Социальная концепция Церкви: русско-немецкий взгляд

Выступление митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси на Международной конференции «Социальное учение Православия в современном обществе» (Москва, 15−16 марта 2004 г.)

Уважаемые участники конференции!

Прежде всего, хочу поблагодарить Фонд имени Конрада Аденауэра за инициативу проведения столь актуальной конференции и за то, что к участию в ней были приглашены представители нашей Церкви. Насколько мне известно, это уже не первый случай совместного обсуждения «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» — подобная конференция состоялась в Германии чуть больше года назад.

Сегодня мы собрались в Москве, что позволяет значительно расширить российское представительство. Уместно также напомнить, что Фонд имени Конрада Аденауэра одним из первых откликнулся на принятие Юбилейным Архиерейским Собором в августе 2000 года «Основ социальной концепции», предприняв перевод этого документа и комментированное издание на немецком языке (уже в 2001 году). Мы можем только приветствовать подобный интерес к первому опыту формулирования православного социального учения.

Работа над «Основами социальной концепции» продолжалась несколько лет. Это было непростое дело. И не только потому, что Православная Церковь впервые поставила перед собой задачу систематически изложить свое отношение к современным социальным и политическим процессам. Выполнение этой задачи совершалось в достаточно трудное, переходное время — как для Церкви, так и для общества. Кроме того, нужно было учитывать, что каноническая территория Русской Церкви весьма велика и распространяется на территории многих государств, в которых социальное развитие в постсоветский период имело различную специфику.

Необходимость разработки православного социального учения диктовалась несколькими обстоятельствами. На рубеже 1980-х и 1990-х годов наша Церковь обрела внешнюю свободу — после десятилетий сначала откровенных гонений, а затем жесткого ограничения ее деятельности, прежде всего за пределами храма.

В то же время общество обнаружило высокую степень доверия к Церкви. Оно ожидало от нее ответа на злободневные вопросы с точки зрения христианской веры и из глубины церковного предания. В этих условиях Церковь и приступила к работе по формулированию основных принципов своего отношения к современной общественной реальности — прежде всего и по преимуществу реальности того общества, в котором она жила.

В этом обществе в 1990-е годы активно обсуждались различные социально-политические и историософские концепции, создаваемые как отдельными людьми, так и в рамках деятельности общественных организаций. Количество таких теорий неуклонно росло, и во многих присутствовало Православие — в качестве или основы, или необходимой составляющей.

Церковь же, в свою очередь, должна была предложить свое развернутое видение социальной реальности — авторитетное, соборно одобренное — в качестве общецерковной нормы, ориентироваться на которую призваны все ее верные чада.

Но главной причиной разработки основ социального учения была не столько обязанность реагировать на общественную дискуссию, сколько осознанная необходимость определить место и роль Церкви в сложившихся политических и социальных условиях. Это место и роль были новыми по сравнению как с дореволюционным, так и с недавним прошлым и потому требовали углубленного осмысления.

Церковь обрела независимость от государства. Как религиозная организация она стала самостоятельным участником общественной жизни.

В то же время, как не раз отмечалось, Церковь, отделенная от государства, не может быть так же отделена и от общества, членами которого являются ее члены. Церковь не может быть отделена от национальной культуры, сформированной с ее непосредственным участием, от традиций народов, воспитанных в лоне Православия. В пост-атеистическом обществе, как иногда говорят, культура представляет собой сложное сочетание светских, или секулярных, элементов и элементов возрождающейся религии.

Соотношение светского и религиозного в современном мире — это вопрос, требующий особого рассмотрения.

Однако надо обратить внимание на то, что внерелигиозные основания многих форм социальной жизни, в том числе и светскость государства, не следует истолковывать в смысле вытеснения религии на ее периферию. Религии принадлежит особая роль в индивидуальной и социальной жизни, а в последнее время, как отмечают многие исследователи, роль религиозного фактора возрастает.

Церковь не может не приветствовать тех демократических завоеваний последнего времени, которые обеспечивают свободу мировоззренческого самоопределения и соответствующих действий для членов общества. Это касается, в том числе, и православных христиан.

В то же время в конкретных исторических условиях перед нашей Церковью стоит важная социальная и культурная задача, связанная с необходимостью восстановления в значительной мере утраченных религиозных традиций. Для того, чтобы сделать выбор в пользу христианских ценностей, члены свободного общества должны иметь возможность получения знаний о церковном учении и практике.

С другой стороны, Церковь призвана способствовать формированию религиозного сознания у тех людей, для которых личностная идентичность неразрывно связана с идентичностью религиозной.

«Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» представляют собой развернутый взгляд Церкви на реалии того общества, в котором она живет и действует. При этом речь идет не только и не столько о церковной реакции на социальные процессы, сколько об активной позиции Церкви в условиях постоянно меняющегося мира. В документе ясно выражена готовность Церкви к церковно-государственному взаимодействию в различных областях (раздел III «Церковь и государство», пункт 8). Ориентация на социальное партнерство с обществом в лице государства, а также различных общественных институтов и объединений — это одна из основных идей обсуждаемой социальной концепции.

Примеров реализации этой идеи немало. Святейший Патриарх подписал целый ряд соглашений между Церковью и российскими федеральными ведомствами, в которых определены формы церковно-государственного взаимодействия в различных социально значимых областях (образование, наука, здравоохранение, работа с военнослужащими, заключенными и др.).

Что касается Церкви в Беларуси, напомню, что в июне 2003 года мною было подписано специальное Соглашение о сотрудничестве Белорусской Православной Церкви и Республики Беларусь, которое ныне конкретизировано в специально созданных комиссиях нашей Церкви.

В то же время в «Основах социальной концепции» подчеркнуто, что существуют области, в которых Церковь в лице священнослужителей и других официальных представителей не может сотрудничать с государством (политическая борьба, гражданская война, разведывательная деятельность и др.). Более того, в той же главе (раздел III, пункт 6) говорится: «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении». Смысл этого утверждения заключается в том, что христианин — это законопослушный гражданин государства, однако высшей властью для него является Господь Иисус Христос.

В более широком плане в данном случае следует говорить об особом характере социальной вовлеченности Церкви, что находит отражение в ее социальном учении.

С точки зрения социальной формы, Церковь является централизованной религиозной организацией и совокупностью местных религиозных объединений. Однако эта форма, разумеется, не выражает богословского самопонимания Церкви.

В социальной концепции подчеркивается: «Церковь связана с миром по своей человеческой, тварной природе. Однако она взаимодействует с ним не как сугубо земной организм, но во всей своей таинственной полноте. Именно богочеловеческая природа Церкви делает возможным благодатное преображение и очищение мира, совершающееся в истории в творческом соработничестве, „синергии“ членов и Главы церковного тела» (раздел I «Основные богословские положения», пункт 2).

Специфика христианского социального учения связана с тем, что Церковь как Тело Христово пребывает в мире, но одновременно в духовном отношении остается не связанной с миром, «не от мира сего». Поэтому социальное действие Церкви нельзя отождествлять с социальной активностью в обычном мирском понимании, даже если оно внешне приобретает подобные черты.

Помогая больным и страждущим, поддерживая неимущих, заступаясь за униженных и отверженных обществом, Церковь не осуществляет гуманитарную миссию, но свидетельствует о том, что Христос продолжает действовать в мире через Своих верных учеников. Сила этого действия не просто в человеческом сострадании, но в благодатном общении христианина с Богом.

Однако Церковь призвана к такому свидетельству и действию не только в крайних, критических обстоятельствах, но всегда и везде. Это значит, что в социальном учении на первый план выходит, во-первых, вопрос об особом — так сказать, «социальном» — понимании Церкви, а во-вторых, вопрос о тех формах и способах свидетельства, которые одновременно соприродны и Церкви, и обществу.

«Основы социальной концепции» начинаются именно с «социального» определения Церкви: «Церковь есть собрание верующих во Христа» (раздел I, пункт 1). Здесь Церковь определяется не со стороны ее иерархической структуры или сакраментальной природы, но как сообщество всех верующих, каждый из которых является ее законным представителем и свидетелем ее веры. Именно так Церковь должна присутствовать и действовать в обществе — в лице каждого своего члена, а не только в лице священнослужителей и официальных представителей церковной организации.

Это значит, что в плане социальной вовлеченности Церкви важнейшее значение приобретает роль мирян. В духовном отношении миряне являются полноправными членами Церкви, и они призваны к христианскому свидетельству не только словом, но, прежде всего, делом. Они должны осуществлять это призвание в том социальном статусе, в котором пребывают.

Исходя из такого понимания, наша Церковь в настоящее время особое внимание уделяет вопросу о роли и служении мирян в свете православной экклезиологии. Согласно решению Священного Синода, состоявшегося в декабре минувшего года, Синодальной Богословской комиссии поручено провести исследовательскую работу с целью более углубленного богословского анализа этого вопроса.

Разумеется, христианское служение мирян в современном обществе ни в коей мере не исключает того особого служения, которое осуществляют священнослужители как проповедники, пастыри и душепопечители. Но оно позволяет сделать церковное присутствие в обществе многомерным, разноплановым, опровергая распространенное, но ложное представление о том, что Церковь — это только храм, священник и богослужение.

И здесь мы подходим к вопросу о том, что является «связующим звеном» между Церковью и современным обществом. Без сомнения, это сфера этических представлений, нравственных ценностей.

Думаю, никто не будет спорить с тем, что в настоящее время не только в обществах переходного типа, но и в христианском мире в целом проблема утраты нравственных ориентиров и кризиса этических оснований социального бытия является весьма острой.

В этой ситуации одна из задач социального учения Церкви заключается в том, чтобы предложить секулярному обществу такую социальную этику, которая, с одной стороны, учитывала бы духовную ситуацию времени, а с другой, сохраняла бы верность христианским этическим принципам. Это непростая задача, поскольку религиозное обоснование этики само по себе сегодня не может обеспечить ее принятия обществом в целом. В то же время противоречия и противоборство между нравственными представлениями разрушают общественный организм и выдвигают на первый план вопрос о сохранении общества как целого.

Что же касается самих христиан, то их социальное действие непосредственно зависит от того, насколько они смогут свидетельствовать миру о своей вере, прежде всего, нравственным примером, причем не только в личной, но и в разных формах общественной жизни. Это относится, в частности, и к области хозяйственно-экономической деятельности, чему будет посвящено отдельное заседание нашей конференции.

В компетенцию Синодальной Богословской комиссии Русской Православной Церкви входит, прежде всего, координация богословской работы. В последние годы мы провели несколько богословских конференций, в том числе международных, на которых обсуждали фундаментальные вероучительные вопросы, в частности, антропологии, экклезиологии, а также христианской этики. Очередная конференция будет посвящена богословской эсхатологии.

Эта работа не имеет прямого отношения к социальному учению, однако очевидно, что без углубленного осмысления вероучительных основ церковного бытия невозможно найти верные богословские критерии для определения церковного отношения к современным общественным процессам. Так, при обсуждении православной антропологии речь шла не только об индивидуальных, но и о социальных аспектах учения Церкви о человеке. Возрождение богословского творчества в нашей Церкви, чему мы стремимся всемерно способствовать, позволит, как можно надеяться, более глубоко и точно обосновать основные положения и принципы православной социальной доктрины.

Со времени принятия обсуждаемого документа собором епископов нашей Церкви прошло уже почти четыре года. Мы знаем, сколь велика скорость социальных и политических перемен в современном мире. Буквально каждый год мы сталкиваемся с новыми вызовами и осознаем необходимость решения новых проблем. Недаром документ был назван «Основами социальной концепции».

Православное социальное учение, безусловно, должна уточняться и развиваться. Этому способствуют его внутрицерковные и общественные обсуждения, в том числе и такие конференции, как наша нынешняя.

Дискуссия по вопросам христианского социального учения с представителями западных церковных традиций в данном случае является для православных более чем полезной. Католическая и протестантские церкви накопили немалый опыт в деле определения христианского отношения к современным социальным реалиям. Думаю, эта дискуссия более всего может быть плодотворной именно в области социальной этики, образования и науки, а также отношения к таким явлениям современности, как секуляризация и глобализация.

Несмотря на существенные различия в социальной, политической и религиозной истории, мы разделяем общие христианские ценности, восходящие к Евангелию Господа нашего Иисуса Христа.

Желаю всем участникам конференции успеха в работе и благодарю за внимание.