 |
| Независимая газета | Владимир Терлецкий | 02.02.2004 |
Спустя 85 лет со дня расстрела царской семьи в подвале дома эта трагедия не раскрыла свои тайны. Зато известно, как потомки палача Юровского сражались за территорию, на которой чья-то умная голова решила построить Храм на Крови, да и за царские останки, которые первоначально хотели захоронить в нижнем приделе церковного сооружения.
Началось все с великого злодейства, продолжилось банальным жульничеством, а закончится «увековеченье памяти царя», похоже, жуткими плясками на костях.
Территория скандала
Возведение храма сопровождалось непрерывными скандалами. Сначала местные власти долго не могли решить, кому же в конце концов отдать землю. Официально на нее претендовали Русская Православная Церковь за рубежом, Московская Патриархия и краеведы, вознамерившиеся построить историко-культурный центр. По неофициальным данным, соискателей было значительно больше. По сведениям информационного агентства «УралПолит.Ru», «вопрос о строительстве Храма на Крови и комплекса решался тет-а-тет. С одной стороны заинтересованным лицом выступил Патриарх всея Руси, с другой — некто, владеющий солидными финансовыми ресурсами и политическими амбициями… За землеотвод стали биться местные коммерческие компании: в частности, Евро-Азиатская компания, „ИнтерУрал“, „Технезис“. Коммерческие проекты поражали размахом. В самый масштабный входили пятизвездочная гостиница, паломнический центр, мастерская по производству сувениров и религиозной утвари и собственно храм».
Пока шла земельная возня в мэрии, кусок священного места арендовал Сергей Соловьев — легендарный руководитель экспедиции газеты «Советская Россия» («Полярэкс»), создавший в 1987 году первую в городе негосударственную организацию. Его цель была проста: зарабатывать деньги, чтобы путешествовать и знакомить земляков с культурой в основном северных народов.
Сергей Соловьев с партнерами построил на месте Ипатьевского дома часовню и вложил некоторые средства в обустройство вожделенного куска земли. И тут разразился первый скандал, о котором Сергей Соловьев публично поведал только недавно. Оказывается, его тогда вызвали в обком партии и, выражаясь современным языком, потребовали «поделиться». Чуть позже наведались «афганцы». О том, как «Полярэкс» договаривался с «крышей», известный полярник умалчивает, сетуя лишь, что хватательный рефлекс у «афганцев» оказался развит в большей степени, чем у остальных. В подтверждение этих слов свидетельствует тот факт, что часовню и даже святой крест на месте расстрела царской семьи несколько раз пытались спалить.
Осенью 1990 года Свердловский горсовет наконец передал землю местной епархии. Правда, как выяснилось много позже, бумаги оформили лишь в 2000 году. В финансировании комплекса Русская Православная Церковь участия не принимала. Это значительно затянуло строительство комплекса (правда, Церковь потратила 3 млн руб. на приобретение утвари).
Деньги на строительство храма собирали несколько раз, но, как выразился один депутат областной Думы, «сначала их „скрысили“, а потом поубивали тех, кто давал». По данным «УралПолит.Ру», «уже через два года в Фонд Храма на Крови поступило 2 млн. долларов. Еще не был выбран проект храма, а проведенная в фонде ревизия обнаружила на счете храма только остаток в 3015 долларов. Последующие недостачи были не менее впечатляющими».
Отстреливали в 90-х годах в основном лидеров так называемой центральной преступной группировки, обосновавшейся в бизнес-клубе «Глобус», построенном в свое время неподалеку от Ипатьевского дома. Здание клуба составляет единый архитектурный комплекс с киноконцертным театром «Космос». Именно неподалеку от «Космоса» и собирался Сергей Соловьев возводить культурно-развлекательный центр.
После череды скандалов и разборок земля поступила в распоряжение правительства Свердловской области, которое, как говорит руководитель «Полярэкса» Сергей Соловьев, в свои планы его не посвящает. Но он надеется, что его интересы будут учтены.
«Нехорошая» стройка
Строительство символа покаяния, возможно, не началось бы еще долго, если бы в 1997 году не грянула эпопея с захоронением останков в Петербурге. Тогдашний вице-премьер правительства Борис Немцов и губернатор Свердловской области Эдуард Россель затеяли спор из-за костей, найденных в Поросенковом логу под Екатеринбургом. Федеральный Центр взял верх, останки увезли в Питер и спешно захоронили. После этого разразился очередной скандал: дополнительные экспертизы показали, что в царской усыпальнице Петропавловского собора покоятся мощи каких-то простых смертных.
Проиграв войну за кости, свердловские власти пришли к выводу, что надо ускорять строительство Храма на Крови, поскольку конкуренты не дремали. Как известно, все «подлинники Романовых» находятся в Ипатьевском монастыре, и, по сообщению некоторых СМИ, мэр Костромы якобы предложил свердловчанам создать там объединенный музей.
Однако уральцы замыслили нечто грандиозное: организовать паломничество туристов со всего мира. В одном из интервью министр внешнеэкономических связей Свердловской области Юрий Осинцев заявил: «Туризм — перспективнейшая часть уральской экономики, и коли уж подымать ее, так сразу до международной планки». Колесо завертелось. Сразу несколько фирм Екатеринбурга принялись сочинять бизнес-планы туров по местам последних дней жизни царской семьи. Их авторы подчеркивали, что это не выкачивание денег из интересующихся историей иностранцев. Правда вызывала сомнения стоимость тура — 1,5 тыс. долларов.
Руководители турагентств стали вслух озвучивать давние прожекты отцов города: Екатеринбургу нужно гигантское сооружение-символ, которое играло бы такую же роль, как Эйфелева башня для Парижа. В 2000 году землеотвод был оформлен на епархию, и фонд губернаторских программ приступил к строительству храма. Деньги на сей раз давали промышленники области.
Весь период строительства сопровождался новыми скандалами. Рабочие падали с лесов, им на голову сыпались кирпичи: руководство стройки объясняло трагедии неквалифицированностью строителей — в основном таджиков, нанятых по контракту. Генеральный подрядчик — трест «Уралэнергострой» — в самый разгар стройки едва не был признан банкротом и выкуплен заинтересованными лицами. Примечательно, что организация-должник, которая, по словам лидера фракции «Единой России» в областной Думе Владимира Крицкого, не была обанкрочена только потому, что «руководитель треста Виктор Суруда — старый друг губернатора Росселя», стала подрядчиком таких лакомых объектов, как Храм на Крови и четвертый блок Белоярской АЭС.
Возможно, солидные денежные потоки средств (в том числе и бюджетных), задействованные на этих стройках, и стали причиной скупки акций «Уралэнергостроя». Довольно скоро покупатели обнаружили, что основные фонды выведены в десятки дочерних предприятий. По словам заместителя полпреда в УрФО Виктора Басаргина, переход на одну акцию и централизация финансовых потоков делались в интересах менеджмента треста. Противостояли ему акционеры одной из московской и екатеринбургской компаний. Впрочем, по словам Басаргина, скупка вполне может идти на подставных лиц. И поскольку желающие поработать с государственными деньгами договориться между собой не смогли, в полпредстве не исключают, что трест может «взорваться» вновь.
Государственный подход к церковным нуждам
К июню 2003 года храм был почти готов и встал вопрос о его приемке на баланс. И тут разразился новый скандал. Правительство уведомило депутатов, что оно намерено принять храм-памятник в казну Свердловской области и затем передать в безвозмездное пользование Екатеринбургской епархии. Одновременно правительство Свердловской области в целях «наилучшего функционирования и эксплуатации» храма стало подыскивать государственное предприятие, которому бы памятник отошел на правах хозяйственного ведения. В Думу поступило предложение увеличить число государственных унитарных предприятий с трех до семи. Депутатов заинтересовали два из них: по обслуживанию иностранных представительств и по развитию спорта и туризма. На учреждение того и другого предполагалось выделить по 500 тыс. руб. из бюджета.
Народные избранники удивились: во-первых, официальные делегации сопровождает представитель МИДа, а во-вторых, с организацией визитов раньше вполне справлялось областное Министерство ВЭС — зачем тогда создается ГУП? После града депутатских вопросов правительство сняло свои поправки, но не предложение взять храм в госсобственность.
Часть депутатов на заседании комиссии облдумы по промышленной политике возмущалась: мы что, такие богатые, что можем позволить себе ежемесячно 3−4 млн руб. тратить на благотворительность? Другая часть недоумевала: что это за симбиоз государства и Церкви, когда расходы несет бюджет, а деньги зарабатывает Церковь, отделенная вроде бы от государства?
Владыка Викентий, когда корреспондент «НГ» обратился к нему за комментариями, передал через своего пресс-секретаря Бориса Косинского, что не видит здесь проблем. Во-первых, есть прецедент — храм Христа Спасителя в Москве, а во-вторых, у Церкви вообще мало храмов, находящихся в собственности, — и здесь не тот случай, когда надо нарушать традицию. Владыка, как можно было понять со слов пресс-секретаря, вовсе не против, чтобы сюда водили экскурсии и проводились здесь светские мероприятия.
Сразу же возник вопрос: а почему бюджет многонациональной области собирается содержать только православный храм? У остальных конфессий появляется законное право требовать от властей обеспечить финансирование мечетей или костелов. Более того, Уральский институт регионального законодательства сделал заключение, что в казну может приниматься не всякое имущество, а только то, которое требуется для выполнения областью государственных задач и функций. К тому же зачисление в государственную казну «неосновательно приобретенного имущества не допускается».
Австрийский след
Вероятно, все это хорошо представляло себе правительство области, но отчего-то не оставило храм на балансе фонда губернаторских программ. Почему — стало ясно после того, как разразился очередной скандал. Советник губернатора и куратор другой эпохальной стройки — Дворца игровых видов спорта (ДИВС) Евдокия Семенова незадолго до сдачи объекта заявила на пресс-конференции, что строительство ДИВС ведется без официального разрешения инспекции Государственного архитектурно-строительного надзора, проектная документация не согласована с рядом других инстанций, а само здание возводится очень некачественно. При этом деньги (19,4 млн долл.), по ее словам, потрачены почти полностью, но куда ушли некоторые суммы, куратор не знает. В частности, цитирует информагентство «Новый регион», «подрядчику — австрийской компании „Э. Фурманн Баугезельшафт“ — из областного бюджета был перечислен аванс в размере более 4 млн. долларов США. Как именно были потрачены эти средства, Семенова не знает. Недовольная сложившейся ситуацией вокруг спортивного центра, советник губернатора Евдокия Семенова написала заявление об увольнении».
Губернатор отреагировал мгновенно, обвинив во всех ошибках госпожу Семенову и поручив достраивать ДИВС фонду губернаторских программ. В ответ советник продемонстрировала журналистам финансовые документы, подписанные лично Эдуардом Росселем и членами попечительского совета.
При чем, казалось бы, тут Храм на Крови? А при том, что подрядчик в обоих случаях один, и зарегистрирован он в Австрии. Строители наши до сих пор недоумевают: почему австрийский, если строят те же выходцы из Средней Азии?
Депутат Владимир Крицкий сформулировал коллегам вопрос более предметно: «На что было потрачено за первую очередь ДИВС 14,5 млн евро, если данный контракт не включает в себя поставки металла, арматуры, цемента, инертных материалов?» Ответом, по его мнению, на этот вопрос может быть демарш Семеновой, которая поняла, чем может грозить лично ей как куратору стройки «оставление налогов в Австрии». Сильно смущает депутата и «игра цифр» в документах, сопровождающих передачу Храма на Крови: в июле стоимость объекта была одна, а в ноябре она выросла на 21 млн руб. Даже если предположить, что в стоимость включены эксплуатационные расходы из расчета 3 млн. в месяц, все равно бухгалтерия не сходится.
***
Между тем, пока депутаты с правительством бодались по поводу цифр, в храм потянулись туристы и начались богослужения. Уже у входа паломников встречают охранники с табличками на груди и внимательно осматривают. Ощущение неприятное: будто в правительственное здание пришел. Тем более что кругом — мрамор, гранит, фарфор, золото. Все свежее и блестящее, как после евроремонта. В толпе молящихся выделяются стриженые детины с цепкими глазами. Один из них и подошел ко мне, когда я стал интересоваться у служителей храма наличием досок с именами жертвователей. Перемежая речь книжными словами, он пояснил мне, что это только у американцев, где все продается и покупается, доски с именами жертвователей вывешиваются в церкви. Наши же люди благое дело вершат в тиши, а потому свои имена начертали на кирпичах и замуровали в фундамент. «Так что не ищите вы эти доски», — внушительно сказал мужчина и, осеняя себя крестом, быстренько удалился из храма.
Интриги и секреты, ложь и словоблудие по-прежнему витают вокруг места казни императора, «таинственный» храм же величественно безмолвствует…
2 февраля 2004 г.
