Пешком из Сибири

В городе Ишим хранят память о Прасковье Луполовой — прототипе пушкинской капитанской дочки

В Ишиме семья дворянина Григория Луполова оказалась не по своей воле. В 1798 году участник походов против турок, отмеченный наградами прапорщик вдруг впал в немилость. Истинную причину этого теперь уже не узнать, но утверждалось, будто бы стал он жертвой оговора, а наказанием герою стала ссылка в сибирскую деревню Жиляковка близ города Ишим. Вместе с опальным мужем поехала из Украины и жена с 15-летней дочерью Прасковьей.

В ссылке дворянин поступает на службу в канцелярию земского суда. Разбирая тяжбы других людей, он в то же время неоднократно пишет на имя губернатора свои прошения, доказывая, что суровый приговор получил незаслуженно. Но ответа от губернатора все не было.

Росла его дочь Прасковья девушкой набожной и в Ишиме старалась не пропускать службы в Богоявленском соборе. В тишине храма она молила Бога о ниспослании безвинно наказанному батюшке царского прощения. Однажды во время молитвы и пришла девушке мысль самой отправиться к царю. Только вот ни матушка, ни батюшка даже разговора не допускали о том, чтобы отпустить юную дочь за тысячи километров по лесам да горам. Да и мыслимое ли дело — к самому царю с таким прошением! Однако настойчивость девушки сломила-таки родительское упорство. И вот в 1803 году отправляется Прасковья в далекий неведомый путь с родительским благословением да с иконкой Божьей Матери.

Пройдя около 70 верст, девушка оказалась в Екатеринбурге. И тут случай свел с богатой купчихой, которая прониклась к ней материнской заботой и участием. Около трех месяцев прожила Прасковья в гостеприимном доме. По весне отправилась дальше, получив от благодетельницы рекомендательное письмо к питерским подругам, чтобы посодействовали бедной страннице.

До Вятки добирается по реке, потом до Казани опять пешком. Однажды, ночуя в крестьянском доме, проснулась от хозяйского шепота и поняла, что замышляют против нее что-то недоброе. Остаток ночи Прасковья боялась шелохнуться и без устали молилась Богу. Молитвы ли те или явная бедность девушки уберегли ее от беды. Хозяева обыскали одежду, обувь, надеясь найти деньги. А когда убедились, что, кроме серебряного рубля, ничего у ночной постоялицы нет, накормили утром и даже дали в дорогу 40 копеек.

Как-то на почтовой станции в сильный мороз извозчики напрочь отказывались брать Прасковью в дорогу, поскольку на ней был лишь легкий зипун, не спасающий от холода. И только после долгих уговоров и пролитых девушкой слез суровые мужики уступили. Они закутали ее в один из тулупов, а сами по очереди, сменяя друг друга, бежали рядом с повозкой до следующей почтовой станции…

Стойко перенося все тягости дороги, Прасковья решила, что если она доберется до Петербурга и вымолит у царя прощение для батюшки, то уйдет в монастырь.

Почти через год добралась-таки девушка до столицы. Благодаря полученным в Екатеринбурге рекомендательным письмам была представлена императрице, а потом уже и самому царю. Александр I не только простил отца 19-летней девушки, чья дочерняя любовь заставила ее преодолеть несколько тысяч верст, но и пожаловал ей 2 тысячи рублей серебром.

О Прасковье мигом узнал весь Петербург. Стала она первой невестой столицы, светские дамы были готовы помочь ей выбрать завидного жениха, но девушка осталась верна данному себе слову и выбрала для себя монастырь в Нижнем Новгороде. Переживания, дальняя дорога и морозы основательно подорвали ее здоровье. В каменных сводах кельи она вскоре заболела чахоткой. Болезнь оказалась настолько тяжелой, что настоятельница предложила сменить климат и отправила девушку в другой монастырь под Великий Новгород. В 1809 году Прасковья, так еще и не успев принять монашеский постриг, ушла в мир иной.

Прах ее погребли в Десятинском монастыре, куда стали стекаться тысячи паломников, прознавших о героическом поступке девушки, ее безмерной любви к родителям и жажде восстановления справедливости. На могиле послушницы установили надгробную мраморную плиту, а игуменья монастыря будто бы даже возбуждала ходатайство о причислении великомученицы-путешественницы к лику святых.

Так получилось, что подвиг Прасковьи Луполовой по достоинству был оценен только во Франции. Вскоре после того как о ней узнал Санкт-Петербург, модная в то время писательница Мари-Софи Коттен издает на французском языке роман «Елизавета, или Ссыльные в Сибири», в основе которого история Прасковьи. Этим романом зачитывались в Европе, эту книгу вкладывал в руки своей Татьяны Лариной и Пушкин.

Однако более близкой к историческому событию была повесть французского писателя графа Ксавье де Местра «Юная сибирячка». Это произведение много раз переиздавалось на протяжении столетия и заслужило даже похвалу великого романиста Стендаля.

Александр Пушкин, по мнению некоторых исследователей, взял отдельные мотивы судьбы и характера девушки при создании образа капитанской дочки Маши Мироновой…

Отрадно, что преподаватель Ишимского пединститута и сотрудница местного краеведческого музея — Татьяна Савченкова и Надежда Проскурякова — вернули землякам это забытое имя. В музее открыта выставка, посвященная истории Прасковьи Луполовой. На витринах — приобретенные в разных странах книги, в которых, как полагают, в той или иной мере отражена необыкновенная судьба юной сибирячки.

Более того, сотрудницы музея вместе с коллегами убедили городские власти в необходимости создания в городе памятника Прасковье Луполовой. Надежда Проскурякова рассказывает: «Мы написали письмо в Москву известному скульптору Вячеславу Клыкову. Рассказали, что у нас в Ишиме жила православная девушка, широко известная не только у нас в России. Через несколько дней он ответил, что история настолько тронула его, что он сделает памятник Прасковье Луполовой».

Мэр Ишима Виктор Рейн загорелся идеей создания памятника. Пообещал, что найдет спонсоров и уже нынешним летом в городе появится бронзовая скульптура юной землячки, одолевшей ради любви и правды тысячи километров.

24 марта 2004 г.