 |
| Молодежь Осетии | И. Кочиева | 05.12.2003 |
В то же время достоверно известно, что в самые трудные моменты войны, перед жестокими боями, благословить бойцов просили православного священника отца Александра, а не сектантов, которых все же большинство изначально воспринимало не то как шаманов, не то как иностранцев. Руководство отдавало им для проведения культовых мероприятий, собраний и проповедей пустовавшие залы и здания — после разгона компартии таких зданий в городе оказалось много. Пустовали за ненадобностью кинотеатры и концертные залы (детские сады, где в советское время подпольно базировались секты — тогда в основном единичные баптисты, теперь были заняты штабами самообороны, а детишки, как известно, были в эвакуации или в подвалах).
В первые годы шло становление контингента. Многие прихожане, которые в поисках Бога, истины и себя забрели в эти секты, впоследствии покинули их, глубоко разочарованные. Оставались те, кто нашел в сектах себя, истину и Бога. Это были простые люди, каждый из нас мог бы оказаться на их месте, потому что не было тогда людей, которых бы ничего не заботило и не тревожило. Это был и страх перед неизвестностью, перед возможностью погибнуть в любой момент, и одиночество, и материальные проблемы, которых было в избытке во время войны, и первые послевоенные годы. В секте они встречали понимание и поддержку, чувствовали какую-то солидарность и, самое главное, внушение философского отношения к смерти, какую-то гарантию спасения.
Разумеется, все эти блага и членство в секте накладывали и определенные обязанности и запреты в их обычной жизни, но ощущение избранности перекрывало все эти неудобства. Каждый, кто был знаком с нынешними сектантами в прежней жизни, замечает, как неузнаваемо меняется человек после вхождения в секту. Он становится менее общительным, оградив себя от тех людей, кто, по его мнению, пропадает в православной ереси или язычестве, если даже это его ближайшие родственники или члены семьи. В первое время бывали даже случаи разрушения семей на почве религиозного непонимания. Теперь же членство в сектах чаще всего стало делом семейным, да и новые браки стали заключаться по принципу «чужие здесь не ходят».
Атмосфера в сектантских семьях, прежде всего, отражается на детях, которые лишены множества возможностей, доступных сверстникам. Они вынуждены посещать сектантские собрания наравне с родителями, которые выбирают для них с детства жизненный путь.
Принято считать, что количество сектантов не превысит определенного уровня. Есть какой-то процент легко внушаемых людей в любом обществе и число их, достигнув этого уровня, затем уже не растет, невзирая на агрессивное и навязчивое миссионерство сектантов. Однако для небольшой Южной Осетии даже это, казалось бы, небольшое количество в процентном отношении представляет довольно внушительную цифру.
В настоящее время в Южной Осетии легально и не очень действует шесть различных сект. Это: пятидесятники (христиане веры евангельской), свидетели Иеговы, баптисты, адвентисты 7-го дня, харизматы. Наиболее многочисленная секта — свидетели Иеговы — в прошлом, 2002 году, их было около 1 тысячи человек, в этом году ожидалось увеличение до 1200 человек. Такая динамика наводит на мысли. К примеру, с 1990-го года по 1996 год количество адептов этой секты увеличилось в 10 раз — с 60 человек до 600. Свидетели Иеговы выделяются среди прочих сект наиболее строгой дисциплиной, решения духовных лидеров здесь обязательны для исполнения, что весьма ярко продемонстрировал недавний субботник, проведенный сектой по улице Октябрьской. Этих людей можно при необходимости послать на амбразуры. Хотя, впрочем, именно к войне у этой секты самое нейтральное отношение, они выступают против службы в армии и против участия в военных действиях, даже, если речь идет о защите отечества.
Из остальных сект наиболее популярна и многочисленна секта пятидесятников, насчитывавшая в прошлом году 800 человек. Баптистов — около 100, адвентистов 7-го дня — около 40, харизматов — около 20 человек. Но существует и прогноз, согласно которому в будущем всех сектантов, вместе взятых, в Южной Осетии будет 3020 — против 5 000 православных христиан.
Эти цифры взяты из разработок прогнозов развития Комитета по делам религии, предоставленных нам министерством иностранных дел, поскольку Комитета уже нет — он сокращен в связи с недавней реорганизацией структуры правительства. На сокращении Комитета государство сэкономило 1800 рублей в месяц — таков был фонд зарплаты пятерых сотрудников этого ведомства. Синдром советского человека продолжается…
Глас народа
Нужно ли бороться с сектами на территории РЮО?
Лана Парастаева
Георгий Джиоев — первый заместитель председателя Парламента РЮО:
— По крайней мере, на самотек пускать нельзя ни в коем случае. Надо работать и воспитывать молодежь. Я живу по ул. Октябрьской и недавно сектанты убрали нашу улицу. Они вывели где-то человек триста и больше половины из них были молодые люди. Секты прибирают к своим рукам воспитание молодежи, а надо чтобы государство проводило свою молодежную политику, надо чтобы общество занялось воспитанием подрастающего поколения, иначе наше будущее видится в черных тонах.
Алла Джиоева — министр образования РЮО:
— На мой взгляд, это стратегически важное направление. Нельзя уступать позиции нашей исконной веры тем новым веяниям, которые на сегодняшний день надвигаются. Нельзя расслабляться ни на секунду, потому что всякое промедление будет потом чревато для нас неизвестно какими последствиями, ведь секты работают гораздо мобильнее и вовлекают в свои ряды все больше и больше людей, зомбируют их.
Даниел Казиев — военный комиссар РЮО:
— Сектам, безусловно, нужно противостоять, подключая при этом идеологический фронт. Пассивное наблюдение за их деятельностью может оказаться для нас губительным. У нас, в военном комиссариате, уже были случаи, когда молодые парни отказывались проходить военную службу из-за того, что входили в секту. Мы стараемся их переубедить, и в нескольких случаях нам это даже удалось, хотя и с большим трудом. Но если секты будут распространять свое влияние и дальше, то кто же тогда вскоре будет защищать нашу Республику?
Юрий Дзиццоев — старший научный сотрудник ЮОНИИ, кандидат филологических наук:
— Что значит бороться? Это слово в применении вообще к людям, исповедующим ту или иную религию, по-моему, не совсем корректно. С ними не надо бороться, их надо привлекать на свою сторону, убеждать, причем убеждать не словами, а своими делами. Бороться теми методами, которыми боролись в Советское время нет никакого смысла. Секты уйдут в глубокое подполье, и все равно будут продолжать свою деятельность.
Повторюсь, с сектами нужно бороться не словами, а делами. И многое в этом вопросе зависит от нашей Церкви. Если люди будут видеть, что ответы на те вопросы, которые их волнуют, можно найти в Церкви — то они пойдут туда, в противном случае понимания они будут искать на стороне.
Людмила Быкова-Гассиева — председатель русского общества «Россы»:
— На мой взгляд, Комитет по религии не справился с возложенными на него обязанностями. Они регистрировали всех: любую секту, любую церковь. Более того, я знаю, что они не пустили сюда нескольких священников, которые бы смогли занять одну из свободных церквей нашей Республики. И что мы имеем на сегодняшний день?.. А если бы все существующие церкви РЮО работали хотя бы на 30%, здесь бы не господствовало столько злых сил, и люди массами не вливались бы в секты.
Геннадий Биченов — художественный руководитель и директор Госансамбля «Симд»:
— Их надо уничтожать, уничтожать буквой Закона. Необходимо разработать законодательную базу, которая бы воспрепятствовала распространению сект на территории Южной Осетии. Мы христиане, и должны ходить в Церковь и молиться там.
3 декабря 2003 г.
