Замполитов меняют на священников

Они освящают танки и автоматы

Вчера в Культурном центре вооруженных сил РФ имени Фрунзе прошла научно-практическая конференция «Отечество. Армия. Церковь». Духовенство и генералитет договаривались, как поднять патриотический настрой в российской армии.

Встречу открыл митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. «Рухнула идеологическая стена, разделявшая церковь и государство, а вместе с тем стал исчезать стереотип отчужденности церкви от армии», — задал тон обсуждению владыка Ювеналий. Поэтому, по его мнению, церковь не может не тревожить «отсутствие у молодежи жертвенной любви к родине». Иными словами — патриотизма. Митрополит подчеркнул, что церковь всеми силами готова помогать армии, поскольку «воинский подвиг, совершенный христианином, считается подвигом религиозным».

Митрополита Ювеналия поддержал начальник Главного управления Минобороны по воспитательной работе генерал-полковник Николай Резник. «Религия учит не бояться смерти», — со знанием дела заметил он. По данным господина Резника, треть российских военнослужащих — верующие. Причем только 60% из них четко отождествляет себя с принадлежностью к конкретной конфессии (в основном православные и мусульмане). Из слов господина Резника выходило, что остальные вряд ли способны совершить религиозный и воинский подвиг.

«Нас обвиняют, что священники освящают танки и пушки, которые убивают людей, — взял слово председатель синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами протоиерей Дмитрий Смирнов.- Но русский солдат идет не убивать, а умирать на войне». Увидев, что с такой трактовкой согласны не все военные в зале, отец Дмитрий решил подробнее остановиться на роли армейских священников в деле борьбы с дедовщиной и суицидами в армии. «Любой солдат может к нему прийти, упасть на грудь и излить свою скорбь», — сказал протоиерей, заметив, что священнослужитель может не только успокоить молодого человека, но и ходатайствовать перед командиром о неочередном отпуске или переводе в другую часть.

Участники конференции с удовольствием констатировали, что сейчас храмы действуют почти при всех силовых министерствах, например у МВД — храм Казанской Божией Матери, у Министерства обороны — храм Бориса и Глеба, у Генерального штаба — храм Архангела Михаила. Сотрудники ФСБ предпочитают посещать Сретенский монастырь. Помимо этого в различных воинских частях за постсоветское время было построено более 100 храмов.

Благостную идиллию темы патриотического взаимодействия церкви и армии нарушил капитан первого ранга и по совместительству председатель Рогожской старообрядческой общины в Москве Алексей Рябцев. «Строительство храмов на территории воинских частей — это явное нарушение запрета на создание религиозных объединений при воинских частях», — заявил он. Более того, любая активная религиозная деятельность, по его мнению, в российской армии неизбежно принимает политический характер. «Это выгодно тем силам, которым надо представить политическую борьбу на Кавказе с бандитами и сепаратистами историческим сражением христианства с исламом, столкновением цивилизаций и прочим бредом», — считает господин Рябцев.

Впрочем, мнение раскольника-старообрядца остальные участники семинара не поддержали.