Иноверка

История эта с «бородой». В нее втянуты журналисты, религиоведы, правозащитники. Мать в отчаянии пишет во все инстанции и просит вытащить дочь из секты, а та обвиняет мать в том, что она выгнала ее с ребенком из дома.

Ирина

Не ожидала, что Ира пойдет на контакт, но она с радостью согласилась приехать в редакцию.

— До вас никто не пытался меня выслушать и понять, — произнесла она, отдышавшись. Не спросили, как я жила. Думаете, у нас с матерью конфликт замешан на вере? Ничего подобного! Это даже не конфликт отцов и детей, просто маме не хочется, чтобы я с дочкой жила в ее квартире. Да, она считает себя православной — там, где ей удобно, и иконы у нее во всех углах, но они скорее как символ, и отнюдь не веры… Главным в доме всегда было слово мамы. Когда я училась в шестом классе, она решила меня окрестить. Я же пионерка, не хотела, но она насильно привела меня в храм. Крестик я вскоре потеряла, а в жизни моей ничего не изменилось. Но маме было все равно, она привыкла подавлять. Отца-алкоголика не стало, когда я пошла в школу. Повесился из-за мамы. Были приходящие «папы». Они материально помогали растить нас с братом.

После крещения Ира не помнит ни одного печального случая из своей биографии до того момента, как встал вопрос о выборе профессии.

— Мама видела меня педагогом, — продолжала Ира. — Для нянечки детского сада это было престижно. А я мечтала о юридическом или финансово-экономическом факультете. Шум стоял неделю. Я ревела, мама давила, пока не сломала меня. Я поступила в педучилище. И на гордость маме, хорошо его закончила. Нашла работу, вышла замуж…

Под страхом смерти

Муж-следователь хотел видеть ее рядом даже на работе. Но медосмотр в УВД Ирина не прошла: медики обнаружили у нее опухоль. Операция прошла успешно, но страх смерти остался. Даже беременность не вывела ее из стресса.

— Угнетало, что муж был то на дежурстве, то в засаде…- говорила Ира. — Изменял мне. Так и жили — каждый сам по себе. Однажды я забежала к однокурснице. Не помню, как зашел разговор о религии. Подруга спешила на свидание, не убеждала меня, просто сказала мимоходом, где Свидетели Иеговы изучают Библию, и, сунув мне брошюрки, убежала.

Ира на другой же день отправилась к «Свидетелям».

— Села на последний ряд, — вспоминает Ира. — За два часа я нашла ответы на вопросы, которые мучили меня с детства. Например, почему так несправедливо устроен мир? Я умру, и ничего не изменится на земле. После собрания сама заговорила с сидящей рядом женщиной, попросила ее помочь мне изучать Библию. Никто не хочет понять, что меня не опутали, не заманили в сети, а я сама пришла в общину. Домой летела на крыльях и, забыв, что в семье никогда не было диалога, рассказала обо всем матери. Что тут началось! Мать кричала: «Ты мне не дочь! Ты продалась, ты меня предала!» Она даже не попыталась понять меня. А я ведь только начинала изучать Библию. Просто так, для расширения кругозора.

Табу на собрания, которое наложила мать, сработало с точностью до наоборот: Ира стала ревностной иеговисткой. Противостояние превратилось в кошмар. Ира демонстративно уходила к сестрам и братьям и вскоре начала проповедовать. Ее беременность и интеллект открывали перед ней все двери.

Родственники были в шоке. Боролись за нее, как могли: прятали одежду, запирали двери, но она убегала через окно.

— Муж третировал меня, — говорила Ира. — Показывал письма от девушки, которая якобы домогалась его. Теперь я понимаю, как это было жестоко, но тогда я не могла постоять за себя. Когда разошлась с ним и пришла забирать свои вещи, то увидела эту особу: валялась на моих простынях. Святой Дух помог мне вынести все это…

Ира по прошествии лет считает: не нужны были ему ни она, ни ребенок.

— Муж так и говорил: «Не нужен он! Все равно дураком будет!» — вспоминает Ира. — Я обижалась и не понимала значения этой фразы. Не думала, что «ноги растут» от перенесенной операции. Уж лучше б медики сказали открыто, что лечение на плоде отразится. Предохранялась бы.

Вон со двора

Отдохновение Ира нашла в секте. Она забыла о том, что живет в маминой квартире, которой совсем не нравилось, что братья и сестры зачастили в ее дом, не стесняясь, складировали духовную литературу. Теснота, запах типографской краски, чужие люди и сама дочь провоцировали конфликты. Нервы у Валентины Федоровны сдали.

— Веселая девочка стала чужой, — вспоминает Валентина Федоровна. — Ни о чем, кроме своего Иеговы, она не говорила. Казалось бы, ждала первого ребенка, и все хлопоты, разговоры и тревоги должны быть о нем. Но она, беременная, ходила по квартирам — проповедовала. А когда родилась внучка, отказалась кормить ее грудью. Я требую вернуть мне дочь! И запретить секту!

Ира не работала, но, по словам матери, не занималась и ребенком. Когда малышке исполнился год, мама Ира начала таскать ее на собрания, потом с коляской целыми днями ходила по домам — проповедовала.

— Мама твердила, что иноверка ей в доме не нужна, — рассказывала Ирина. — Когда мы сталкивались на кухне, я слышала за спиной… рычание. Однажды мама с братом на глазах у ребенка избили меня. Я замахнулась. Она закричала: «Сектантка меня избивает! Убирайся из моего дома!» В присутствии наряда милиции я в тот же день побросала в сумку вещи и ушла к подруге.

Это случилось в мае 1999 года.

Изгой

С тех пор (5 лет! — Прим. авт.) Ира с ребенком скитается по углам, живет у сестер и братьев, не работает. Ее дочке Оксане уже 7 лет. Она часто болеет.

— Где мы только не обследовались. У нее психическое заболевание, — устало проговорила Ира. — Я вынуждена признать, что это не врожденное. Это наследственность. От бабушки. На моей памяти маму раза три увозили в дурдом. У брата ДЦП. Ну и меня чуть не доконали: тоже с дочкой лежала в отделении неврозов.

Недавно Ира просила в администрации города выделить ей комнату. В ответ чиновники попытались вернуть Ирину с дочкой на мамину жилплощадь.

— Хотят поселить под одной крышей трех психически больных людей: маму, брата и мою дочь, — говорит Ира. — Сами того не понимают, что жить вместе мы не сможем. Вероисповедание матери — ширма. Не будет этой темы, она найдет другую. А причина на поверхности: брат, хоть и больной, но работает и содержит мать. А мы с Ксюшей — нахлебники.

Пять лет не спускается с небес, куда ее вознес Иегова, Ира на грешную землю! Слушаешь ее и не понимаешь. Я бы, например, в первую очередь думала о дочери. Смирив гордыню, вернулась бы к матери и не афишировала свои религиозные убеждения. В конце концов вера — дело интимное. Интересно, что на фанатичку Ира не похожа и в логике ей не откажешь. Она подчеркивала, что не навязывает своих убеждений, но осталось чувство, что Ира — человек блаженный.

Мнения специалистов разошлись

Религиовед администрации города Михаил Сляднев:

— В конфликте нет религиозной подоплеки. Он идет от внутрисемейных отношений и авторитарности родителей, которые не допускают мысли, что у детей могут быть иные взгляды. Проблема разрешима на принципах вероуважения, толерантности и терпимости.

Настоятель храма Иконы Божьей Матери «Утоли моя печали» отец Дмитрий проблему видит в другом ракурсе.

— Вероятнее всего, мама Иры не была истинно верующей православной, жила по светским законам, так же воспитывала и дочь. А случилась беда — лечить поздно. Все идет из семьи. К сожалению, явление, когда в семье живут люди разных вероисповеданий, не редкость сейчас. К нам в храм, например, пришла девушка из секты «Свидетели Иеговы». Ее родители-иеговисты тоже борются за нее. Что же касается случая с Ирой, то я не очень верю, что она добровольно посещает собрания. У секты суровые методы подчинения и контроля над сознанием, и человеку порой сложно разорвать связи и уйти. У православия другие методы. Мы ничего не навязываем, делаем упор на воспитание в семье. Где нет уважения к вероисповеданию друг друга, терпения, там размывается понятие семьи, рушатся устои. Не случайно сегодня так много разводов, не случайно в феврале 2004 года планируется провести конгресс по этой теме.

Правозащитница Екатерина Горина:

— Я давно знаю эту семью, Валентина Федоровна пишет во все инстанции. Она борется за дочь, за внучку. Ира ведь оградила бабушку от воспитания ребенка. А это прямое нарушение Семейного кодекса. Насколько я знаю, у Романовой претензии не к дочери, а к общине, отнявшей у нее Иру.

Религиозная организация «Свидетелей Иеговы» в Челябинске насчитывает около 20 тысяч человек. Это одна из ячеек мощной всемирной организации, центр которой расположен в США. Там находится институт по подготовке кадров, издается духовная литература на 200 языках. Конфессия зарегистрирована в 230 странах. Число последователей — 15 миллионов. Члену тоталитарной секты запрещено служить в армии, заниматься политической и общественной деятельностью, сдавать и принимать донорскую кровь, ходить в православные храмы, отмечать праздники и дни рождения.

У иеговистов большой судебный опыт. Ни в одной стране мира не смогли доказать преступные действия общины и незаконность ее существования. В верховном суде США Свидетели Иеговы выиграли 42 дела. В Челябинске против Свидетелей Иеговы было подано два иска. В суд обращался некто Григорьев. Его жена попала под влияние сектантов и приобщала к вере детей. Иеговисты контролировали каждый ее шаг, вмешивались в семейную жизнь супругов. Второй иск подавали родители, чей сын, окончив университет, не работал и уносил деньги из дома на содержание общины.

18 февраля 2004