Человек чистой веры

Памяти Сергея Аверинцева

В субботу скончался последний великий русский мыслитель ХХ века. Сергей Сергеевич, услышав такие слова, поморщился бы. Но мы перед лицом свершившегося. И наш долг осознать: Аверинцев именем своим завершил мартиролог последних полутора-двух десятилетий. Бахтин, Лосев, Мамардашвили, Лихачев, Моисеев, Раушенбах…

Аверинцев долго был «широко известен в узких кругах». На какие другие круги мог претендовать шелестевший латинскими цитатами сутулый очкарик в строгом костюме при галстуке, живое воплощение интеллигента из советских анекдотов? О нем в 70-х и ходили анекдоты, сложилась целая мифология. Рассказывали, что СС-подросток, читая на скамейке во дворе Плутарха (разумеется, в подлиннике), приходил в себя от удара о голову футбольного мяча, который гоняли рядом сверстники. Что СС чуть не подрался (!), ведя теологический спор с однокурсником Веничкой Ерофеевым, будущим автором «Москвы-Петушков», после чего с ним «немедленно выпил». Что СС кротко молвил: «Что же, и сатана Бога страшится», услышав о присуждении ему премии Ленинского комсомола за книгу «Поэтика ранневизантийской литературы» (каковая на 100% состоит из молитв и житий святых). Много чего рассказывали… И когда он читал в МГУ лекции, в аудиториях был, что называется, лом. Люди шли не только послушать, но и увидеть НЕЧТО. Рожденный в СССР в роковом 37-м, он казался обломком Серебряного века или Возрождения, если вообще не марсианином.

Потом случилось чудо. Аверинцева избрали на I съезд народных депутатов СССР — и он оказался среди неистовых «межрегионалов». Если его книги, статьи, лекции, переводы, стихи все, кто мог, давно оценили, то застенчивый вклад Аверинцева в общественную жизнь России на переломе веков и эпох не осознан. Летом 1990-го автору этих строк посчастливилось взять у СС интервью в связи с обсуждением закона «О свободе совести и религиозных организациях». Интервью тогда было напечатано в сокращении. Теперь, обращаясь к полной записи разговора, видно: СС наделен был не только редкостным интеллектом, но и даром пророка. Вот фрагмент записи: «По настоянию нескольких членов комиссии по доработке закона в статью шестую были внесены слова: „Преподавание религиозных вероучений в учебных заведениях, в которых преподаются общеобразовательные предметы, не допускается“. Я предложил две маленькие поправки, увы, не включенные в текст законопроекта. Первая: „ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ преподавание“. Вторая: „вероучений и АТЕИЗМА“. То есть законом был бы закреплен порядок, при котором учащийся против своей воли или воли родителей не принуждался бы к изучению тех или иных систем, предрешавших его отношение к вере или неверию. Исключение принуждения! Притом в обе стороны!..»

Сергей Сергеевич говорил еле слышно, однако в последних словах было столько чувства, что одного восклицательного знака на бумаге маловато будет. Увы, нет пророка в своем отечестве, и то, о чем СС говорил 14 лет назад, сегодня — камень преткновения в отношениях школы и церкви. Другой фрагмент интервью — о нравственных законах в обществе, контуры которого тогда едва маячили: «Я не верю в силу запретительных мер. Вещи, полные ничтожества, характер которых был бы сразу не распознан, если б они не были запрещены, становятся как бы облагороженными. Картины одного старого художника, изображавшего и ведьм, и бесов, но и святых, и Божью Матерь, и Христа, — самое кощунственное, что он написал. Это словно бы намек на какие-то пороки, которых мир еще не изобрел, но до которых он, быть может, додумается… И этот художник, к ужасу, был гениальным…»

СС имел в виду в данном случае Босха. Но предвидел то, с чем снова-здорово столкнулась Россия на грани веков: «Если не запрещено, а хочется — почему бы и нет?!»

По этимологии фамилии своей СС был человек ИНОЙ, не такой, как у всех, ВЕРЫ. Так сказать, АНТИВЕРЫ. СС личным примером указывал пусть и несовременный, зато истинный путь чистой, детской веры. Не испаряющейся, даже когда в голову тебе при чтении мудрой книжки попадает футбольный мяч.

Царствие Небесное вам, Сергей Сергеевич.

25 февраля 2004 г.