Налоговое искушение

Похоже, для религиозных организаций россии вновь наступают трудные времена

17 октября Государственной Думой был принят Федеральный закон, дополнивший Налоговый кодекс главой «Налог на имущество организаций», в которой речь идет, в частности, о новом порядке налогообложения религиозных организаций России. Это глубоко встревожило как православных верующих, так и последователей других традиционных российских конфессий. В беседе с обозревателем «Труда» об ожидаемых негативных последствиях предпринимаемого государством шага говорит архиепископ Калужский и Боровский КЛИМЕНТ, первый заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата.

— Ваше Высокопреосвященство, даже по обращениям верующих в нашу газету можно судить о том, что новый порядок налогообложения религиозных организаций вызывает у них недоумение и неприятие. Почему?

— Иной реакции трудно было ожидать. По действующему сейчас закону от налогообложения освобождено все имущество, принадлежащее религиозным организациям. Это было для них серьезным подспорьем, способствовало их возрождению, развитию, успешной реализации социальных, образовательных и благотворительных программ.

По новому закону от налога будет освобождаться только то имущество религиозных организаций, которое «используется ими для религиозной деятельности» — это храмы, часовни, иконы, церковная утварь. А все остальное, имеющееся, скажем, у нашей Церкви, — здания, имущество богаделен, детских лагерей отдыха, приютов, яслей, другая недвижимость, необходимая для реализации Церковью ее уставных целей, теперь будет облагаться налогом наравне с коммерческими организациями. Мы не можем согласиться с таким подходом, и у нас вызывает искреннее недоумение, почему правительство России — инициатор законопроекта, а также Госдума, принявшая закон в данной редакции, не учли того, что радикальное изменение существующего порядка налогообложения нанесет непоправимый удар по экономической жизнеспособности религиозных организаций. Уж коли наше государство стремится к построению справедливого и стабильного общества, оно должно, если не помогать, то хотя бы не мешать возрождению религиозно-духовной жизни на российской земле. Русская православная церковь и другие традиционные для России конфессии просто не смогут нормально развиваться в условиях, когда налогами будет облагаться все их имущество (кроме объектов религиозной деятельности).

— В чем же вы усматриваете несовершенство нового Закона о налогообложении религиозных организаций?

— Главная проблема в том, что законодатель не сформулировал конкретное определение, что такое «религиозная деятельность», и трактует ее крайне узко — только как совершение богослужений. Между тем вся деятельность Церкви — религиозная. Коммерцией Церковь не занимается (правда, могут быть коммерческие структуры, работающие в интересах Церкви, но это особый разговор). А подобное узкое понимание религиозной деятельности оставляет огромный простор для налоговиков.

Возьмем монастырский комплекс. Собор, храм — это религиозная деятельность. А, скажем, братский корпус? Налоговику ничто не мешает счесть его «общежитием», трапезную — «столовой», дом паломника — «гостиницей» — и на каждый объект начислить налог.

Кроме того, многие монастыри сегодня имеют подсобные хозяйства — с фермами, тракторами, комбайнами, автомобилями. Здесь трудятся монахи, но не ради коммерческих выгод, а чтобы, во-первых, обеспечить пропитанием братию, во-вторых — чтобы кормить паломников. Такие монастыри, как Оптина пустынь, ежедневно принимают сотни, а по праздникам — тысячи богомольцев. Они стремятся в святые обители за духовной помощью и поддержкой, что так необходимо верующим людям в тяжелейших условиях нынешней жизни. И вот теперь все, что создано в монастырях для продовольственного обеспечения иноков и паломников, налоговики могут посчитать «не относящимся к религиозной деятельности» и «окрутить» объекты хозяйствования налогом на имущество.

Напомню, что сотни обителей были возвращены Церкви в разоренном состоянии, и в них далеко не все соборы и храмы восстановлены и отреставрированы. И вот теперь вместо того, чтобы приобретать кровельное железо, кирпич, пиломатериалы, нанимать опытных реставраторов, монастыри будут вынуждены нести налоговую повинность. Где здесь здравый смысл и где справедливость? Ведь государство не помогает восстанавливать порушенные святые обители…

— Верно ли, что новый Закон о налогообложении религиозных организаций приведет к тому, что они начнут свертывать свои социальные, просветительские, благотворительные программы?

— Печально, но такое вполне возможно… Покажу это на близких мне примерах. В моей епархии есть Малоярославецкий женский монастырь, а в нем приют «Отрада» для 60 девочек из неблагополучных семей: родители — или наркоманы, или алкоголики. В 2002 году на Рождественскую елку, проводимую детьми приюта, прилетал президент России Владимир Путин. Глава государства остался доволен тем, как сестры обители заботятся о воспитании юных питомиц. Сейчас в приюте построен новый корпус. И если он будет подлежать налогообложению как имущество, «не предназначенное для религиозной деятельности», придется решать, как быть дальше? Ведь дополнительные расходы неподъемны для епархии и монастыря. Мы будем стремиться сохранить приют, но мы не сможем развивать эту программу.

Другая ситуация. В Калуге действуют Духовная семинария и Духовное училище. В них обучаются 150 человек. Так вот, на 50 процентов продуктами питания они обеспечены благодаря общему подсобному хозяйству. Если теперь его объекты, техника вдруг станут «подналоговыми», нам предстоит очень крепко подумать: как быть дальше с этим хозяйством? Ведь оно превратится в нерентабельное, а дотации взять неоткуда. Подобная мрачная перспектива «светит» не только православным, но и всем другим традиционным религиозным организациям России.

— Пыталась ли Церковь довести до сведения парламентариев свою позицию? Какова реакция на предложения?

— Когда законопроект проходил через Госдуму, мы предлагали сохранить для религиозных организаций существующий порядок налогообложения. Стоит напомнить, что Совет Федерации отклонил закон в первоначальной редакции, в результате чего были внесены изменения, освободившие от налога учреждения Российской академии наук. В то же время наши предложения, несмотря на личное обращение Святейшего Патриарха Алексия II к председателю Государственной Думы, не были учтены. Даже ответа не последовало на письмо Его Святейшества. Обращает на себя внимание, что последние три года Дума с подачи правительства занимает жесткую позицию по отношению к Церкви в вопросах налогообложения.

— Налог на имущество организаций относится к числу региональных. Могут ли власти на местах предоставить религиозным организациям налоговые льготы?

— Это нереально. Ведь у нас большинство субъектов Федерации — дотационные, и региональная власть вряд ли справится с искушением без особого труда пополнить свою небогатую казну. Тем более что в Федеральном законе не оговорено, что религиозные организации могут освобождаться от налога на имущество региональным законодательством.

— Выходит, вам и надеяться больше не на что?.. А надо готовиться к жарким спорам с налоговой службой о «культовом» или «некультовом» предназначении того или иного имущества…

— Будем все же уповать на благоразумие членов Совета Федерации. Они должны осознать, какую массу острейших проблем вызовет введение налога на имущество религиозных организаций. Ведь в своем нынешнем виде он направлен на ослабление позиций традиционных конфессий, веками содействовавших созиданию Российского государства, он направлен против Русской православной церкви, которая свыше 1000 лет служит своему народу и никогда не искала в этом какой-либо экономической выгоды. Она и сегодня молится и трудится на благо Отечества, объединяя, сплачивая, духовно оздоровляя наше общество.

Будем также уповать на последнюю инстанцию в разрешении возникшей проблемы — на президента России. Однажды Владимир Владимирович сказал, совершая паломничество по святым русским обителям, что «без христианства вряд ли состоялась бы Россия, и сегодня вернуться к этому источнику очень важно, очень полезно и очень своевременно…» Вспоминаю эти слова президента — и преисполняюсь надежд на лучшее.

Беседовал Александр Королев.