 |
| Русский журнал | Михаил Завалов | 03.03.2004 |
«Черная сотня», 1995, N 25 (цит. по рецензируемой книге, с.55)
…Теперь богоизбранный народ — русский.
Архим. Амвросий Юрасов, духовник «Радонежа» (там же, с.123)
Периодически меня кто-нибудь спрашивает: «Скажи, а ведь правда, что все православные — антисемиты?» Двадцать лет назад я хохотал в лицо вопросившему. Лет десять назад я, вздохнув, говорил, что нет, неправда. Сегодня я… вот, читаю эту книгу (Верховский Александр. Политическое православие. Русские православные националисты и фундаменталисты, 1995−2001 гг. — М.: Центр «Сова», 2003. — 316 с. (Научное издание). Тираж 500. ISBN 5−98 418−001−4) в поисках ответа.
Ее автор — Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра «Сова», — уже много лет занимается этой жареной темой, где нет никакой концептуальной ясности, а ясность тут, тем не менее, критически важна. Уже не только для политиков или для тех, кто регулярно ходит в храм, но и просто для «населения».
Справочник по русификации
Две трети книги напоминают урезанный (автор и не претендует на полноту охвата) справочник, которого так не хватает религиоведам. Объект исследования — «православные националисты», хотя этот термин «следует пока понимать как условное обозначение определенного круга групп и изданий, характеризующегося не только сочетанием православия и национализма, но и более или менее явным приоритетом первого перед вторым».
Первая глава — нечто вроде краткой справки по организациям и изданиям (в частности это: Союз православных граждан, общество «Радонеж», группы «борцов с ИНН», веб-сайт «Православие.Ру», Союз православных братств и т. д.). Затем следует их недолгая политическая история: зародившиеся в первой половине 90-х как течения чисто идеологические, они время от времени объединяются по поводу борьбы с врагами (ИНН, показ «Последнего искушения Христа», визит Папы на Украину), постепенно набирая политический вес. Их история прослеживается до 2001 года, то есть захватывает путинский период, когда в целом эти группы теряют оппозиционный градус (повлияли не только надежды на нового президента, но и Архиерейский Собор 2000 г., канонизировавший Николая II), зато обретают большее влияние.
Дале идет самый простой и правомерный раздел: «их мнения», то есть «сравнительный анализ идеологии», где позиции «православных националистов» рассматриваются по 22 пунктам, в том числе это:
Место России в мире
Антизападничество
Антисемитизм и всемирный заговор
Апокалиптические ожидания
Радикальный православный антиглобализм (штрих-коды, ИНН и т. д.)
Монархизм и демократия
Взаимосвязь этнической и религиозной идентичности
Отношение к насилию
Отношение к Ельцину и Путину
Восприятие экуменизма и «церковных либералов»
Проблемы календаря и языка богослужения
Канонизационные инициативы.
Самое интересное тут — приводимые автором в качестве иллюстрации цитаты:
…Чем чище кровь, тем более в обладателе сей крови обнаруживается предрасположение к ортодоксии и, соответственно, чем выше степень метисации, тем больше склонности к многоразличным еретическим извращениям. («Царский опричник» — тут и далее цитаты в цитатах приводятся по рецензируемой книге. Отмечу, что оные «любители крови» в описываемой группе — явление наиболее радикальное)
Славяне, словены, — в переводе на современный: — имеющие Слово Божие, имеющие правую славу, право-славные. Таково самосознание славян в отличие от других языков, хотя и говорящих, но не имеющих Слова Божия, немых. («Русский вестник»)
На Руси всегда уважали иноверцев, никогда их не презирали. Всегда они жили в безопасности; другое дело, что им не давали занимать господствующих позиций в русской политике и мешать главной миссии России — сохранению Православия и утверждению его на Земле.
…А то, что чеченцы бомбы закладывают, — на то они и чеченцы. Это уже как стихийное бедствие. (выступление о. Алексея Масюка на радио)
Не призываю ни в коем случае насильно всех проживающих в России иноверцев крестить в Православие, но надо создать условия, чтобы человек сам захотел прийти в русский храм и ощутить себя русским… Да, да, да! Надо русифицировать население. Не нужно бояться этого слова. <…>
…Наша историческая задача — остаться русскими. И для создания стабильного жизнеспособного общества необходима русификация. Добровольная или, если хотите, принудительная.
Те же, кто не захочет принять русское гражданство, веру, обычаи, пусть создают свое государство. Но только с одним условием: никогда больше не проситься в состав России. («Русский дом»)
Стоит учесть, что автор не увлекается курьезами (на которые щедра словесная продукция такого рода публицистов, по неведомой причине поголовно лишенных чувства юмора) и старается приводить не наиболее радикальные, а скорее «мейнстримные» высказывания. Эта часть книги приоткрывает разнообразие исследуемых направлений. Оказывается, «существует множество политических вопросов, по которым православные националисты не находят друг с другом согласия, наверное, их больше, чем тех, по которым они согласны». Так, например, они часто не сходятся в вопросах: внешней политики, отношения к исламу (союзник, как-никак, по борьбе с Западом, но мешает Чечня) и КПРФ, Ельцину или Путину. Зато почти стопроцентно солидарны по поводу: католицизма, экуменизма, а также календаря и языка богослужения: «Русская Православная Церковь неукоснительно должна сохранять старый стиль — Юлианский календарь, по которому почти два тысячелетия молились православные <…> свято хранить церковнославянский язык — язык святой, язык молитвенного обращения к Богу» («Радонеж»).
По объему этот «мировоззренческий» раздел занимает больше половины всей книги. Автор осторожен с обобщениями и начинает с конкретного, с описания феномена, откладывая концептуальное строительство на потом, на заключительную треть книги. В целом же мне не хватает широты, не хватает контекста: в исторической части — предыстории, хотя бы конца XIX и всего XX века; в мировоззренческой части — фона, без которого образ расплывчат и лишен масштаба. В самом деле, в каком пространстве существуют, какое место занимают «полит-православные» среди просто консерваторов, церковных либералов, равнодушных и т. д.
Единственный «контекстуальный» ход таков: излагая мнения фундаменталистов, А. Верховский не забывал и про мнение Московской Патриархии, которая по большинству вопросов занимает совсем другие позиции. Но, за исключением нескольких выступлений Патриарха, все больше «умалчивает», воздерживается от резкого и решительного осуждения того же антисемитизма или монархизма. И это молчание порождает впечатление, что радикалы выражают общецерковную точку зрения.
Анализ: в поисках основ православного фундаментализма
Далее идет аналитическая часть книги — самая спорная и самая уязвимая. К чести автора, он не злоупотребляет журналистскими эмоционально окрашенными ярлыками, осторожно обращается с терминологией, пытаясь в ней разобраться. Так, в поисках определения описанных феноменов он перебирает разнообразные термины: интегризм, «православный фашизм», экстремизм, традиционализм и т. д. — и останавливает свой выбор на слове «фундаментализм». Затем прилагает западные описательные критерии фундаментализма к нашим реалиям — и делает робкий вывод, что «слово найдено» и описанные группировки (одни в большей, другие в меньшей степени) можно подвести под категорию «русский православный фундаментализм».
Хотя остается неясным, насколько этот термин (придуманный для описания феноменов внутри американского протестантизма ХХ столетия) адекватен у нас. Начать с того, что фундаментализм «возникает как мобилизация против происходящего в процессе модернизации разрушения традиционных социальных структур», а у нас в 80−90-е годы прошлого века разрушать было, если говорить о религиозной жизни, практически нечего. Так что этот ответ тянет за собой ряд новых вопросов. Фундаментализм всегда призывает «назад, к истокам», — а где лежат эти истоки у православия, для которого столь важно опираться на традицию? У православных фундаменталистов это, как правило, возврат к Российской империи до 1905 года (когда в реальности синодальная церковь существовала в крайнем унижении перед лицом государства).
Бросающаяся в глаза черта такого типа христианства — его ярко выраженный врагоцентризм, подогретый апокалиптикой. Врагом является в принципе весь погрязший во зле «внешний мир», но особенно хорошим проекционосителем Зла является «мировая закулиса» и Запад (особенно США). А. Верховский описывает любопытную динамику, как к 2001 году все адские силы воплотились в едином собирательном явлении — глобализации (оттеснив масонский заговор и даже ИНН на второй план), а «враги» стали в большей мере врагами политическими. Так что можно назвать православных фундаменталистов антиглобалистами, парадоксальным образом предлагающими свой проект альтернативной глобализации, проект «Третьего Рима».
И еще один важный момент: они всегда опираются на парадигму войны — священной войны, скорее оборонительной, чем наступательной. Позитивная программа достаточно утопична, главное — уничтожить врага, и тогда Россия сама по себе возродится. Хотя призывов к прямому насилию звучит не так много, а скорее абстрактные речи: «Нам придется очень скоро, отбросив ложную жалость, взять за горло каждого мерзавца, осознанно или неосознанно разрушающего наше Отечество, изводящего под корень наш великий народ» («Русский вестник») — с модернистским перетолкованием древней заповеди «не убий!». Эта пассионарность, видимо, привлекательна на фоне общего православного равнодушия и благодушия.
Автор справедливо отличает «политических православных» от традиционалистов и консерваторов, и это очередной парадокс. Призывая к борьбе с модернизмом, они сами не столь уж консервативны: охотно используют Интернет, критикуют священноначалие, не чужды пиара, в частности — в кампаниях по канонизации, да и сама церковно-политическая борьба, мягко говоря, у нас не слишком традиционна.
Прогнозы: куда идет священная война?
Заключение книги посвящено осторожным и сбивчивым прогнозам. Прочтя в примечании слова: «Мы не беремся прогнозировать итоги выборов 7 декабря 2003 г., но не сомневаемся, что вернуть утраченные позиции национал-патриотам не удастся», — я как-то утратил веру в авторские предсказания. А кстати напомню, что восходящая политическая звезда — кандидат в президенты Глазьев — среди прочего, сопредседатель СПГ (Союза Православных Граждан, одной из описанных в книге организаций).
Я не политолог, чтобы оценить степень вменяемости программы Третьего Рима с монархией без монарха, и не экономист, чтобы критиковать программу экономической справедливости без частной собственности, где для выхода из кризиса предлагается:
Провести адресную безинфляционную эмиссию денежных средств для предприятий и населения…
Увеличить заработную плату в государственном секторе в 3−5 раз… При этом рыночные цены должны регулироваться!
Зафиксировать валютный курс («Русский вестник»).
Мне хочется просто понять, откуда растет это чудо, куда оно несется и чего хочет. Нет ответа. Не соединяется собранный ценный материал в единый «гештальт». На что сам автор, как я уже говорил, и не претендует.
И еще — я так и не смог понять: сложнее или проще мне будет отвечать на вопрос «все ли православные — антисемиты?» через 10 лет.
