 |
| Известия | Архиепископ Кельнский, кардинал Иоахим Майснер | 01.12.2003 |
— Приедет ли все-таки папа в Россию? Ведь, несмотря на последние заявления о возможности визита, отношения между конфессиями остаются весьма напряженными.
— Я не знаю всех деталей проходивших по этому вопросу переговоров. Но на 25-летии празднования понтификата Иоанна Павла II в Ватикане не раз говорилось, что самое большое желание папы — наладить диалог с православной церковью. Я тоже иногда себя спрашиваю: почему нам до сих пор не удалось достигнуть соглашения? Знаю, что однажды папа уже укладывал свой чемодан для поездки в Россию. Но в последний момент все сорвалось. А ведь мы, верующие в Христа, должны быть едины. Католическая церковь имеет с православием гораздо больше общего, чем с другими религиями. Но я действительно не знаю, когда станет возможным приезд понтифика в Москву.
— Православная церковь обвиняет Ватикан в прозелитизме — агитации людей за переход в католическую веру из других религий.
— Наша церковь помогает всем нуждающимся. В Кельне действует почти 40 католических больниц, где пациентов-католиков — не более 30 процентов. Но мы никогда не пытались этим воспользоваться, чтобы обратить в католицизм больных других конфессий. В городе также существуют протестантские клиники. Я даже сам лечился в одной из них, и никто не пытался меня обратить в протестантизм. Я знаю католиков, которые решили сменить религию и теперь посещают в Германии православную церковь. Не могу сказать, что рад этому. Но я не обвиняю в этой ситуации православное духовенство. И не считаю, что во всем виноват католический пастор — плохо работает. Православная церковь, конечно, имеет свои традиции и богатое прошлое. Но в России уже много лет живут католики, и мы должны им помогать.
— Существует мнение, что польское происхождение понтифика и влияние «польской диаспоры» в Ватикане приводят к переносу исторических противоречий и обид между Польшей и Россией на межконфессиональный уровень. И, как следствие, затрудняют контакты между католиками и православными.
— Я признаю существование в прошлом проблем между Москвой и Варшавой. Но католическая церковь не принадлежит одной стране. Это церковь мира. У нас нет канонической территории. Поэтому национальность понтифика в религиозных вопросах имеет второстепенное значение. Самая большая проблема в том, что русская церковь говорит с католической церковью как с сугубо польской. Но понтифик не националист и не польский патриот. Он глава вселенской церкви и хорошо знает исторические предубеждения поляков в отношении России. Вот почему мы стараемся проявлять к вашей стране особое понимание.
— Существует ли в Ватикане «антирусское» лобби?
— В Ватикане существует мощное «прорусское» лобби. Я ни разу не слышал, чтобы кто-то из кардиналов выступал против России. Наоборот, католические организации оказывают финансовую помощь христианским конфессиям в Восточной Европе, в том числе и православной церкви. И мы никогда не связывали эту помощь с визитом понтифика в Москву. Мы не хотим покупать симпатии православных.
— Но понтифик может просто не успеть посетить Россию. В последнее время мы не раз слышали заявления кардиналов о его плохом здоровье.
— Невозможно молчать о болезни папы, которая видна всем. Глава католической церкви не скрывает проблем со здоровьем. Ближайшее окружение понтифика один раз уже задавало ему вопрос: не хотел бы он досрочно уйти со своего поста. «Христос не сам сошел с креста», — ответил папа. Пару лет назад стало известно, что у понтифика — болезнь Паркинсона. Врачи предполагают, что она возникла после совершенного на папу покушения. Понтифику трудно ходить. Но голова его по-прежнему ясна, он вполне способен эффективно руководить церковью.
— Кто может стать следующим папой? Ходят слухи, что этот пост могут занять представители Латинской Америки и даже Африки.
— Я знаю многих кардиналов, но мы между собой никогда не обсуждаем кандидатуру будущего понтифика. Это считается неприличным. Святой дух подскажет нам, кого выбрать. На последнем конклаве никто не думал, что папа будет родом из Польши. Мы не парламент. Мы не демократия. Мы иерархия. И придет время, когда мы вновь выберем самого достойного. Моему другу кардиналу Кенигу из Вены 99 лет. Он самый старший среди нас. За свою жизнь он выбрал трех понтификов. Однажды он мне сказал: «На следующий конклав я приду с кнутом: ни один священник больше не сядет добровольно в кресло понтифика. Нам придется загонять его туда силой». А если серьезно, то необходимость взять на себя проблемы всей католической церкви (а это более миллиарда верующих) превосходит человеческие возможности. Многие боятся такой ответственности.
— Должно ли государство поддерживать религию, которая доминирует в обществе?
— Государство может помогать доминирующей церкви, но при этом не ущемлять интересы других религий. Конечно, я говорю о религиях, которые не имеют террористической направленности. В Германии всем религиям дана возможность для совершения своих служб. Но все же основной культ страны — христианство. Поэтому его символы должны быть, например, в школах. А будет это крест или икона — не имеет столь большого значения. В Германии икона воспринимается как общечеловеческий символ христианства, а не только православия. Это даже стало у нас модным — вешать в школах русские иконы. Если же говорить о других религиозных символах, то недавно в немецком обществе прошла дискуссия о праве женщин-преподавателей, исповедующих ислам, приходить на занятия в платке. На мой взгляд, главный вопрос здесь — является ли этот платок религиозным или политическим символом. Если это религиозный знак — пусть ходит в платке. Но политическим символам не место в школе. Хотя, конечно, портрет президента Германии может висеть в учебном заведении. Но нельзя допускать, чтобы в школах появился портрет бен Ладена.
Беседовал Евгений Шестаков.
