Великое возвращение

Имя Драгоша Калаича — современного сербского писателя, философа, публициста — хорошо известно русскому читателю. Его книги «Третья мировая война» и «Американское зло», переведенные на русский язык, можно найти как в общественных, так и в личных библиотеках. Кроме публицистических произведений, Драгош Калаич написал два романа. За роман «Последние европейцы» он совсем недавно был награжден премией Союза писателей России.

К слову сербского писателя прислушиваются не только в Сербии, но и во всем мире. Он был советником президентов Р. Караджича и С. Милошевича.

В интервью, которое мы предлагаем вашему вниманию, Драгош Калаич касается самых злободневных вопросов, которые волнуют как сербов, так и русских.

— Чем явилась для сербов последняя война? Что она больше принесла — вреда или пользы?

— Если считать по большому счету, потрясения последних лет сослужили сербскому народу скорее добрую службу. Я имею в виду Великое возвращение: возвращение божественного начала в души людские. Что сделало сербов намного сильнее и крепче, чем они были прежде, во времена титовского сытого «благополучия».

Помимо тех огромных бед, которые принесла с собой война, она принесла и определенное отрезвление. Воюя с 1994 года против «современного мира иллюзий», сербы не только приобрели конкретный опыт, но и во многом обрели свое былое естество. Кто побывал на передовой, особенно остро ощущает нерушимую связь дня сегодняшнего со всей нашей историей. Традиция связует ныне живущих с прежними поколениями и с теми, кто грядет следом. В первую очередь это касается боснийских сербов, принявших на себя главный удар врага. В титовской Югославии именно этой части сербского этноса угрожала наибольшая опасность — утратить свое национальное лицо и затем окончательно раствориться в исламском окружении, которое, замечу, само являлось продуктом зловещей «арабизации» как следствие привнесения на славянскую почву чуждой Европе религии.

Война пробудила сербов от роковой спячки. Стряхнув с себя сонное оцепенение, они уже другими глазами взглянули на «интернациональную» и «общечеловеческую» сторону идеологии, прозрев за словесной эквилибристикой вполне конкретное — ближневосточное содержание. Столь же конкретное, как и их собственные арийские корни. Очнувшись, сербы инстинктивно отпрянули от края пропасти, к которой их незаметно подвели идеологи «братства и единства».

Мои русские друзья, такие, как Илья Числов и Юрий Лощиц, побывавшие в Боснии в самый разгар известных событий, могут подтвердить правоту моих слов. То было действительно Великое возвращение. Кстати, именно тогда христианское и европейское самоощущение стало поголовным явлением, хотя Сербия, конечно, никогда не отрекалась от Православия.

Что касается нынешней мондиалистской клики, то это ничтожные люди, коллаборационисты, исполняющие приказы американского посла в Белграде. Однако их приход к власти во многом результат беспомощной, если не предательской политики прежней псевдоэлиты. Слободан Милошевич, будучи, безусловно, незаурядной личностью, пытался хоть как-то сохранить государство, систему народного хозяйства и промышленный потенциал. Отчасти ему это удалось. Если сравнить тогдашнюю нашу ситуацию с положением дел в большинстве стран Восточной Европы, можно без труда заметить, что в Югославии (сегодняшняя Сербия и Черногория) не произошло тотальной распродажи-разграбления национального достояния, как это имело место, например, у вас, в России. С другой стороны, Милошевич абсолютно не ориентировался в геополитической и политической ситуации. Его представления о конечных целях нашего смертельного врага отличались крайней наивностью. Он все еще надеялся договориться с ними. А речь шла о переменах глобального характера. Через Сербию и Балканы Запад стремился к сердцу мира — России.

На выборах 2000 года люди выбирали между двумя вариантами зла. С одной стороны, режим, так и не сумевший стать национальным. С такими его «союзниками», как «югославские левые» (омерзительная отрыжка титоизма) и дельцы, обогатившиеся на войне и страданиях народа. С другой — еще большие ничтожества, западные марионетки, обладавшие еще меньшим влиянием в стране, но зато имевшие мощную поддержку извне. Не последнюю роль сыграла и раскрутка «умеренного националиста» Коштуницы вкупе с обещаниями 6-миллиардного кредита.

Людям казалось, что они выбрали меньшее зло и сумеют воспользоваться полученной «передышкой». На самом деле меньшим злом был бы, наверное, союз социалистов с радикалами. Хотя реализовать эту идею на практике даже тогда не представлялось возможным. В результате мы получили то, что сегодня имеем.

— Война в Сербии отчетливо показала, кто есть кто: если русский народ переживал за своих братьев по вере и не сомневался, что он выйдет победителем, то по-другому вело себя продажное антирусское правительство России — оно шло на поводу у Америки и предало сербский народ. Надеюсь, сербы понимают, что народ и правители в России — это не одно и то же. — Разумеется. Сейчас разницу эту сербы понимают прекрасно. В последние годы ни для кого в нашей стране уже не являлось секретом, что такое «российская власть» и кто по национальности демократические правители России. Однако «русский фактор», к сожалению, сыграл свою негативную роль. Вспомним, что и коммунизм сербы в свое время приняли по двум причинам.

Конечно, кого-то сбила с толку лживая риторика; сама идея общественной справедливости всегда была и остается притягательна для человека. Но главная причина заключалась все-таки в том, что это была «русская идеология», «русский» выбор. Россия — наша мать, мать всех православных славян, так пусть и у нас будет, как в России! Сербы не знали, что коммунизм в Россию был подброшен с Запада, что октябрьская революция вовсе не русская, но, наоборот, антирусская, антиславянская и антихристианская. Переворот, заговор, устроенный извечными ненавистниками христианской Европы. Их пугали стремительные темпы развития православной России, рост ее экономики, сравнимый лишь с японским послевоенным экономическим чудом. Цель коммунизма была уничтожить Россию.

Коммунизм так и остался антиславянской и антихристианской идеологией. Хотя нельзя отрицать попытки ряда советских руководителей преодолеть ленинско-троцкистское «наследие» — без этого не удалось бы создать сильное государство, проложить дорогу в космос. Выступая недавно в Италии на презентации книги русского автора (организованной, кстати, не коммунистами или социалистами, но одной из правых партий), я говорил об этом и встретил живой отклик в консервативной по преимуществу аудитории.

«Русская» карта вновь разыгрывается сегодня в Сербии. Только теперь уже по-другому: русский язык изгоняется из средней школы, СМИ ведут целенаправленную пропаганду в одном направлении. Демократы убеждают народ, что раз уж «коммунизм был русским изобретением», то от России-де надо держаться подальше. Однако, как вы сами видите, их призывы часто вызывают обратную реакцию. Именно сейчас, по мере того как в общественном сознании, окончательно избавившемся от рецидивов социализма, вновь начинают доминировать христианские ценности, сербы осознают, чем была для них Россия на протяжении столетий. Двадцатый век напоминает им не столько о «русском» коммунизме, сколько о подвиге Царя мученика Николая 2, вступившего в Первую мировую войну ради спасения православной Сербии. Славянское братство, проверенное веками, оказывается более жизнестойкой идеей, чем коммунизм, либерализм или демократия.

— Что, на Ваш взгляд, ожидает Сербию да и всю Европу в ближайшее время?

— Сейчас мы в известном смысле переживаем «последние времена». Я имею в виду традиционные представления о конце определенного исторического цикла. Еще в дохристианскую эпоху в различных арийских традициях существовало понятие «конца цикла». Экономический демонизм, культ денег и их «всевластие» являются характерными симптомами «темной эпохи», однако не будем забывать, что ночь чернее всего перед рассветом. Мы не должны бояться. Как не боялся святой благоверный князь Лазарь, как не боялись другие наши герои и святые. Враги ведь и рассчитывают прежде всего на страх.

Сегодня в мире доминирует третье сословие. Экономика, которая ничего не производит. Торговля долгами. Античеловеческая система уничтожает и самого человека (прежде всего изнутри) и окружающий его мир. Америка — это монстр, паразит, невиданное чудовище. Государство, население которого составляет пять процентов от общего числа жителей земного шара, потребляет третью часть мировых ресурсов, производит третью часть вредных выбросов в атмосферу и мировые воды. И при этом имеет самый большой в мире внешний долг, бесстыдно разглагольствуя об «экономической помощи» и «путях выхода из кризиса» для других стран. Долго так продолжаться не может. Конец близок. Поэтому мы должны быть готовы к альтернативе. Но это должна быть наша, славянская и православная альтернатива.

Чтобы отсрочить собственный конец, Запад стремится поставить под свой контроль природные ресурсы России. Цель США — захватить не только русские богатства, но и русскую землю. Создать на территории России «независимые государства»: «Свободная Сибирь», «Свободный Урал», «Свободная Москва», «Свободный Санкт-Петербург». Не только Бжезинский в «Великой шахматной доске», но и Бейкер (еще в Лиссабоне, 16 июня 1991 года) открыто заявили об этом, подчеркнув, что все эти «свободные государства» должны будут предоставить Америке все права на эксплуатацию своих природных богатств в обмен на демократию.

Сейчас я завершил работу над романом «Последние европейцы», героями которых являются многие наши современники. На самых первых страницах этого произведения его главный герой задается чисто риторическим вопросом: действительно ли «европейское сообщество» является европейским? Ответ ясен заранее. Однако чужеродный проект единой Европы может обернуться против самих его закулисных творцов. Ростовщический капитал ближневосточного происхождения скоро уже не сможет играть на исторических противоречиях европейских народов. Очень многое зависит сейчас от нас самих. Если мы сумеем сохранить наши исконные ценности, лежащие в основе величественной христианской (европейской) цивилизации, Великое возвращение станет не только духовной, но и политической и геополитической реальностью. Нынешнее состояние сербского общества позволяет мне сохранять надежду на возможность такого исхода.

Подготовил Николай КОКУХИН.
Белград — Москва.

24 февраля 2004 г.