Нельзя преподавать в школе то, что противоречит современной науке

Интервью с физиком В. Гинзбургом, основателем Атеистического общества

Знаменитый физик Виталий ГИНЗБУРГ — один из основателей Атеистического общества и противник религиозного образования детей. О своем отношении к религии Виталий ГИНЗБУРГ рассказал обозревателю «Известий».

— Виталий Лазаревич, почему вы защищаете атеистов?

— Это происходит только в последние годы под влиянием клерикализации страны. В одном из своих интервью Андрей Кураев заявил, что теперь атеистов можно помещать в Красную книгу. Нас это страшно возмутило — меня и моего друга Евгения Фейнберга. Мы не выдержали и написали статью, что это неверно. С этого момента я стал «борцом» за атеизм. Это как протест против жульничества. Клерикализация ведь в чем состоит: суют религию туда, куда она не относится. У нас светское государство, и очень хорошо, что разрешены церкви, синагоги и мечети. Но я против того, чтобы религия играла такую роль, как в царской России. Я крайне возмущен тем, что в гимне нашей светской страны есть слово «Бог», это чудовищно. Особенно возмутительна попытка церкви внедриться в школу. Нам нужны образованные люди, а их будут воспитывать в духе того, что человечество возникло пять тысяч лет назад. Нельзя преподавать в школе то, что противоречит современной науке. А публичное освящение зданий, когда их поливают водой из водопровода, над которой помахали — и она стала святой… Это смешно. Впрочем, если вспомнить, что американский президент принимает присягу на Библии, то мы более передовая страна.

— Вы не верите, потому что… не верите? Или же у вас есть доказательства?

— Вера или, наоборот, атеизм — интуитивные понятия. Нельзя здесь ничего доказать математически. Я ни в какой мере (что мне иногда приписывают) не считаю, что вера в Бога несовместима с наукой. Но только нужно сугубо различать религию и веру в «что-то такое вне нас, что не сводится к природе». Это нельзя опровергнуть, но я не разделяю эту точку зрения. Это мне совершенно не нужно, непроверяемо и ничего не дает. Это сведение чего-то неизвестного к другому неизвестному. Совершенно иное дело — религия, то есть следование какой-то конфессии. Как известно, в христианстве, иудаизме и мусульманстве полагают, что есть активный Бог и что он вмешивается в дела людей, и это называется теизмом. Я считаю, что теизм совершенно несовместим с научным мировоззрением. Христианин верит в святость Библии, в непорочное зачатие и сатану, а это все чудеса, которые противоречат науке. Когда зарождались религии, состояние науки было таким, что можно было верить и в непорочное зачатие… Эйнштейн подчеркивал, что верит не в Бога, который управляет делами людей, а во что-то высшее, в Бога Спинозы, а это природа. Ну и назовите Бога природой, это вопрос терминов. А если есть Бог, почему же он допускает такие дикие вещи — геноцид, убийства? Где логика? Я не понимаю, как человек может верить во всемогущего Бога, который с этим со всем мирится.

Но что очень важно: иногда люди либо невежественные, либо демагоги путают атеистов с воинствующими безбожниками, и это используется, чтобы критиковать атеистов. Воинствующие безбожники — то же самое, что инквизиторы, и глубочайшая ошибка отождествлять неверующих людей с воинствующими атеистами. Одно дело, когда человек не верит, и другое — когда разрушает церкви или расстреливает священников. А я сторонник свободы совести: верить или не верить — частное дело каждого человека, я не говорю о всяких диких антигуманных сектах.

— Вам хотелось бы верить?

— Я завидую верующим. Мне 87 лет, я человек трезвый и понимаю, что могу в любой момент умереть. Можно заболеть, мучиться, а у меня есть семья. Если бы я был верующим, мне было бы легче, я был бы этому рад… И я уверен, что вера у многих обусловлена боязнью смерти и несчастий. Человек — это лодчонка на бурных волнах, и он ищет убежища в вере. Сейчас хоть лекарства есть, а в те времена, когда родились религии, смертность была дикая, человек был совершенно незащищен, это ж был тихий ужас…

— Была ли ваша семья религиозной? Или вас воспитывали в атеистическом духе?

— Моя мать была врачом, но я, к великому сожалению, помню только ее похороны — она умерла, когда мне было 4 года. Мой отец, который родился в 1863 году, через два года после освобождения крестьян, был инженером. Он окончил Рижский политехникум, это был образованный человек. Он был верующим иудеем, но не ортодоксальным — иногда он молился и ходил в синагогу. Пару раз мальчиком я был с ним в синагоге, а потом приставал к отцу — почему ты веришь? И он отвечал: я молюсь, потому что вспоминаю о своих родных, ухожу от тягот действительности. И я с пониманием отношусь к верующим людям. Если это помогает… это же от горя. Мне выпало великое счастье, я занимаюсь наукой — а если у человека ничего нет?

— Бывали ли у вас колебания от неверия к вере?

— У меня никогда не было никаких сомнений.

— Бывают ли верующие ученые?

— Да, бывают. Каноник Леметр был даже президентом Папской академии наук. Но это было в прошлом. Среди современных ученых тоже есть верующие. Году в 65-м я был в Англии, мы гуляли около Темзы с одним специалистом по теории относительности. И я сказанул что-то антирелигиозное. Он надулся и заявил: я католик. Я потом узнал, что у него 10 детей — наверное, он был католик в квадрате. Я почувствовал, что обидел человека, извинился и сказал: если бы я был Робинзоном Крузо и мне предложили на выбор двух Пятниц, один был бы атеист, а другой верующий, я выбрал бы верующего, потому что вероятность того, что он ночью убьет меня топором, была бы меньше. А в России… Советское время очень сказалось, и все мое поколение ученых — атеисты.

Новые православные

Профессор Дмитрий ФУРМАН (Институт Европы РАН) рассказывает, что в 2002 году в ходе исследования назвали себя православными 80% респондентов, а вот на вопрос «верите ли Вы в Бога» ответили «да» только 59%. То есть 21% православных — атеисты. Встает вопрос: так ли уж религиозно наше население?

— На словесном уровне изменения по сравнению с советским временем колоссальные. Сейчас большинство называет себя верующими и православными. Но на уровне реальных действий изменения невелики. Так, удельный вес тех, кто раз в месяц посещает церковь, на протяжении всех 90-х годов не менялся и составлял 6−7%. И в 2002 году — тоже 6%. Тут мы на одном из последних мест в Европе.

В мировой социологии главным показателем воцерковленности считается количество посещений церкви. В католических странах 60−80% населения бывают там ежемесячно, а вот православные обходятся без этого: посещают церковную службу каждую неделю 2% опрошенных, не бывали на ней никогда 42%. Более того: 45% Библии не читали, 48% никогда не молятся. Получается такая картина: регулярно ходят в церковь и выполняют всякие церковные правила — пост, молитва, причащение, чтение Библии — лишь 6−7% опрошенных.

«Мы убедились, что слова „религиозное возрождение в России“ могут употребляться только в кавычках», — подводит итоги Дмитрий Фурман. Вера — или то, что понимают под верой респонденты, — не подкрепляется делами. Большинство оказывается в храме по двум случаям: во время крещения или отпевания.

Старые православные

Итак, лишь 7% населения не просто считают себя верующими, но и делают то, что требуется от верующих. Какие они, эти люди?

81% - женщины (а среди атеистов их лишь 21%). Основная масса старше 50 лет. Это наименее образованная группа (а вот самые образованные — атеисты): 38% закончили 7 классов и меньше, а вуз — только 13% (среди атеистов к первой группе относятся 5%, ко второй — 30%). Поскольку доходы тесно связаны с образованием, то нет ничего удивительного в том, что «традиционные верующие» в большинстве своем люди не просто бедные, а нищие (у 68% доход составляет 500 рублей на человека в месяц, среди атеистов таких 29%). Так что «традиционные верующие» — в большинстве своем темные и нищие.

Беседовала Анастасия Нарышкина.

28 ноября 2003 г.