Что мы едим?

Внимание, читатель: трансгенные и экологически чистые продукты — это, как говорят в одессе, две большие разницы

Пища для человека — не только носитель энергии, «строительный материал» организма. В последнее время все чаще она становится источником опасности. Если не переломить эту ситуацию, последствия будут непредсказуемы.

Пищевые добавки люди использовали испокон веков. Во всяком случае, известно, что еще в третьем тысячелетии до нашей эры овсяную кашу сдабривали укропом и мятой, а лук, чеснок и перец были излюбленными приправами наших далеких предков. Сейчас на смену натуральным добавкам пришли синтетические: консерванты, красители, антиокислители, сгустители, стабилизаторы, нейтрализаторы… По оценкам ученых Белорусской государственной политехнической академии (БГПА), человек за год в среднем съедает приблизительно 2,5 кг различных чужеродных веществ, которые придают пище свежий вид, запах и продлевают срок ее хранения.

Но что же мы в результате едим? Специалисты БГПА утверждают, что в пробах хлеба, яиц, молока, картофеля, лесных ягод, грибов, мяса диких животных чаще, чем в других продуктах, обнаруживают радионуклиды цезия и стронция. Нередко птицу лечат антибиотиками, которые навсегда остаются в ее мясе.

А в последние годы появилась и еще одна напасть. Если раньше новые сорта растений и породы животных выводили, скрещивая родственные особи, то теперь стали совмещать гены неродственных. Практическую пользу от генномодифицированных систем, с одной стороны, трудно переоценить: чем, к примеру, плоха картошка, которую не поедает колорадский жук? Или технология, ускоряющая рост рыбы, — тем более, что она способствует сохранению находящихся под угрозой исчезновения видов? Некоторых рыб модифицируют в коммерческих целях: плохо ли, что лосося увеличили в размерах? Но вот вопрос: чем это отзовется в отдаленном будущем? Точно это науке пока не известно, но некоторые ученые предполагают, что применение таких технологий может привести к тому, что антибиотики перестанут справляться с инфекционными болезнями.

Вообще-то вмешательство в генотип уже сейчас сказывается на дикой природе. «Гринпис» опубликовал данные о том, что в Англии на землях, засеянных некоторыми видами генетически измененных растений, за три года количество сорняков уменьшилось на 20−30 процентов. Это привело к сокращению популяции беспозвоночных животных, которым эти растения дают кров и пищу, а также к гибели примерно 30 процентов пчел. При посеве других видов растений популяция беспозвоночных, напротив, увеличилась более чем на 80 процентов. Вот только никто не знает, радоваться этому или — наоборот.

В России наука и сельское хозяйство сейчас переживают не самые лучшие времена. В связи с этим можно было бы предположить, что на развитие производства генномодифицированных и обработанных дорогостоящими химикатами продуктов вряд ли выделяется столько же средств, сколько на Западе. Зато в тех странах, откуда мы импортируем еду, на это денег хватает. Значит, и нам перепадает немало того, что есть нельзя?

Прокомментировать эту ситуацию мы попросили руководителя Департамента Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике Анатолия ПОМИГАЛОВА.

— Анатолий Степанович, по оценкам белорусских ученых, 60 процентов экспортируемых их страной продуктов, в том числе кофе, вино, молоко, шоколад, соевое мясо, содержат генетически модифицированные молекулы. Трансгенна часть импортного пива, так как при его изготовлении используются модифицированные дрожжи. Картофель (а стало быть, и чипсы), клубника, помидоры, макароны, киви и манго нередко содержат ГМК. А как с этим в России?

— Продукты, содержащие генномодифицированные компоненты, никак не маркируются. Поэтому невозможно сказать, сколько их к нам завозится. Но уж точно не меньше, чем в Белоруссию. А вот на Западе уже широко применяются технологии производства чистых продуктов, которые на любой стадии гарантируют отсутствие загрязнения пищи вредными веществами и вмешательства в генотип его компонентов.

— Насколько реально сейчас применение такого опыта у нас?

— Трудностей будет много. А главное — это дорого. Нужно очистить почву от уже занесенных вредных веществ, найти девственно чистые семена, вырастить урожай только с применением органических удобрений, накормить им скот, не подвергавшийся никаким противоестественным воздействиям…

— Сколько же будет стоить такое мясо или картошка?

— Ответ на этот вопрос должны дать экономисты. Как раз в эти дни в Москву съехались специалисты из Германии, Нидерландов и Литвы, чтобы поделиться своим опытом и подсказать, как его можно применить с наименьшими затратами. Но даже если экологически чистая картошка (только не нужно путать ее с генномодифицированной, которую не ест колорадский жук) станет стоить вдвое дороже нынешней «грязной», она все равно будет выгоднее. Заплатил в два раза больше — так она вся пойдет в дело. А за пораженную какой-нибудь черной гнилью отдал полцены — и 75 процентов ее выбросил. Сейчас у нас появляется все больше людей, проявляющих интерес к таким продуктам питания. А главное — если бы мы смогли накормить ими хотя бы наше подрастающее поколение, пользу от этого невозможно было бы измерить никакими деньгами.