себе не представляют — это неправильно. Все зависит от проблемы. Например, обязательное православное обучение — тема очень хорошо известная среди мирян. Разве можно сказать, что они о нем не слышали?
Надо четко вычленить, какие вопросы обсуждаются наверху, напрямую не затрагивая прихожан, а какие существуют на уровне слухов, продолжать развивать которые с точки зрения подготовки общественного мнения некорректно. Тем более, что у нас — Государственной думы, Комитета, который этими проблемами занимается — вообще другой профиль.
Мы занимаемся законодательными проблемами, законодательными инициативами, поэтому для нас очень важна организация мониторинга реализации закона. Основного закона, который связан с религией — «О свободе совести и религиозных объединений». Это первоочередная тема. Исходя из этого, наш Комитет принял решение в конце мая организовать парламентские слушания, давно не проводившиеся в Думе — по проблемам реализации сегодня действующего законодательства, и посмотреть, какие существуют проблемы. Какие вопросы, касающиеся религиозных организаций, учитываются не в полной мере.
Поэтому задача Комитета — аккумулировать возможные настроения, идеи, проблемы разных конфессий, почувствовать эти проблемы и предложить коллегам, направления, которые могли бы уточнить те или иные позиции, исходя из курса, который определяет президент и «Единая Россия». Эти парламентские слушания мы хотим сделать солидными, глубокими, максимально расширив гарантии возможного участия в них, пригласив представителей исполнительной и законодательной власти от регионов, ученых, экспертов, своих коллег по Думе, по Совету Федерации, чтобы организовать широкий разговор.
Что касается мирян, я пока не вижу предмета для их специального участия в обсуждении. Но, может быть, после этих парламентских слушаний появятся новые вопросы и проблемы. Я постоянно встречаюсь с представителями разных конфессий, и темы, которые их волнуют, у всех общие. Они уже структурированы, можно даже сказать, отранжированы.
— Вы можете назвать несколько основных?
— Конечно, и мы с Вами их уже называли. Это проблемы собственности, отношение к земле, налоги, причем налоги и в связи с текущей деятельностью. Эти проблемы, волнуют сейчас больше всего.
Все представители конфессий говорят: мы законопослушные граждане, мы ходим жить в нашей стране, максимально помогая России развиваться и обновляться. Поэтому мы — сторонники реализации курса президента РФ Владимира Путина, но есть объективные сложности и трудности, требующие, чтобы мы внимательнее смотрели на всю систему. Сейчас появилась еще одна тема — с документами граждан. Ко мне приходит масса писем от мирян, которые выступают против ИНН. Эта тема всех волнует.
— Не станет ли Комитет под Вашим руководством выделять какие-то конфессии, создавая для них приоритетные условия?
— Такой вопрос был бы возможен и правомочен, если бы было какое-то мое публичное заявление или выступление на эту тему. Допустим, г-н Глазьев по этому вопросу неоднократно выступал, и он свою позицию определил.
— Существует такое мнение, что Русская Православная Церковь находится в приоритетном положении по сравнению с другими конфессиями.
— В соответствии с законом, который мы приняли — не находится. Если говорить о традиционных религиях, то мы так же выделяем и иудаизм, и ислам, и буддизм. У нас позиции на выделение какой-то одной конфессии — нет. И в пакете нашего Комитета специальных законов по этой тематике тоже нет.
У других коллег могут быть другие позиции, у них может возникнуть желание в этом плане поработать. Я, как и все, слышал выступления на Русском Православном Соборе, где звучали разные позиции. Это их право — они субъекты законодательной инициативы. Если они внесут законодательные проекты, будем их рассматривать. Но пока у нас нет официальных предложений.
— Вы предполагаете в ближайшее время выдвигать какие-либо законодательные инициативы?
— 31 марта наш Комитет выйдет с законодательной инициативой рассмотреть в первом чтении на заседании Госдумы закон о проведении собраний, митингов, демонстраций и шествий, регламентирующий порядок их проведения для членов общественных объединений и организаций, в том числе и для религиозных объединений. Закон очень важен для всех конфессий.
В остальном — будет общественная потребность, тогда будет и необходимость в законопроекте. У нас в этом отношении несколько перевернуто сознание. Закон как правовой акт должен оформить и сформулировать уже устоявшуюся систему отношений, если они до этого не были урегулированы. А у нас — телега впереди лошади. Мы еще не знаем, о какой системе отношений идет речь, а уже пытаемся придумать закон.
Должно быть, определенное понимание роли Государственной думы, потому что нельзя заниматься абстрактными законами. Надо вносить изменения в законодательство, когда данный закон какие-то вещи не регулирует, когда появились новые обстоятельства — социально-экономические или исторические, требующие юридического разрешения, а не наоборот. Поэтому к этой сфере мы подходим очень тщательно и щепетильно. Максимально осторожно, выверено, разумно и взвешенно.
— Одним из таких вопросов сегодня является религиозное образование в школе. Вам не кажется, что уже пора прийти к какому-то решению?
— Определенное решение найдено, и с нашей точки зрения оно на настоящий период времени является оптимальным. Это решение принято Министерством образования. Но обсуждается вовсе не вопрос о религиозном образовании, об этом вообще речи быть не может, поскольку у нас светское государство.
Задача — дать возможность школьникам приобщиться к истории, к истокам русской православной культуры. И есть два учебника, которые рекомендованы для факультативных занятий в школе. Не для обязательных уроков, а в свободное от учебного процесса время — учитывая специфику региона, расположение школы, возможности и желание родителей, наличие преподавателей, которые могут вести данное образование. То есть, найдено достаточно деликатное решение.
Сделать такой урок обязательным невозможно — представители других конфессий могут задаться вполне резонным вопросом.
— Комитет занимает какую-нибудь позицию в сегодняшнем противостоянии между Союзом православных граждан и Обществом сознания Кришны в связи с постройкой на территории Москвы ведического храма?
— Был депутатский запрос, точнее говоря, протокольное поручение. Мы обращались к московскому правительству, и я разговаривал с Михаилом Менем. Он подчеркнул, что следует учитывать историю вопроса. Храмовое сооружение кришнаитской общины в Москве было. К сожалению, московское правительство решило, что оно должно это здание реконструировать, но при этом что-то предложить взамен.
Мы говорили с представителем Московского правительства о том, что это сооружение не должно быть излишне помпезным, ярко выраженным. На этом настаивают депутаты Государственной Думы. Со стороны Москвы нам было дано обещание, что они внимательно подойдут к этому вопросу. Следует также учитывать, что здесь ни федеральные власти, ни Государственная дума не имеют официальных рычагов давления, это решение только московского правительства.
И правильно, потому что это прерогатива местных властей. Нельзя все решать директивным методом. Кому-то что-то не понравилось — сразу сверху должна быть директива. А вот сформировать общественное мнение, позицию можно. Для этого есть телевидение, есть пресса, общественность. В данной ситуации гораздо больше рычагов воздействия у общественности. Если кому-то не нравится выбор места, структура, размеры храма, общественность может требовать каких-то объяснений и разъяснений от местной власти.
Сергей Александрович Попов в 1971 окончил Московский горный институт и работал инженером в московском НИИ радиосвязи. В период с 1973 по 1990 был занят на комсомольской, партийной и профсоюзной работе.
В 1988 содействовал в организации и проведении мероприятий, посвященных празднованию Тысячелетия Крещения Руси. С 1990 по 1992 был заместителем управляющего делами ВЦСПС. С 1992 по 1994 являлся директором проекта «Русское Рождество» по распространению традиций Православия в Европе.
В 1999 году был первым заместителем руководителя штаба избирательного блока «Единство». С 2000 по 2001 являлся председателем Центрального исполкома партии «Единство». С 25 декабря 2000 года — представитель в Совете Федерации Федерального Собрания РФ от администрации Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. Первый заместитель председателя Комиссии Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности.
7 декабря 2003 года — избран депутатом Государственной Думы РФ 4-го созыва. Член фракции «Единая Россия». Председатель Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций. Член Генсовета партии «Единая Россия».
Беседовала Мария Свешникова.
