Быть ли Истине в школе?

Школьные историки обсудили преподавание религиоведения

В позднесоветское время официальный атеизм спокойно уживался с тихо кое-где исповедуемой верой — сегодня же публичные формы бытования религии становятся серьезной общественной проблемой. Одна из них — присутствие религии в государственном образовании.

Можно ли в современной российской школе обойтись совсем без религии? А если нет, то способно ли преподавание истории религии обойтись без религиозной пропаганды? Гарантирует ли объявленная Конституцией светскость школьного образования религиозную нейтральность там, где речь идет об истории и обществоведении?

На днях члены Межрегиональной общественной организации «Объединение преподавателей истории» (МОООПИ) провели «круглый стол», посвященный проблеме преподавания мировых религий на уроках истории в школе. В нем принимали участие председатель правления МОООПИ Александр Шевырев, заслуженный учитель России и один из организаторов объединения Тамара Эйдельман, директор Центра изучения мировых религий РГГУ Николай Шабуров и представитель Российского Библейского общества.

Почему только «мировых» — не понятно. Рассказывать о христианстве и исламе без иудаизма, а о буддизме — без индуизма (или праиндуизма) — занятие глупое. Обходить стороной языческие верования — тем более.

Конечно, проблемы религии возникают не только в рамках исторического цикла (если говорить об относительно традиционных школьных курсах). С необходимостью давать религиозный контекст неизбежно столкнется преподаватель литературы, реши он поставить на обсуждение греческую трагедию или Достоевского с Толстым, «Божественную комедию» или «Мастера и Маргариту». Как преподаватель мировой художественной культуры обойдется без нее, рассказывая о пирамидах, иконах и храмах? Да и учитель музыки (пения) вряд ли захочет обойтись без специфики духовной музыки.

Однако школьные учителя истории традиционно обладают наиболее активной общественной позицией — специфика дисциплины обязывает.

Практически вся история человечества связана с теми или иными формами религиозности — поступки исторических персонажей, общественные движения и обыденное поведение нередко мотивированы религиозными установками или хотя бы апеллируют к ним. Так что даже в стандартном школьном курсе истории тяжело обойтись без основ истории религии.

Относительно ознакомления с религиоведческой проблематикой выделяется целый спектр позиций — от желания максимально минимизировать эти сюжеты (в силу их «скользкости, а также неподготовленности преподавателей») через отказ от создания отдельного курса по религиоведению (с преподаванием необходимого материала в рамках существующих курсов) до предложения сделать религиоведение обязательным.

Понятно, что полное отсутствие религиозной информации в школе может привести к религиозному экстремизму в зрелости. Впрочем, допущение в школы религиозной пропаганды может иметь ровно к такой же результат.

Вопрос во многом в целях преподавания. А их видится три: во-первых, некоторое общее развитие (включая возможность понимания считывания религиозного кода в культурных текстах), во-вторых, формирование толерантности к «другому» (и к заведомо дальнему — территориально или хронологически, и к тому, который можем быть представлен соседом по парте) и, в-третьих, корректный учет «религиозного фактора» в анализе и интерпретации сознания и поведения людей (и их совокупностей) в истории. При этом, конечно, возникает задача повышения квалификации школьных педагогов, пока не часто способных осуществить эти установки.

Многие выступившие на круглом столе учителя в полном соответствии с достижениями методологии истории понимают, что, если дело касается религиозных сюжетов, личная заинтересованность педагога не может не проявиться — будь он «обычный» христианин, мусульманин, свидетель Иеговы или атеист.

Без должной методической работы можно превратить историю религии в Закон Божий — в этом случае учитель становится проповедником, выплескивая интимную для себя мировоззренческую позицию ученикам. Существование подобного рода занятий в государственной школе представляется недопустимым. Даже в рамках факультатива.

Как и в случае с историческим исследованием, будет гораздо честнее, если преподаватель свою позицию заявит, а дальше будет вести максимально отстраненное и незаинтересованное изложение, сопровождающееся внимательной работой над тем, чтобы осознанно делать поправки на свою позицию. Грубо говоря, жестко подвергать внутренней цензуре идею о христианстве (исламе, буддизме) как высшей точке развития религиозной мысли человечества или о том, что люди, освобождаясь от религиозных предрассудков, с неизбежностью идут к осознанию правоты атеизма.

Есть здесь и еще один нюанс. Среди самих школьников сегодня нередко встречаются конфессионально заинтересованные дети. Желательно не оскорбить их религиозных чувств — во всяком случае, в той их части, в которой они не оказываются оскорблены самим фактом религиозного (и безрелигиозного) разнообразия.

Как удержать религиоведческую рамку рассмотрения? Среди наиболее очевидных рецептов: демонстрация социальной обусловленности, динамики и соотношения различных верований.

Социальная обусловленность, разумеется, понимается при этом не вульгарно-социологически — как потребность «правящих классов» в наличии идеологического инструмента господства. Речь идет о взаимосвязи форм религиозного сознания и поведения с конкретно-исторической ситуацией — причем постоянного и двустороннего. Здесь мы уже подходим к вопросам «религиозной динамики». Очень важно уйти от представления о конкретной религии как о некоторой неизменной идеальной сущности, которая может время от времени искажаться, но при этом где-то остается в единственно правильной и завершенной форме.

И, наконец, тяжелее всего превратить религиоведение в апологетику, прослеживая и корректно анализируя системные соотношения между элементами различных религий. Разумеется, разделяя при этом генетические связи (скажем, между иудаизмом и христианством), контактное взаимодействие и типологические схождения (связанные не с общностью происхождения и не с контактами).

Еще одна страховка от теологичности курса — обязательное включение в религиоведение (существующее как отдельный курс или совокупность разделов в рамках других курсов — не важно) изучение истории «свободомыслия».

Имея длительную традицию религиозного и антирелигиозного образования, российское общество пытается выстроить в нем толерантный и политкорректный религиозный плюрализм. Попытка заведомо мучительная — с учетом изначальной эмоциональной экспансивности и склонности к нормированию повседневности со стороны любой религиозной конфессии и даже некоторых как бы безрелигиозных идеологий. Однако альтернативы религиозной толерантности в обществе, пытающемся быть либеральным, нет.

Конечно, никаких конкретных результатов в виде согласованных общих оснований и конкретных методик преподавания «религиозных» сюжетов участники круглого стола не добились. Иного и не следовало ожидать — дискуссии о том, в какой форме знакомить с религией школьников в рамках государственного образования, не стихают и на Западе — куда более приученном к обсуждению

Однако только из совокупности таких обсуждений и может складываться постепенное формирование корректной модели присутствия религии в школе — не как организующего начала, но лишь одного из многих бъектов преподавания.