Черносотенная Европа

Интервью с немецким политологом Александром Раром

Израильское руководство и мировые еврейские организации поставили Объединенной Европе страшный диагноз — антисемитизм. Еврокомиссия и лично Романо Проди в глазах еврейской общественности постепенно становятся символами всего самого мрачного, что было в истории Европы ХХ века. Посол Израиля в Швеции Цви Мацел, громит оскорбивший его экспонат на художественной выставке, и его действия получают поддержку Ариэля Шарона. Со своей стороны, степенные европейцы, забыв про политкорректность, не стесняются в выражениях в адрес Израиля. О позиции Европы в этом беспрецедентном по накалу страстей конфликте рассказал известный немецкий политолог Александр Рар. По его мнению, евреи видят антисемитизм там, где его нет…

— Европа всегда отличалась осторожным отношением к «еврейской теме». Как случилось, что сегодня между евреями и европейцами возник такой нешуточный конфликт?

— Эта неприятная тема, безусловно, сегодня присутствует. Обвинения в адрес европейцев — это своего рода жест отчаянья со стороны Израиля. Эта страна сейчас находится в незавидном положении, так как никак не может решить свои проблемы с палестинцами. Жесткость обеих сторон принимает все новые и новые формы. Неудивительно, что израильские политики нервничают. К тому же, они привыкли, что правящие круги в Америке им традиционно симпатизируют, и поэтому израильтяне считают, что Европейский Союз должен к ним относиться также. Но этого, по понятным причинам не происходит.

— Почему США и Европа по-разному относятся к ситуации на Ближнем Востоке? Александр Рар: Исторически сложилось так, что Америка лучше воспринимает аргументацию Израиля. Америка, на наш взгляд, здесь необъективна. Европейский Союз, со своей стороны, всегда старается установить какой-то баланс между правительствами Палестины и Израиля. Европейский Союз, конечно, не имеет такого влияния на ситуацию как США. Но он все-таки старается занимать здесь принципиальную позицию и всегда жестко требует соблюдения прав палестинцев и признания факта существования независимого Палестинского государства. Для Израиля проблема состоит в том, что палестинцы могут где-то ссылаться на поддержку и понимание со стороны Европейского Союза. В связи с этим возникают проблемы. Ситуация в Израиле постоянно накаляется — там бесконечные террористические акты. Израильтяне раздражены и поэтому ищут на кого бы свалить вину. Отсюда все эти неправильные оценки. Действительно, большинство европейцев считает, что главная угроза для мировой безопасности исходит от действий израильского руководства в Палестине. Но это — чистая политика. Израильтянам такой подход не нравится и они говорят об антисемитизме, которого нет.

— Может быть дело в том, что европейцы живут совсем в другой ситуации? Может быть, им нужно пережить реальные террористические атаки для того, чтобы понять израильтян, американцев или россиян?

— Этот аргумент не лишен смысла. Европейцы, действительно, не знают, что такое террористические акты. Но это, скорее, наше преимущество. Мы более объективны, мы спокойнее, нам не мешают сильные эмоции. Поэтому Европа всегда стремится наладить диалог и снизить накал. Мы больше уповаем на свой культурный и политический опыт, чем на силу. Например, для европейцев выход из Ближневосточного кризиса видится скорее через экономическое восстановление этого бедного региона, чем через постоянную эскалацию конфликта. В Европе эта тактика имела определенный успех, поэтому европейская сторона считает, что она имеет моральное право занимать в конфликте Израиль-Палестина или в конфликте Россия-Чечня ту позицию, которую она сейчас занимает. Хотя, конечно, для Израиля и России аргумент «вы ничего не понимаете, потому что не испытали террор на своей шкуре» выглядит убедительным.

— А вам не кажется, что проблемы, возникающие в связи с ростом доли мусульман в европейских странах, могут создать в Европе ситуацию, похожую на то, что сейчас переживают Израиль и Россия?

— Действительно, эти проблемы представляют большую угрозу для будущего Европы. Тем не менее, я считаю, что европейцы — очень большие гуманисты. Они верят в том, что самобытность национальных меньшинств можно сохранить, и что нужно идти через диалог, а не через приказы и насилие.

— Разве конфликт вокруг хиджабов (традиционный головной убор мусульманок) во Франции и Германии не свидетельствует об обратном?

— Я бы это назвал проявлением других, неевропейских ценностей, с которыми европейцы сталкиваются впервые. Действительно, не исключено, что в этом вопросе мы имеем дело с очень большим конфликтом, который будет иметь серьезные последствия в будущем. Я думаю, что радикальные круги ислама затаились в Европе и ждут своего часа, чтобы сказать свое слово. Я имею в виду именно радикальные исламские круги, которые ненавидят западные ценности и вообще западный мир. Они готовы попытаться изменить его также, как они пытались это сделать своими нашествиями тысячу лет тому назад. Я думаю, что эта проблема, действительно, может изменить лицо Европы во втором и третьем десятилетии XXI-го века. Но пока об этом говорить рано.

Беседовала Ольга Монина.