Уничтожение религиозной идентичности народа: требуется защита

В России сложилась нездоровая религиозная ситуация. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» не защищает национальные интересы, хотя и выглядит компромиссным. С одной стороны, в преамбуле констатируется особая роль Православия в истории России и уважение к ряду конфессий, а с другой, накладывает мнимые ограничения на новые религиозные движения и иностранные конфессии. Закон является поводом для обвинений в адрес перечисленных в ней конфессий со стороны правозащитных организаций. «Ограничения», введенные законом, малоэффективны. Он не предусматривает механизмов решения системных проблем государственно-конфессиональных отношений: не обеспечена защита традиционных ценностей, не решены вопросы в сфере религиозного образования, социального служения, пресечения противоправной деятельности новых религиозных движений, восстановления прав конфессий, подвергшихся репрессиям со стороны Советского государства. Вопреки лицемерным заявлением о «передаче» религиозным организациям недвижимого имущества религиозного назначения в собственности государства остаётся большая его часть. Государство и государственные учреждения не только не помогают, но и препятствуют восстановлению представляющих культурную ценность древних церквей и монастырей, что приводит к их разрушению.

Наряду с отсутствием адекватного решения актуальных проблем деятельность государства в этой сфере носит ситуационный характер. Действия ветвей государственной власти лишены единства. На вопрос: «Существует ли в России вероисповедная политика?», вероятнее всего, мы услышим встречный вопрос: «А что это такое?». Принятие Налогового и Земельного кодекса, приравнявших религиозные организации к коммерческим, окончательно оформило юридический барьер между государством и конфессиями. На этом фоне затишье, которое господствует в этой сфере, характеризуемое некоторыми как стабилизация, скорее, похоже на кризис, который заключается в застое духовного ренессанса. Страшно другое: отсутствует осознание этого факта. Ни в обществе, ни в среде специалистов нет консенсуса по вопросу перспектив развития вероисповедной политики. Его отсутствие вызвано ложной уверенностью в том, что не существует никаких проблем, требующих мобилизации общественного сознания. Но в этом-то и заключается главная угроза.

Сегодня игнорируется тот факт, что решение проблем в сфере государственно-конфессиональных отношений невозможно вне контекста глобальных проблем. Существует объективный общемировой процесс — глобализация, который нужно учитывать независимо от его оценки. Он включает в себя и экономическую, и политическую, и культурную, и технологическую составляющие. Но вопрос в том, по какому сценарию он развивается. Политика западных государств сориентировала его на построение однополярного мира, в чем большая часть населения планеты не заинтересована. Глобализация сегодня основана на принципе рыночного естественного отбора, который привел к демонтажу равноправного международного сотрудничества. Яркий пример тому агрессия США против Югославии, Ирака и Афганистана. Участниками глобализации являются, с одной стороны, пользователи — западные страны во главе с США, с другой стороны, страны, выступающие как его ресурс.

Создание однополярного мира требует дискредитации традиционных ценностей, препятствующих распространению рыночного начала. Судя по всему, борьба с культурными традициями лежит в основе внешней политики США. Эффективное решение этой стратегической задачи возможно не только с помощью военных и экономических рычагов, но и при помощи высокоточного оружия — информационной войны и её разновидности войны ценностной. В руках пользователей глобализации она представляет собой оружие «бескровного поражения», способное лишить народы социокультурных механизмов защиты от действия глобального естественного отбора. Оно направлено на подрыв нравственных основ национального бытия путем развенчания культурного наследия, поэтому острие этого оружия направлено против традиционных конфессий.

Противостояние агрессии новых и зарубежных конфессий, изобилующих денежными средствами, встречают осуждение. В ноябре 1998 года Конгресс США принял Акт «О международной свободе вероисповедания», который предоставил этой стране право применять санкции против стран — «нарушителей» свободы вероисповедания. В другом документе «Стратегия национальной безопасности США для нового столетия», принятой в том же году, говорится о признании лидерства США в мире и их готовности влиять на действия государств и других субъектов международных отношений. Национальные интересы США были увязаны с политикой других государств в религиозной сфере. В целях контроля была создана Американская комиссия по международной религиозной свободе, на которую возложен сбор информации о политике стран мира в религиозной сфере. В декабре 2003 года в США был представлен ежегодный доклад о религиозной свободе, критикующий ряд стран Ближнего Востока, Азии, включая Китай, а также стран СНГ — Туркмении, Узбекистана, Грузии, Белоруссии и Молдавии, и даже Европы — Бельгии, Франции и Германии. В числе государств, политика которых квалифицируется как дискриминационная, упомянута и Россия.

Стимулирование Западом распространения нетрадиционных для России религий происходит не случайно. Вспомним тезисы идеолога внешней политики США З. Бжезинского по расчленению России на три части, европейскую Россию, Сибирскую республику и Дальневосточную республику. В период действия либерального Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» религиозная жизнь превратилась в один из каналов инъекции западных культурных ценностей. Вопреки ожиданиям закон «О свободе совести…» 1997 года оказался не способен решить глубинные проблемы религиозной жизни. В частности, ему не удалось сдержать устойчивую тенденцию к росту новых религиозных движений, наблюдаемую в Сибири и на Дальнем Востоке. Растет число экстремистских организаций, основывающих свою деятельность на религиозных мотивах, в том числе в Исламе. Создается почва для обострения отношений федерального центра с регионами его традиционного распространения и сепаратизма. «Мины замедленного действия» заложены в ресурсных зонах, на территориях, богатых месторождениями нефти, газа и урана (Западная Сибирь, Поволжье, прикаспийский регион, Кавказ). Их дестабилизация повлечет неизбежный подрыв российской экономики.

Формирующаяся система международных отношений демонстрирует стремление западных государств к обеспечению своих национальных интересов путем установления контроля над глубинными сферами национального бытия других государств. Технологической базой для этого стали глобальные системы обмена информацией и её отслеживания, которые создают возможность контролировать ценностные установки в заданном регионе. На международной арене поднимает голову и укрепляется система глобального тоталитаризма.

Защитить стратегические интересы в духовной сфере Россия сможет, пройдя сложный путь. На первом этапе, общество должно осознать наличие этих интересов, а государство констатировать их в официальных документах. На втором этапе, обществу потребуется выработать механизмы их защиты, а государству — принять соответствующее политическое решение и воплотить его в жизнь.

Сегодня мы стоим лишь в начале первого этапа. Концепция национальной безопасности РФ констатирует, что интересы общества заключаются в духовном обновлении России, а национальные интересы в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении нравственных ценностей общества. Но обновление — замена устаревшего новым, что в социокультурном контексте звучит как «разрыв с духовной традицией». Тут же, противореча сама себе, Концепция определяет, что обеспечение национальной безопасности России включает в себя защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России. Следовательно, государственная власть признает, что защита духовно-нравственного наследия является вопросом национальной безопасности. Но, если речь идет о разрыве с традицией, то становится непонятно о каких традициях идет речь? Противоречивость позиции государства не позволяет говорить о перспективах духовного развития России и приводит к сдаче национальных интересов в этой сфере. Требуется разработка юридических инструментов, обеспечивающих защиту культуры России от деструктивных глобальных процессов, которые обеспечат фундамент для развития государственно-конфессиональных отношений.

Механизмы защиты религиозной идентичности

История человечества являет нам много примеров защиты религиозной идентичности самыми разнообразными средствами: политическими, экономическими, и, даже, военными. Развитые страны обеспечивают её на всех уровнях, в том числе и на внутриполитическом. Для подавляющего большинства из них характерны государственная поддержка традиционных конфессий и строгие ограничения на деятельность иностранных миссионеров: например, в Европе для Великобритании, Дании, Исландии, Ирландии, Италии, Испании, Германии, Болгарии, Греции, Литвы; на Ближнем Востоке — Египта, Ливии, Иордании, ОАЭ. При этом их политика не квалифицируется как дискриминационная, благодаря их лояльности к США. В отношении стран, представляющих геополитический интерес для группы западных государств во главе с США, регулярно предпринимаются попытки установить контроль над политикой в области религии.

Формирование глобального тоталитаризма беспокоит самые разные политические силы на планете. Намечается тенденция к более ясному пониманию народами своих интересов и кристаллизации культурного и религиозного самосознания, поэтому уже сегодня в мире наблюдаются набирающие силу процессы, обратные по отношению к глобализации. Набирающая гигантскую мощь исламская цивилизация породила против глобального тоталитаризма такую стихийную форму защиты как глобальный терроризм. Мир раскололся на страны, преследующие религиозную идентичность и её отстаивающие. Наша страна по факту относится к последней категории, но при этом не имеет ни экономической мощи, ни военного преимущества, поэтому лишь адекватная политика поможет занять «золотую середину» между Западом и исламской цивилизацией. Требуются построение цивилизованных механизмов защиты и корректировка системы международных отношений.

Сложившаяся в мире ситуация демонстрирует сходство с историческими причинами возникновения идеи о свободе совести, т. е. механизма защиты религиозной идентичности на личностном уровне. Главной из них заключалась в государственных ограничениях на религию: контроле за духовной жизнью, принуждении в вопросах исповедания религии, преследовании отпавших от «истиной веры» и т. д. В одном случае механизм защиты религиозной идентичности возник в ответ на преследование личности, в другом, такой механизм становится необходим в ответ на преследование социальной общности, народа. Международные документы и национальные законодательства практически всех цивилизованных стран предусматривают защиту религиозной идентичности на личностном уровне посредством права на свободу совести. В то же время механизм защиты религиозной идентичности народов до настоящего времени не обеспечен ничем.

Требуется последовательное развитие права на свободу совести, которое выражается в его реализации не только каждым человеком в отдельности, но и народами, в провозглашении защиты их религиозной идентичности, предусматривающей возможность самостоятельного определения своего уклада духовной жизни при неукоснительном соблюдении прав человека, с одной стороны, а суверенитета и территориальной целостности государства, с другой. Подобно тому как история развития человечества привела к необходимости узаконить веками витающую идею права на свободу совести, страны, развивающиеся на фундаменте духовной самобытности и традиционных ценностей, закономерно придут к провозглашению права на защиту религиозной идентичности народа©. Его сущность заключается в том, что ни одно государство или международная организация не вправе вмешиваться в духовную сферу суверенных государств, имеющих собственное видение религиозной жизни, и применять военное, политическое или экономическое давление. Это создаст возможность не для замыкания народов в рамках культурно-замкнутых территорий, а для формировании многополярного мира на основе взаимно уважительного отношения к культурным достижениям на основе диалога и недопустимости применения критериев одной цивилизации к другим её полюсам.

В Концепции внешней политики РФ говорится о том, что Россия будет добиваться формирования многополярной системы международных отношений, реально отражающей многоликость современного мира с разнообразием его интересов. Решение этой задачи невозможно без принятия реальных политических действий. В частности, требуется инициировать принятие конвенции о защите религиозной идентичности народов ©, межгосударственных соглашений и создание соответствующей инфраструктуры, а также запретить унизительные инспекции Американской комиссии по международной религиозной свободе.

Переориентация вероисповедного законодательства

на защиту национальных интересов

Назначение права народа на религиозную идентичность во внутриполитическом контексте заключается в укреплении единства народа и целостности государства на основе традиционных ценностей. Для этого требуется самостоятельное определение субъектами Российской Федерации особенностей региональной вероисповедной политики. Но современная вероисповедная политика, искажая смысл Конституции РФ, основывается на смешении двух различных понятий: единообразного применения законов и единообразных государственно-конфессиональных отношений. И если первое — конституционный принцип, то второе — преступное заблуждение. По Конституции РФ законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам. В регулировании религиозной жизни действительно имеют место несоответствия между региональными правовыми актами и законом «О свободе совести…». Это приводит к автоматическому запуску механизмов устранения противоречий между ним и региональным актом. В результате концептуально безличный и юридически некорректный закон «О свободе совести…», основанный на мифическом «международном» стандарте, наносит вред религиозной идентичности народов России на всей её территории. Базируясь на принципе императивного регулирования, он одинаково регулирует проблемы, требующие дифференцированного подхода. В его основе лежит представление о том, что религиозная ситуация во всех регионах имеет одинаковые параметры. Однако региональное законодательство, как индикатор проблем, подтверждает обратное. Вместо учета этих проблем действующий закон «подгоняет» политику регионов под чуждые стандарты. В результате наиболее острые проблемы законом попросту игнорируются, что превращает его в «вещь в себе». Поэтому для создания внутриполитических механизмов защиты религиозной идентичности требуется переориентация вероисповедного законодательства от абстрактных стандартов к конкретным решениям. Создание таких механизмов невозможно без адекватного правового регулирования не только на региональном, но и на федеральном уровне. Россия, как поликонфессиональная страна, нуждается в гибкой вероисповедной политике, которая должна быть горизонтально и вертикально дифференцирована.

Горизонтальная дифференциация подразумевает гибкую двухуровневую вероисповедною политику. Её построение на федеральном уровне основывается на единообразии, определяя её общероссийские основы: взаимодействие конфессий с государством, определение их статуса, порядок их регистрации, принципы участия в социальной и культурной сферах. Мозаика частных региональных проблем должна регулироваться законодательством регионов, но в рамках федерального. Конституция РФ предусматривает модель построения законодательства, которая позволяет устанавливать общее правило в регулировании отношений на федеральном уровне, предоставляя региональному законодательству право регулировать его особенности. Степень их глубины обусловлен тем, что Россия — федеративное государство, построенное по национально-территориальному принципу, поэтому в субъектах федерации с ярко выраженной конфессиональной спецификой законодательство может иметь более глубокие особенности. Однако ключевым моментом является соблюдение единства правового пространства.

Правовой статус конфессий

Не менее важна потребность в вертикальной дифференциации, т. е. в установлении дифференцированного правового статуса конфессий. В основе современной вероисповедной политики лежит принцип «уравниловки» традиционных конфессий со всеми остальными, а, следовательно, традиционных ценностей с нетрадиционными, что приводит к беспрепятственному проникновению и укреплению западных ценностей, к ещё большей духовно-нравственной дезориентации общества, чем после крушения коммунистической идеологии. Происходит не столько юридическое уравнивание конфессий по американскому образцу, сколько насильственное фактическое уравнивание. Несмотря на многократно меньшую социальную базу у конфессий, имеющих нероссийские корни, чем у традиционных конфессий, их экономические возможности по участию в общественной жизни вполне сопоставимы. Поддержка некоторых проектов, предоставление сомнительных льгот в отдельных сферах, а также регулярное общение между руководителями государства и конфессий не дают главного результата — создания в России единого традиционно-ценностного пространства. Появление внутри России регионов, ориентированных на различные конфессиональные центры угрожает формированием чуждых духовно-ценностных пространств, что наряду с катастрофической демографической ситуацией, экономической и политической дезинтеграцией некоторых регионов в будущем приведет к отчуждению исконно российских территорий.

Традиционные конфессии нуждаются в протекционистской вероисповедной политике. Факт их традиционности должен признаваться официально и повлечь за собой наделение специальным правовым статусом, позволяющим решать не только собственные, но и социальные задачи. Отдельными специалистами предлагались критерии, соответствие которым могло бы стать основанием для присвоения статуса традиционной конфессии. По нашему мнению, такая точка зрения является заблуждением: ни один критерий не сможет получить всеобщего признания, так как их всегда можно подвергнуть сомнению. Чтобы решение этой уже застарелой проблемы не зашло бы в тупик, статус традиционной конфессии должен предоставляться парламентом путем принятия соответствующего закона. Гарантией обоснованности такого решения может служить лишь волеизъявление (открытое голосование) народных избранников и их ответственность за него перед избирателями. Аналогичное решение подсказывает и мировая законодательная практика стран Европы, Азии, Ближнего Востока и других регионов планеты.

В отличии от других зарубежных стран, многонациональная и многоконфессиональная структура общества порождает необходимость в вертикальной дифференциации правового статуса традиционных конфессий: одним конфессиям он должен присваивается на федеральном, а другим, имеющим достаточную социальную базу лишь в пределах субъекта федерации, на региональном уровне. Такое положение, фактически, уже начало спонтанно складываться в регионах, поскольку законодательство ряда субъектов федерации признает наличие разницы в социальном статусе конфессий.

Правовой статус федеральных традиционных конфессий должен распространяться на всю территорию России, то есть те правовые преимущества, которые предоставляет этот статус действуют на территории всех субъектов Российской Федерации. Статус региональной традиционной конфессии должен присваиваться представительным органом субъекта Российской Федерации и действовать только на его территории. Наличие в этом субъекте региональной традиционной конфессии не ущемит права федеральных конфессий, так как их общероссийский статус в этом регионе сохранится.

Такая модель позволяет гибко учитывать религиозные предпочтения проживающих в регионе народностей, исторически исповедующих религии, не попавшие в состав традиционных на федеральном уровне.

Приведем пример. Если Федеральное Собрание РФ признает традиционной, например, Русскую Православную Церковь и Центральное духовное управление мусульман, религиозные организации, входящие в их состав и находящиеся на территории любого субъекта Российской Федерации, будут пользоваться всеми правами, предусмотренными для федеральных традиционных конфессий, независимо от того на территории какого субъекта Российской Федерации они созданы и действуют. При этом присвоение какой-либо конфессии статуса региональной в отдельно взятом субъекте федерации приведет к тому, что правами традиционных конфессий смогут пользоваться и РПЦ, и ЦДУМ, и данная конфессия.

Возможны непринципиальные различия между статусом традиционных конфессий на федеральном и региональном уровнях для того, чтобы он, с одной стороны, давал возможность решать социальные проблемы, с другой, актуализировал вероисповедное законодательство в регионах. Религиозные организации тех конфессий, которые не будут отнесены к традиционным, имеет смысл уравнять в правах с некоммерческими организациями.

* * *

Стабилизация традиционных основ российского общества позволит встать на путь укрепления России. Для этого потребуется определить главные принципы духовного развития общества в Концепции вероисповедной политики России. Но её содержание должно не только быть сформулировано специалистами, но и рождено самосознанием и сотворчеством народа. Главное, чтобы их пробуждение не наступило слишком поздно…

25 февраля 2004 г.