Православная церковь в новом веке

Интервью референта Патриарха Н. Державиным

Приближается праздник, который дорог каждому. Потому что до сих пор мы, независимо от пола и возраста, продолжаем верить, что в этот день, точнее, в эту ночь, сбываются все самые заветные и светлые желания. И мы надеемся, что новый год дарит нам новый шанс: поверить в чудо, изменить свою жизнь к лучшему. И все наши мечты и мольбы о лучшей доле мы отсылаем к высшим силам. Мы вспоминаем про церковь, входим в храм. Ставим свечку. И молимся о ниспослании благодати и мудрости. В эти дни хочется думать о главном, хочется, чтобы все сбылось. Бог все видит, знает и услышит каждого.

Русская Православная церковь является древней конфессией на территории нашего государства. А с некоторых пор мы даже имеем возможность виртуально присутствовать на одном из самых главных богослужений — рождественском. С момента первой телевизионной трансляции его комментирует Николай Державин, референт Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. И атеистов, и верующих волнуют одинаковые вопросы. Ответы на некоторые из них нам удалось узнать в беседе с Николаем Ивановичем.

— Как на сегодняшний день складываются взаимоотношения церкви и государства? Каким образом реализуются политические интересы церкви?

— Церковь не может делить паству по партийным спискам, партийным симпатиям и антипатиям. Церковь — не парламент, не политическая организация. Церковь Божия — это живой богочеловеческий организм, который непрестанно развивается. Я считаю, сотрудничество церкви и государства необходимо для того, чтобы люди были нравственно здоровыми и сильными. До тех пор, пока у людей не появится сложившейся системы духовно-нравственных координат, все наши усилия, направленные на реформирование экономики и политики, бесполезны. Пока человек не научится жить по правде и по совести, он будет оступаться, использовать преимущества своего положения в личных, корыстных целях. Верующий человек понимает, что не он в центре вселенной, а люди, которым нужна помощь. Бытует мнение, что политика — дело грязное, но я убежден, что политика — дело достойное, нужное и важное, а есть нечестные люди, которые компрометируют политику как таковую. Патриарх за истекшие тринадцать лет посетил более восьмидесяти епархий, встречаясь с представителями как церковной, так и светской власти. Есть свои трудности, но есть и желание вести диалог. Многое осложняется из-за отсутствия финансовой и законодательной базы. Вместо того, чтобы помогать, церковь облагают дополнительными налогами.

— Как складываются взаимоотношения Русской Православной Церкви и средств массовой информации?

— В основе социальной концепции Русской Православной церкви есть отдельная глава — связь со средствами массовой информации. У нас есть сегодня свои печатные издания — региональные и центральные, есть возможность участвовать в работе светских CМИ. Но необходим закон, который позволял бы церкви как государствообразующей религии иметь возможность свидетельствования перед миром, закон о регламентации деятельности светских СМИ — чтобы мы имели возможность размещать нашу информацию. Надо сказать, что за последнее время наши отношения развивались неровно. С 1988 года у СМИ появился интерес к церковной теме, и были положительные публикации, посвященные, например, тысячелетию крещения Руси. Потом ситуация изменилась, стали публиковать различные статьи, дискредитирующие церковь. У РПЦ есть определенные принципы, по которым она живет, и, к сожалению, священнослужители, иерархи не могут выступать в качестве истцов и свидетелей по материалам тех или иным статей. Статья написана, опровержение могут дать, но на это сегодня никто не обращает внимания. Если в советское время можно было чисто технически, административно давить на нас, то теперь пытаются дискредитировать РПЦ через прессу. К сожалению, есть журналисты, готовые повторить путь Иуды, сделав ту или иную статью, телевизионный материал. Мы относимся к этому по-христиански, со смирением.

Конечно, хотелось бы, чтобы было больше передач духовно-нравственного содержания, просветительского плана, исторических. Чтобы меньше было на телеэкранах насилия, жестокости, крови. РПЦ — не группа людей за церковной оградой, она призвана влиять на ситуацию в обществе. И важно, чтобы и СМИ, и РПЦ уделяли особое внимание вопросам образования и воспитания.

— Возможно ли создание православного телевизионного канала?

— В свое время мы работали над проектом, который назывался «Свободное народное телевидение», была особая группа журналистов, канал был зарегистрирован. И в октябре 1998 года мы уже должны были выйти в эфир. Мы хотели создать семейный канал, чтобы там были хорошие передачи. Но грянул дефолт. А сейчас наши программы критикуются за низкий рейтинг. Конечно, откуда же будет высокий рейтинг в восемь утра в субботу? У руководства наших каналов одно божество — это рейтинг. К тому же мы против того, чтобы наши программы прерывались рекламой. И, конечно же, с точки зрения коммерции наши передачи провальные, поэтому никто не заинтересован в предоставлении удобного для нас эфирного времени. Но у нас есть определенные достижения. Сегодня на канале «Культура» выходит программа «Библейские сюжеты». Прошел цикл передач «Святыни христианского мира», начат показ цикла «Православные праздники».

— По поводу моратория на смертную казнь и соотношения его с заповедью «Не убий»: как РПЦ относится к этому мораторию? Существует достаточно распространенное мнение, что не все преступники в силу тяжести содеянного могут быть помилованы.

— Есть такое мнение, и есть позиция РПЦ по этому вопросу. Если мы посмотрим Священное писание, то в Ветхом Завете предусматриваются разные меры наказания, в том числе и высшая мера наказания за определенные категории преступлений, и сказано за какие. Но на протяжении истории нашей церкви очевидно, что именно христианство сформировало милосердное отношение к людям, находящимся в заключении. И вы знаете, что на Руси право смягчения наказания преступнику было именно у представителей РПЦ. Что касается отмены смертной казни, то эта проблема должна решаться с учетом конкретных исторических условий, уровня духовно-нравственного настроения общества, криминогенной обстановки в стране. Во всяком случае, церковь с уважением относится к волеизъявлению народа. Я думаю, по этому вопросу следует провести референдум. И церковь согласится с мнением подавляющего большинства граждан нашей страны.

— Как складываются взаимоотношения РПЦ и религиозных конфессий, действующих на территории России сегодня?

— РПЦ достаточно долго взаимодействует с традиционными для России конфессиями. Но она выступает против экспансии, когда представители других конфессий распространяют свое влияние, я бы сказал, очень навязчиво. Именно по этому вопросу у нас возникли проблемы с Римской Католической церковью. С протестантской церковью у нас складывался полноценный диалог до недавнего времени, но возникла проблема первосвященства, ставшая преградой для сотрудничества. С православной точки зрения женщина- священник — явление недопустимое. Мы не согласны и с недавним решением епископальной церкви в Америке, признавшей право епископов придерживаться нетрадиционной сексуальной ориентации. Сегодня отдельные конфессии пытаются идти на поводу у моды и пропагандировать идеи, которые чужды христианству, и, конечно же, РПЦ не может принимать в этом участия.

— Терпимость, толерантность, уважение прав человека — это сегодня международные понятия: терпимость к различным национальностям, религиям, сексуальной ориентации. Но почему же тогда РПЦ придерживается столь ортодоксальной позиции в отношении сексуальных меньшинств?

— Потому что, с точки зрения РПЦ, базирующейся на Священном писании, такая сексуальная ориентация является грехом. При всей толерантности, при всем уважении прав человека мы относимся к этому как к болезненному явлению. И церковь прилагает усилия к тому, чтобы исцелить людей, чтобы они встали на путь исправления. Церковь призвана называть вещи своими именами, она не может называть белое черным или наоборот. И мы говорим, что грех — это грех. Мы базируемся на Священном писании, Священном предании, Святоотеческом учении, и там разночтений нет. Церковь не может заставить выбирать, она может только свидетельствовать. Мы должны назвать вещи своими именами, не называть грех добродетелью, а добродетель — грехом.

— В последние годы РПЦ причислила к лику святых членов царской семьи, многих священников, пострадавших в годы репрессий. Но в отношении причисления к лику святых существуют и предложения, не всеми воспринимаемые положительно. Каким образом и кого причисляют в последние годы к лику святых? — Юбилейный архиерейский собор 2000 года причислил к лику святых новомучеников и исповедников российских, которые пострадали, в том числе и из Архангельской области. Они своей жизнью явили пример, достойный подражания. Это не значит, что все люди, достойные быть причисленными к лику святых, уже стали ими. Есть тысячи и тысячи людей, которых Господь прославил, но церковь, допустим, о них ничего не знает. Нет документального подтверждения. Что же касается таких широко обсуждаемых кандидатур, как Иван Грозный, Распутин или Чапаев, то здесь действительно нужно подходить очень взвешенно и осторожно. Скажем, мнение патриарха относительно Иоанна Грозного совершенно определенно: как можно причислить к лику святых человека, от которого пострадал митрополит Филипп, церковью уже причисленный к лику святых. Как могут быть в равном достоинстве и мучитель, и мученик? В отношении Григория Распутина патриарх тоже высказывается негативно.

— Какие проблемы существуют у РПЦ сегодня?

— Проблемы самые разные. Например, кадровая проблема начала решаться лишь недавно. Процесс обучения во многих воскресных школах проходит неинтересно, тяжело. Нужно найти людей, способных говорить о вере одновременно возвышенно и доступно. Поскольку бывает, что занятия ведутся очень красивым, но очень непонятным языком. С детьми надо работать в одном направлении, с молодежью — в другом. Сейчас, в новых исторических условиях, у нас появилась возможность просвещения, но необходимы особые навыки, будь то организация детских лагерей или работа с пожилыми людьми.

— Сейчас много говорят о возвращении Церкви ее собственности. А многие бывшие храмы изменены до неузнаваемости. Например, недавно жительница Архангельска, принявшись за ремонт в старом деревянном доме, обнаружила на его стенах церковные фрески, и не знает, что теперь делать.

— Необходимы документальные подтверждения. Может быть, это была не церковь, а молитвенная комната, домовый храм или часовня. Старожилы говорят, что это церковь? В любом случае этот вопрос необходимо решать с епархиальным руководством. -

Беседовала Ксения Соловьева

25 декабря 2003 г.