Александр Сазанов: «Лет через 50 наши города будут окружены не лесами, а кладбищами»

Не так давно в Минюсте была зарегистрирована Корпорация работников похоронных предприятий (КРПП). В корпорацию вошли исключительно руководители похоронных предприятий, а это значит, что КРПП представляет собой своеобразный элитный клуб, место формальных и неформальных встреч. О том, в каком направлении бьется мысль членов КРПП, как был устроен похоронный бизнес в дореволюционной России и как он развивается сейчас, главный редактор единственного в стране специального журнала «Реквием» Александр САЗАНОВ рассказывает корреспонденту «Известий» Юлии ИГНАТЬЕВОЙ.

Сегодня вас могут похоронить даже на Луне

— У каких стран нам следовало бы поучиться правильному отношению к похоронному делу?

— Высоким уровнем похоронного обслуживания отличаются Германия, Англия, Швеция, Австрия, Франция. Во Франции умерших в основном кремируют. Родственники имеют возможность арендовать нишу в колумбарии или участок на кладбище под могилу на 5, 10 или 25 лет. Существует также и целевая сумма, которая платится за то, что урна будет там находится постоянно. Усопших обычно захоранивают в семейные склепы. Похоронные фирмы в этом случае получают доход не только от непосредственного захоронения, но и от проектирования склепа, и от ухода за ним, и еще за целый спектр сопутствующих услуг. Управление кладбищами и их охрану осуществляет государство. Чтобы избежать появления случайных людей на кладбищах, уход за могилами осуществляют по абонементной плате, которую регулярно вносят родственники. Могильные памятники моют, высаживают цветы, убирают опавшие листья и сухую траву. Санитарный срок (кладбищенский период) составляет 15 лет, для повторного захоронения достаточно разрешения директора кладбища.

— А почему в списке положительных примеров вы не назвали США?

— В последнее время в США особый бум нетрадиционных ритуальных услуг, и то, что порой делают с прахом своих близких раскованные американцы, вряд ли одобрят даже в странах христианской цивилизации. Все больше состоятельных американцев отдают предпочтение мумификации. Популярна посткремационная поминальная служба, когда 7 граммов останков кремированного помещают в капсулу, которая выпускается в открытый космос. Посмертный полет в космос стоит 5 тысяч. Похороны на Луне стоят около 12 тысяч. Сегодня весь похоронный бизнес США, традиционно семейный, сконцентрирован в руках трех частных конгломератов. А наш закон «О погребении и похоронном деле», констатирует главенствующую роль государственных предприятий.

Грязь, хамство, воровство…

— Это плохо?

— Дело в том, что, пользуясь законодательной монополией, госпредприятия смотрят свысока на коллег-«негосударственников», но при этом редко заботятся о совершенствовании своих услуг. Более того, их администрации всячески поощряют появление внутри своих государственных предприятий различных частных артелей (зачастую организуемых проходимцами), которые регулярно «отстегивают» покровителям-чиновникам мзду за свое безбедное паразитическое существование. Такая картина вырисовывается сейчас, к моему великому сожалению, в санкт-петербургском ГУП «Ритуальные услуги» — баснословном монополисте, в котором директора меняются как перчатки вместе с руководящими ими чиновниками. Здесь совершенно все закрыто для прессы и иного постороннего глаза. Зато зайдите на кладбища… Грязь, хамство, воровство… В это же время председатель Ассоциации похоронных организаций Санкт-Петербурга сидит в фешенебельном кабинете, при огромной охране в шикарных джипах и «мерседесах». А вот другой пример. Правда, украинский. В Мариуполе на одной улице, напротив друг друга, открыты двери двух похоронных предприятий: государственного и частного — «Скорбота». Народ в скорбные для своих семей дни идет чаще всего в «Скорботу». Почему? Думаю, и так ясно.

— А как обстоят дела в Москве?

— Безусловно, лучше, чем в Петербурге. Москва первой в России ввела практику, по которой любой гражданин может при жизни официально купить себе место на кладбище. Но в целом столица мало отличается от остальной России. И главная проблема здесь — отсутствие свободных территорий. Давайте немного заглянем в будущее, лет эдак на 50. Если ситуация не изменится, наши города будут окружены не лесами и полями, а плотным кольцом кладбищ, которое неизменно будет расширяться. И все потому, что Россия обладает громадными земельными ресурсами (и громадными ресурсами чиновничества), бесхозяйственности же у нас всегда хватало.

— И где выход?

— Их может быть несколько. Надо строить крематории во всех регионах страны. Надо менять стереотип отношения к закрытым кладбищам. Повторное захоронение приведет к экономии земельных ресурсов, спасет от исчезновения особо ценные исторические захоронения. И это не противоречит закону «О погребении и похоронном деле». Технология повторного захоронения применяется во всем мире. Существует практика так называемых захоронений на время, то есть до полного разложения останков, после чего могила считается свободной. Сохранившиеся минерализованные твердые останки переносятся, либо кремируются и захораниваются на поле памяти.

Кладбища надо вернуть в лоно церкви

— Но все это не решает других проблем, таких как поборы, вандализм, заброшенность кладбищ.

— Эти беды происходят по одной причине — у большинства наших соотечественников, включая сотрудников погребальных предприятий, отсутствует культура памяти. Я убежден, что все кладбища необходимо вернуть в лоно церкви. Безусловно, это вызовет огромное недовольство как самого государства, так и криминальных структур, наживающихся на скорбной процедуре. Церковные структуры вежливо отмалчиваются, избегая соперничества с этими двумя «монстрами». Тут возможен лишь один выход — властное решение самого высокого должностного лица в России и всенародная поддержка, закрепленная строжайшим законом. При возврате кладбищ под эгиду церквей, костелов, кирх, мечетей и синагог поднимется культура погребения, строже станет поведение работников кладбища, прекратится мздоимство чиновников, исчезнет криминал.

— Так ведь и было в дореволюционной России?

— Да, частные кладбища в России были запрещены, а погостами руководили национальные или религиозные общины. Все работы выполнялись артелями могильщиков. Сочетание духовного надзора со стороны священнослужителей и работы артелей позволяло обходиться без громоздкого административного аппарата. Так, в Москве работу кладбищ контролировал один гласный Государственной Думы. Декретом Совнаркома от 7 декабря 1918 года «О кладбищах и похоронах» конфессии были отстранены от похоронного дела, а вся организация похорон была передана в ведение местных Советов. Кончина человека стала именоваться «актом гражданского состояния». Одним из следствий советского подхода к похоронному делу стало циничное отношение к умершему. Кладбища стали свалками, куда свозились отработавшие свой срок «винтики» государственной машины.