Осторожно, религия!

Православная церковь России атакует искусство и мечтает о власти

Они пришли вшестером, все церковные служки, — отряд богобоязненных боевиков. Выставка «Осторожно, религия!» в московском музее Сахарова шла только четвертый день, когда нагрянули вандалы. Они забрасывали экспонаты пакетами с краской, уничтожали экспозицию, оставив после себя проклятия: «Чудовищно», вывели они аэрозолью на стенах, «Будьте вы прокляты!» Свои картины выставили 40 художников, в том числе Александр Косолапов — свой плакат с товарным знаком Кока-Колы и изображением Иисуса и надписью «Это моя кровь». Ира Вальдрон выставила свой ковер, демонстрирующий агнца божьего как клонированную овцу, а Авдей Тер-Оганян — «Иконы из картона», на которых изображение Богоматери сопровождается надписями «революция» или «водка».

Он понимал, что тема выставки может быть спорной, но верил, что может состояться открытая дискуссия, сказал позднее директор музея Юрий Самодуров. Теперь он вынужден опасаться за будущее своего Дома. Поскольку сегодня, год спустя, по этому делу идет следствие. Не против дебоширов — с них в августе были сняты все обвинения, — а против Самодурова, его кураторов, сотрудников и художников. Не прошло и двух недель после триумфа националистов на декабрьских выборах в Думу, как прокуратура предъявила обвинение по статье 282 — «разжигание ненависти и вражды, а также унижение достоинства группы лиц в связи с их национальной или религиозной принадлежностью». Глава церковного внешнеполитического ведомства митрополит Кирилл перед этим назвал выставку «прямой провокацией», «задевающей чувства верующих». Следствие началось в начале января. Процесс может быть начат в любой день.

С той поры среди художников не утихают волнения. Суд поручил историкам-искусствоведам, социологам и психологам сделать экспертное заключение, которое заставляет ожидать самого худшего для тех, кто обращается к религиозной теме, и вообще для современного искусства в России. «Художественный коллектив», говорится в фатально знакомых формулировках, «преследовал не эстетические цели, а политические и идеологические», он намеревался провести «пропагандистскую акцию», направленную против «простого верующего народа», против церкви и православного христианства. Причем «культурный нигилизм» оказывает «разрушительное воздействие на психику зрителя», и далее — заключение: выставку можно рассматривать как подстрекательство к действиям, направленным против «русской нации». Такой подход, опасается художник и обвиняемая Анна Альтшук, превращает все современное искусство в преступное занятие: «Это симптом того, что государство становится клерикальным».

Действительно, скандал является лишь последним в ряду случаев, насаждающих недоверие к церкви, которая с неохотой обращается к своим истокам. Можно не знать о веб-странице «православного братства Радонеж», на которой ревнители веры дискутируют, а не следует ли назвать Москву «столицей еврейского автономного округа». Можно рассматривать в качестве примитивной реакции неприятия высоких технологий и глобализации, случайно коснувшейся некоторых влиятельнейших монастырей, продолжающиеся протесты против штрих-кода на продуктах питания и новых индивидуальных налоговых номерах: в обоих случаях там мистическим образом якобы оказалась цифра 666, знак антихриста. Можно иронизировать по поводу тоски по монархии и новым святым, которая привела недавно к канонизации Евгения Родионова, молодого солдата, погибшего в Чечне и продолжающего теперь жить в качестве иконы. Однако, когда бывший генерал КГБ Николай Леонов, пропагандирующий патриотически-религиозное возрождение в качестве депутата партии «Родина», обращает внимание зрителей телевизионной программы на то, что среди представителей демократических партий нет ни одного человека с «русским лицом», то это — необычная откровенность, которая вызывает тревогу.

Конечно, подобные фундаменталистские эксцессы далеки от содержания официальных деклараций Московской патриархии. Но все же антисемитские и антизападные статьи подстрекательского содержания выкладываются на обозрение в таком большом количестве церквей, что более либерально настроенные общины, такие, как московская Космо-Дамианская церковь, чувствуют себя сегодня изгоями. «Мы белые вороны», — говорит священник Александр Борисов.

Богослужение для спецслужбы

Через 13 лет после кончины коммунизма православная церковь видит себя снова там, где она чувствовала себя лучше всего, начиная со времен Ивана III: на стороне власти. Сакрализация власти с тех пор, как Московское княжество провозгласило себя «третьим Римом», пристанищем православных по образцу Рима и Константинополя, имеет богатые традиции. В этих взаимоотношениях, в отличие от Запада, ничего не изменил ни спор о владениях, ни, как показывает близость высокопоставленного духовенства к спецслужбе, семьдесят лет коммунизма.

Если Горбачев православие терпел, а Ельцин способствовал его укреплению, то Владимир Путин почти реализовал мечту о государственной церкви. Бывший глава спецслужбы ведет себя как убежденный христианин, поражающий тонким знанием обрядов. Для православных священников открыты школы и армия. Патриархат отвечает на это тем, что осеняет крестным знамением танки, солдат и ядерное оружие, а чеченскую войну благословляет как военный поход против «бандитов». «Церковь, согласно закону, конечно, отделена от государства, — заявил недавно президент, — но в наших душах и в нашей истории они едины. Так было и так будет всегда». То, что у Путина есть, будто бы, своего рода, духовный наставник, архимандрит Тихон из московского Сретенского монастыря, и что тот якобы считает введение цензуры хорошим делом, — слух, но если и слух, то он никак не желает умолкать. Нельзя не видеть новостройку на Лубянке, где находится резиденция спецслужбы ФСБ: новехонькая нежно-желтая часовня, построенная специально для сотрудников ФСБ. Находящиеся там иконы старославянского богатыря Ивана (так в тексте. — Прим. пер.) Муромца, о котором недавно вспомнили националисты, и заступницы Москвы, признающей, что Сталин тоже был православным, способствуют созданию касты, которая как раз берет под свой контроль последние уголки государства. Затаенная враждебность старых кадров к Западу сочетается с тем, что социолог Сергей Филатов называет специфической русско-православной традицией «ксенофобии», антидемократических, антизападных и антисионистских настроений" - и они окрыляют друг друга.

За прошедшие шесть лет, подсчитала «Moscow Times», из страны было выслано 54 протестанта, 15 мусульман и семь католиков. По сравнению с периодом правления Ельцина, это значительный рост. Еще три года назад в «Концепции национальной безопасности» высказывалось опасение относительно угрозы, которую несут зарубежные миссионеры, а в преддверии визита из Ватикана Патриархат снова выступает с нападками на миссионерство. Сегодня на просторах страны правят почти везде губернаторы, следующие примеру набожности президента, устраивающие трудную жизнь иноверцам и инициирующие благотворительные взносы в пользу церкви со стороны предпринимателей. Нет секрета в том, что мэр Москвы Лужков профинансировал таким путем строительство Храма Христа Спасителя. И меньше известно то, что олигарх Владимир Потанин в пятый раз награжден за свою щедрость церковным орденом. «Раньше церковь была вынуждена считаться с общественным мнением, — говорит Филатов, — сегодня она на 100 процентов зависит от государства — и больше ни от кого другого».

И все же церковь остается утешением для бедных и слабых. Священники в деревнях осеняют крестным знамением коров, свиней и тракторы, чтобы заработать несколько рублей. Возрождение в качестве политической силы происходит в стране, в которой восемьдесят процентов населения клянется в своей приверженности православию, но где в то же время — по результатам различных опросов — только не более шести-двенадцати процентов жителей бывают в церкви раз в месяц. В сравнении с Европой это ошеломляюще низкий показатель, он, прежде всего, является свидетельством того, что люди ищут не помощи церкви, а понимания культурной принадлежности. Так, газета «Известия», говоря о будущем культуры, заметила в просыпающейся националистической России наряду с увеличением бюджетных расходов на патриотическую пропаганду также попытки партии «Родина» ввести православную религию в качестве обязательного предмета обучения. Церковь отказалась от своих сугубо религиозных задач в пользу «светско-православной культуры», ставит диагноз Алексей Малашенко из московского Центра Карнеги (Carnegie), и она подогревает неонационалистский климат в той мере, в какой от этого выгадывает сама.

И все же есть признаки того, что церковь как политическая сила уже преодолела свой зенит, так как потребность в легитимации самодержца Путина существенно уменьшилась. Уже сегодня, как говорит Малашенко, о церкви реже вспоминают в средствах массовой информации, а ее надежда на диалог о новой «русской идее» не оправдалась. Не позднее завершения президентских выборов, самая большая проблема которых будет заключаться в том, чтобы придать им видимость честных выборов, демократ Путин будет иметь такие неограниченные полномочия, какие имели даже не все цари. Станет ли, с другой стороны, реальностью сценарий Филатова, когда православие в долгосрочной перспективе уступит давлению демократического общества и пойдет на свое реформирование, остается вопросом. Перспективы создания такого общества — благодаря православной церкви — не видно.

ИноСМИ.ru, 29 января 2004 г.