 |
| Радонеж | Наталья Ларина | 05.03.2004 |
Вспомнила я эту поэтическую легенду, когда четыреста лет спустя сама месила такую же грязь в московской обувке подстать государевым сапожкам, пока не вышла к диву-дивному, чуду-чудному — Храму Николая Чудотворца. Тут я вмиг забыла и грязь, и холод, и дождь. Уму непостижимо, как мог молодой батюшка Олег вместе со своими споспешниками за считанные годы превратить развалюшку в такую красавицу.
Но рассказ мой все-таки будет не об этом. Мы уже не раз писали о батюшках, ценой неимоверных усилий возвративших храмам их прежний благолепный облик. Рассказ мой о том, что делает благочинного Сапожковского округа протоиерея Олега Кузьмина, в прошлом кандидата в мастера спорта по самбо, единственным в своем роде.
Подарок от президента
«В шеренгу становись!» — дает команду отец Олег, и сорок мальчишек в секунды находят свое место в строю. Носочек к носочку, головка к головке, глаза всех устремлены на батюшку, ушки на макушке: не пропустить бы ни одного его слова. Но вот ребята разделились на пары, и на двух татами, позавидовать которым могли бы и профессионалы, началась тренировка. Батюшка, как опытный борец, наглядно демонстрирует, как правильно делать тот или иной прием.
До чего же красивые, ну прямо с иголочки кимоно на мальчишках!
— А это нам президент подарил, — радуется батюшка.
— Пу-у-утин? Он что, был у вас?
— Собирался, но недоехал, а прислал своего представителя Георгия Сергеевича Полтавченко.
И услышала я такую историю.
…Майор спецназа, десантник, инструктор по парашютному спорту Алексей Иванович Тучин был направлен в Чечню в разгар жестоких боев. В подчинение к Алексею поступили новобранцы, совсем молоденькие ребята. Пошел он с ними в разведку, да нарвался на засаду боевиков. Алексей приказал своим солдатикам отходить, а сам остался, чтобы прикрыть их. Все солдаты остались в живых. Погиб один майор Алексей Тучин.
Случилось это 29 декабря. День навечно черный для Нины Александровны Тучиной, матери Алексея, еще и потому, что в этот же день тридцать лет назад погиб ее старший сын Николай. И теперь осталась она на свете одна, без обоих своих сыновей. И не пережить бы этого горя заслуженной, любимой в городе учительнице, не окажись рядом храма, отца Олега, прихожан, разделивших ее горе. Батюшка сделал все, чтобы Нина Александровна чувствовала свою нужность людям. Стала она активной прихожанкой, ведет факультатив «Основы православия» в школе, носящей имя ее сына.
Спустя какое-то время в Сапожок приехал представитель президента Георгий Сергеевич Полтавченко вручать Нине Александровне орден Героя России, которым посмертно наградили ее сына Алексея. Разговорился Полтавченко с Тучиной, от нее и услышал об отце Олеге.
Батюшка рассказывает:
— Когда Георгий Сергеевич узнал, что я, бывший борец, открыл в воскресной школе спортивную секцию, поинтересовался, в каких условиях мы занимаемся, есть ли у нас спортивная форма. Да нет у нас ничего, ответил я безо всякой задней мысли. Родителям наших ребятишек траты на татами, борцовки и кимоно не по карману. И тут он предлагает мне написать письмо главе государства, перечислить все необходимое для секции. Я написал. Прошел месяц, другой, я перестал надеяться — дел у президента полно, руки до нашего Сапожка не доходят.
Но вот однажды мне звонят на мобильный — я был в отъезде: «Батюшка, ты просил кого-нибудь о татами и кимоно?» Я растерялся. — Просил, а вы откуда знаете? — Да вот же все привезли в Рязань, надо срочно забрать". Я ушам своим не поверил, бросился в Рязань. И действительно, Президент России прислал нам два двойных татами и сорок борцовских костюмов, а вдогонку еще десять комплектов.
Методика отца Олега
Признаться, меня поначалу смутил сам факт: священник и спортсмен-борец в одном лице! Как-то уж очень непривычно такое «совмещение». Но вот комментарий по этому поводу протоиерея Олега:
— Жизнь часто ставит такие вопросы, которые требуют нестандартных ответов. Случилось так, что многие ребята перестали ходить в воскресную школу при нашем храме. Терялся в догадках — почему? Экскурсии по монастырям мы устраивали, обедами кормили, конкурсы проводили. Оказалось, что в школе их стали дразнить попами да монашками. Дети не выдержали этого словесного натиска. И вот тогда я подумал, почему бы не использовать свою тренерскую профессию, она поможет мне вернуть детей в церковь. Поехал советоваться к митрополиту Рязанскому и Касимовскому владыке Симону. «Сын мой, — ответил он, — как же ты в рясе будешь приемы показывать? Нет, не благословляю тебя на это».
Вскоре батюшка снова поехал к владыке:
— Давайте сделаем так: секция будет при воскресной школе, я найду тренера, а сам буду духовным наставником мальчишек.
Скоро, однако, жизнь сама скорректировала эту идею «раздвоения»: я стал все-таки един в двух лицах и на тренировках менял рясу на кимоно. Дети повалили в секцию валом. «Можно к вам в секцию записаться?» — «Можно». — «А в церковь ходить обязательно?» — «Вообще-то, хорошо бы. Но требовать этого я не буду».
Я понимал, что начни я говорить детям из нерелигиозных семей, что они обязательно должны молиться, поститься, причащаться, вызову у них только отчуждение. И тогда я решил, что в секции приоритет будет все-таки у спорта, а в храме — у вероучения. Хотя разделить все это не так-то просто.
Во время спортивных занятий между детьми возникали конфликты, кто-то кого-то ущипнул, ударил, обидел. Все шли ко мне разбираться. А я им приводил поучительные сюжеты из жизни святых. Особое впечатление произвел рассказ о том, как великий наш святой Преподобный Серафим Саровский, будучи физически очень сильным, могучим, обошелся с бандитами, напавшими на него. Он их вразумил не топором, который был в руке, а смирением и любовью.
Через какое-то время, смотрю, ребята не бегут сразу после тренировки домой, а задерживаются, чтобы поделиться со мной своими проблемами, различными семейными ситуациями — как со своим другом. Между нами установились крепкая связь, доверие, необходимость друг в друге. Дальше — больше. Сложился духовный коллектив, мы вместе молимся, постимся, ездим в паломнические поездки. Ребята перестали выражаться нецензурно. За мусорное слово «блин» получают штрафное очко. Никто не курит. Тем, кто не расстался с сигаретой, — от ворот поворот. Так решили сами рябята: «Чтобы секцию и батюшку не позорили».
Завет бабы Дуси
Знаете, есть такое крылатое выражение — все мы вышли из детства. Жизнь батюшки — еще одно тому подтверждение. Самым главным человеком для него была бабушка Дуся.
— Царство ей небесное, — батюшка перекрестился. — Каждое воскресенье мы с братом семенили за бабушкой в церковь, а ее подружки-старушки, сидя на лавочке, говорили: «Вот какие у Дуси церковные внуки. А Олежка-то, Олежка, видно, попом будет». Уж почему они так считали, не знаю. Был я еще тем сорванцом: дрался, лазил по садам-огородам. Правда, потом шел в храм на исповедь. Ребята посмеивались надо мной. Но мое место во дворе было лидерское, и это заставляло меня быть сильным.
Где бы мы ни были с бабушкой — в курятнике, в овчарне, в поле, — она всегда говорила о Боге. Как бы тебя ни уговаривали отказаться от Него, напутствовала она меня в жизнь, не поддавайся, Олежка.
Пришло время выбирать место учебы. Папе хотелось, чтобы сын стал инженером, а маме — врачом. Олег выбрал спортивную стезю и поступил в Институт физкультуры.
Случалось, местная шпана грабила студентов, те бежали за помощью к борцам. И студент Кузьмин восстанавливал справедливость. Как и в армии. Пришлось ему тогда для острастки так бросить «деда» через бедро, что тот после обращался к Олегу чуть ли не на «вы».
А потом Олег переехал в Магадан, где, как и раньше, регулярно ходил в храм. Да не один, а с соседской бабушкой, немощной — некому ее было привести в церковь. И вот однажды подвел он ее к владыке Аркадию под благословение, а тот и спроси молодого человека:
— Ты чей?
— Мамин, — растерялся юноша.
— Мне надо с тобой поговорить, — серьезно глянул на него владыка.
— Я проводил бабушку домой, — вспоминает отец Олег, — вернулся в храм, и мы поехали в гостиницу, где владыка жил. Он дал мне книги (тогда туго было с духовной литературой), иконку и сказал: «Знаешь, Олег, я хочу, чтобы ты стал священником». Хотя я и был глубоко верующим, но к священству никогда не стремился. Хотелось быть только детским тренером.
И мое желание осуществилось. Пригласили меня в СПТУ социальным педагогом, пока не освободилось место физкультурника. Дали группу трудных пацанов. Вначале не все ладилось: я выказывал свой характер, а пэтэушники свой. Это была дружная команда шпаны, которую вся округа боялась. Не сразу, но постепенно удалось завоевать их доверие.
Колесо жизни Олега катилось и катилось по ровной дорожке: любимая работа, женитьба, первенец Данилка. Чтобы не мешать родителям с братом, молодые переехали в общежитие, где им дали хорошую комнату. Казалось бы, чего еще надо? Но мучило его какое-то самому еще не понятное чувство.
О том, как Олег в конце концов исполнил завет бабы Дуси — стал священником — рассказ особый. Скажу только, что рукоположил Олега сначала во диаконы, а потом перевел в Сапожок в сане священника митрополит Рязанский и Климовский Симон.
Какого же замечательного наставника встретил здесь молодой священник! Отец Иоанн научил его и молиться, и с людьми разговаривать.
— Собирал, собирал меня по камешку, — вспоминает батюшка. — Многое у меня не получалось, ошибался. А отец Иоанн на вопрос о новеньком неизменно отвечал: оч-чень способный. У меня аж слезы наворачивались. По любви он всегда поступал и со мной, и со всеми. Сейчас ему 92 года, но любое свое решение я, теперь уже сам настоятель, согласую с ним: заметил, если он что не благословит, какие бы усилия я ни предпринимал, ничего хорошего не получится.
Охота за душами
Как саранча налетели баптисты на Сапожок, начав «охоту» за неокрепшими душами молодежи. Мы веру вам принесли, говорили они людям. Как будто в Сапожке жили какие-то дикари, а не народ с тысячелетней православной культурой, великой историей.
— А ты, батюшка, борись с ними их же методами, — подал идею глава города.
— Это что значит? Ходить по улицам, заманивать книжечками, подарочками, билетиками на «мероприятия»? Нет, это не по мне, — ответил отец Олег.
А городской глава гнет свое:
— Так ты ж, батюшка, спортсмен, борец. Возьми да открой секцию спортивную. Мы тебе поможем.
Батюшка даже рассмеялся:
— Да вы что! Нельзя же соединить несоединимое.
И отказался. Но зернышко все-таки упало в подготовленную почву.
— Думал, а почему бы и нет, — вспоминает отец Олег. — Наверняка придут мальчишки, уличные авторитеты, с мнением которых считается ребятня, а за ними потянутся и другие. Так и вышло. И секция самбо родилась.
Теперь сто с лишним мальчишек каждую субботу вместо дискотеки с куревом да наркотой тренируются у батюшки.
Пришло время администрации сдержать обещание о помощи. И она оказалась на высоте: отдала церкви бывшее купеческое двухэтажное здание, почти совсем развалившееся. Отец Олег предложил ребятам поработать за небольшое вознаграждение на стройке.
«Да тебя, батюшка, — предостерегали его, — обвинят в эксплуатации детского труда». Тогда он собирает родительское собрание. Родители горячо поддержали его, даже написали заявление о своем согласии, только лишь бы дети не болтались во время летних каникул на улице. После рабочего дня батюшка возил своих воспитанников на речку. Купание, игра в футбол как рукой снимали усталость.
В новом старом здании (конец реставрации уже виден) разместятся спортивные залы, библиотека, столовая, актовый зал. Сделана мансардная крыша без единой перегородки, чтобы можно было расстелить президентские татами. А еще бассейн и сауна.
— Скорее бы, скорее бы все это свершилось, — тороплю я батюшку.
— Все в деньги упирается, — слышу надоевшую фразу. — Все, что можно, я уже выжал, даже реставрацию храма приостановил.
— Может быть, снова прямо к Путину обратиться? — предлагаю.
— Знаете, как наш губернатор отвечает, когда его о чем-то просят? Я готов вам помочь, но сначала хочу посмотреть, что вы сделали сами. И он прав. Вот когда совсем выдохнемся, тогда, может, и обращусь…
4 марта 2004 г.
