Вооруженные силы являются наиболее значимым и показательным атрибутом государственности. Их состояние является глубоко личной проблемой и для каждого гражданина. Суесловие последнего десятилетия вокруг военной реформы и «профессиональной армии» осточертели всем до такой степени, что, кроме раздражения, гнева и боли, ничего уже не вызывают. В первую очередь серьезного человека раздражает терминология — «профессиональная армия». А что, кто-нибудь где-нибудь видел «любительскую армию»? Употребление этого термина свидетельствует о том, что изначально проблемами военного строительства занимались сугубые дилетанты в области средств и методов вооруженной борьбы. Не бывает армий «профессиональных» и «любительских». Бывают армии массовые и наемные. И не надо шарахаться от последнего термина. Все зависит, в первую очередь, от соотношения мирового уровня развития технологии, а следовательно, от уровня сложности систем вооружения и уровня образования населения конкретной страны. В зависимости от этого соотношения и выбирается принцип комплектования вооруженных сил.
Там, где уровень образования соответствует уровню развития технологии, где достаточен уровень национального сознания, — армия массовая. Где уровень образования отстает от развития технологии, где массовое сознание не проникнуто идеей защиты национальных интересов, — армия наемная. Фактор национального самосознания имеет не меньший вес, чем фактор уровня образования страны.
Армия — это дорогостоящий, затратный, обременительный, системно самодостаточный инструмент государственности. Этот инструмент должен быть адекватен целям, стоящим перед социумом страны, в той же мере, в какой этим целям соответствует политика, проводимая правящими кругами. Если государство не собирается ни на кого нападать и имеет твердые гарантии того, что никогда и ни при каких обстоятельствах оно не будет подвергнуто агрессии, то оно может себе позволить иметь армию, носящую декоративную функцию. Ну, например — гвардия князя Рене в Монако, где кроме, как выручки в казино, и взять нечего.
Там же, где есть что взять, но есть уверенность, что брать не будут ни при каких обстоятельствах, где каждому гражданину есть что терять, где уровень жизни и образования достаточно высокий, там могут себе позволить иметь милиционную армию — ополчение. На всякий случай. Одним из показателей степени милитаризации общества является число военнослужащих, приходящихся на тысячу человек населения. По этому показателю самой милитаризированной страной мира является Швейцария. Там все граждане в возрасте от 21 года до 50 лет являются военнослужащими. Каждый из них хранит дома форму одежды, включая каску и бронежилет, личное стрелковое оружие и носимый боекомплект. Каждый точно знает, что должен делать в случае объявления тревоги, введения той или иной степени боевой готовности. И не следует относиться пренебрежительно к этой армии. В соседних странах мобилизационная готовность исчисляется сутками и неделями — Швейцария может отмобилизовать свои вооруженные силы в считанные часы. Уровень боеготовности этой армии никак нельзя назвать низким. Техника, хранящаяся на базах постоянного хранения, может быть приведена в боевое состояние в течение суток. Пилоты ВВС Швейцарии имеют часов налета больше, чем в вооруженных силах соседней Италии. Экипажи бронетехники, ежемесячно проводящие занятия с фактическим вождением и боевыми стрельбами, не уступают своим коллегам из Бундесвера. Что же до боевого духа армии, то достаточно вспомнить, что вооруженные силы старейшего государственного образования Европы — Ватикана — укомплектованы именно швейцарскими наемниками. И если публике демонстрируют опереточных добрых молодцев с алебардами и протазанами, то это вовсе не значит, что иного не предусмотрено. Святому престолу тоже есть что защищать, помимо веры Христовой.
В значительной мере принцип комплектования вооруженных сил зависит от особенностей менталитета нации. Самая мощная и боеспособная армия Европы — Бундесвер. Принцип комплектования — смешанный. И не потому, что Германия, одна из богатейших стран мира, не в состоянии содержать наемную армию. Очень даже в состоянии. Дело совсем в другом. Правящие круги страны совершенно ясно представляют себе особенности национального характера германцев. Граждане Германии расценивают военную службу не только как обязанность гражданина, но и как его неотъемлемое право. Служба в Бундесвере, пусть на протяжении символического срока в несколько месяцев, отличает полноценного гражданина от «гастарбайтера». Со всеми вытекающими жизненными и правовыми последствиями. Вот почему семьи репатриантов из стран СНГ всеми правдами, а иногда и неправдами, добиваются для своих детей права на военную службу под знаменами Германии. Прагматичная сторона дела, с точки зрения обороноспособности страны, заключается в том, что каждая бригада Бундесвера, в случае мобилизации, может быть развернута в полноценную боеспособную дивизию военного времени. Костяк армии составляют офицеры и унтер-офицеры контрактной службы. Именно их наличие, до 40% от общего количества вооруженных сил, позволяет развернуть в считанные сутки и привести в действие боевой механизм обороны страны.
Самые мощные в мире вооруженные силы США полностью укомплектованы наемниками: от рядового второго класса до пятизвездного генерала все служат по контракту. Но при этом надо различать: кто служит? И как служит?
В богатейшей стране мира, где менее 10% трудоспособного населения занято в реальном производстве, где благосостояние нации прирастает за счет Третьего мира, армия и флот являются не атрибутами государственности, а наиважнейшим элементом государственной машины. Исполнительным инструментом, наличие, а в случае необходимости и применение которого гарантирует благосостояние нации. Ничего нового в описываемой ситуации нет. Две тысячи лет назад нечто подобное происходило и с Римской Империей.
В конце 40-х годов прошлого века международные финансово-банковские круги приняли национальную американскую валюту в качестве универсального международного платежного средства. Вовсе необязательного к приему. Но брали все, везде и с удовольствием. Или без удовольствия, но все равно брали. И за «железным занавесом» тоже. Единственная из стран, в полной мере воспользовавшаяся своей победой во Второй Мировой войне, диктовала человечеству свои условия. Единственной реальной силой, не подчинившейся диктату доллара, в то время оставался Советский Союз, опиравшийся на мощь Советской Армии и Военно-Морского Флота. В 70-х годах руководство Федеральной резервной системы США объявило, что доллар США не обеспечен золотым паритетом. Тогда же было заявлено, что покупательная способность доллара будет обеспечена всем национальным достоянием США. А кто его знает, сколько того национального достояния? Кто его считал?
С тех пор мир превратился в кредитора США. Сами они в основном услуги производят. «Применение всех систем и видов корабельного оружия по данным заказчика!» — не угодно ли? Скупают по всему миру высокорентабельные и ликвидные производства. За те же доллары, превратившиеся к настоящему времени из денежного платежного средства в эдакие векселя непонятной меры ликвидности. Что-то вроде «билета МММ» или «векселей ГКО», только во вселенском масштабе.
Вот тогда-то, в 70 годах, и начался перевод вооруженных сил США на контрактную систему. Нужен был инструмент, не зависящий от национального сознания народа, с помощью которого можно было бы решать проблемы компенсации разницы между «виртуальной» и реальной покупательной способностью доллара. В течение 15-ти лет такой инструмент был создан. К середине 80-х годов вооруженные силы были укомплектованы наемниками-контрактниками. Задача решена была весьма успешно. С большим пониманием сути дела и всех многочисленных особенностей, ему свойственных.
Кадровую основу вооруженных сил составил сержантский и унтер-офицерский состав. Люди, посвятившие себя службе в армии, профессионалы в конкретной, узкой отрасли военного дела, не имеющие базового образования для командно-управленческой деятельности выше низового войскового звена. Их роль исключительно высока. Достаточно заметить, что главный сержант вооруженных сил США (есть такая должность) имеет право личного доклада верховному главнокомандующему — президенту — наравне с министром обороны, председателем объединенного комитета начальников штабов родов вооруженных сил и директором ЦРУ.
Офицерский корпус. Их по сути два. Первый — это то, что мы называем кадровыми офицерами. Выпускники военных академий Вест-Пойнт и Анаполис — учебных заведений, для поступления в которые требуется либо рекомендация Президента США, либо двух сенаторов. Без гарантий такого рода не возьмут. По закону. Хороший ты? Свой? Пусть и уважаемые люди об этом скажут. В письменном виде. Выпускникам этих академий гарантирован карьерный рост, ограниченный только их способностями и личными жизненными обстоятельствами. Они учатся практически всю свою сознательную жизнь. Для них служба на самых различных командных должностях — что-то вроде личной стажировки на очередной ступеньке лестницы ведущей вверх, подтверждающая их право быть хозяевами жизни. ЭТО ЭЛИТА НАЦИИ. Выходцы если не из лучших, то точно не из худших фамилий. Такие исключения, как пятизвездные генералы Эйзенхауэр и Пауэлл — лишь исключения, подтверждающие правила. Будучи, как правило, выходцами из весьма состоятельных семей, они являются одними из самых высокооплачиваемых государственных служащих в мире. Командиры атомных подводных лодок США получают большее денежное содержание, чем их верховный главнокомандующий — Президент США.
Но есть и другие офицеры. Они не имеют кастового и образовательного статуса Вест-Пойнта и Анаполиса. Они продукция системы подготовки офицеров резерва вооруженных сил. В большинстве своем, это выпускники зачастую весьма престижных гражданских высших учебных заведений, чью учебу оплатил Пентагон. А за это выпускник университета обязан прослужить столько-то лет. По контракту. И служит. Но редко кто из них достигает генеральских и адмиральских звезд. И это, видимо, правильно. Был бы смолоду богатым или умным, не сунулся бы к пентагоновским вербовщикам. А раз сунулся, то и служи — по контракту. Нет тебе доверия и веры от власть имущих.
И, наконец, рядовой состав. Практически нет среди рядовых тех, кого называют — WESP — белый анго-сакс протестант. Это выходцы из самых низов социума. Но от отребья, готового всю жизнь прожить на «вэлфере», этих людей отличает наличие чувства человеческого достоинства и решимость вырваться из порочного круга нищеты и невежества. Для них армия — это шанс. Шанс прорваться вверх, хотя бы и с риском для жизни. Вот и рискуют, и потому уже достойны уважения. Вот основные вербальные модели комплектования вооруженных сил в современных условиях. Вопрос о том, какая из них лучше, не имеет смысла без учета конкретных целей и задач функционального предназначения вооруженных сил. Все зависит от того, какие политические цели ставит перед собой государственный управленческий аппарат.
Еще в начале ХХ века капитан первого ранга Колчак сформулировал тезис о том, что мощные вооруженные силы необходимы государству не для проведения успешной экспансивной политики и не для обороны в случае агрессии, а для того, чтобы не быть втянутым в глобальный конфликт, буде таковой возникнет.
Эта мысль нашла блестящее подтверждение в ходе Первой Мировой войны. В 1916 году стал вопрос о вступлении в войну Румынии. Было совершенно не ясно, на чьей стороне она выступит. На стороне Антанты? Или на стороне Германии и ее союзников? Руководство военной разведки русского Генерального Штаба доложило об этой ситуации начальнику Штаба Ставки генералу Алексееву. На что генерал Алексеев заметил, что данная проблема не принципиальна. Принимая во внимание слабость румынской армии, в случае, если Румыния выступит на стороне Австро-Венгрии, то потребуется четыре армейских корпуса, чтобы оккупировать Румынию. Если же Румыния выступит на стороне России, то потребуются те же самые четыре армейских корпуса для недопущения захвата Румынии австрийцами. Принимая во внимание ничтожный экономический потенциал Румынии, и в том и в другом случае Россия ничего, кроме убытков, от данной ситуации иметь не будет. Лучше всего, если Румыния останется нейтральной, и господам дипломатам надлежит приложить максимум усилий для достижения этой цели. Впрочем, оперативное управление Ставки имеет план действий Юго-Западного Фронта и в том, и в другом случае. Румыния вступила в войну на стороне Антанты, и генералу Алексееву пришлось бросить четыре корпуса из резерва Ставки, чтобы остановить Австо-Венгерскую армию в южных Карпатах.
Так вот, нейтральный статус Швейцарии и содержимое ею войско является лучшим гарантом ее территориальной целостности. Однако в бурном ХХI веке можно ожидать всего, чего угодно. Ну, например, прорыва из Косова на Цюрих формирований UK. Ну, мало людям и Косова, и доходов от контроля наркотранзита из Афганистана в Европу. Захочется еще и содержимого банковских подвалов Женевы, Лозанны и Берна. Вот на такой случай милиционно-ополченческой, массовой, армии Швейцарской Конфедерации как раз и хватит. Расставить танковые засады на всех четырех автобанах, ведущих в страну, и при скоплении бандитствующего элемента перед мостами и придорожными распивочными нанести по ним, по скоплениям элемента, естественно, бомбо-штурмовые удары. Благо, время подлета штурмовиков с авиабаз в любую точку конфедерации составляет 5−7 минут. Ну, а там какие ни на есть «миротворцы» подтянутся. Уж больно многие из «лидеров мирового сообщества» заинтересованы в незыблемости порядка вещей в Швейцарии. Что характерно — лично заинтересованы. И любого, кто покусится на свободу и суверенитет швейцарского народа, размажут по Альпам с таким тщанием и скоростью, что его будет легче закрасить, чем отскрести.
Совершенно очевидно, что в деле военного строительства вооруженных сил Швейцарии предельно точно и выверенно соблюден один из основополагающих принципов — необходимой достаточности. Ни одного лишнего франка на военные нужды, но и ни одним сантимом меньше!
По-другому обстоит дело с наемной армией. Затратная сторона наемной армии — гарантированное избыточное финансирование. Или, как минимум, наличие неких стабилизирующих, демпфирующих финансовых фондов и запасов материальных ресурсов. К экспериментам с наемниками вообще надо относится очень осторожно. Причин тому много, но достаточно одной: А ЧТО, ЕСЛИ ИМ НЕ ЗАПЛАТИТЬ? А что, если им кто-то заплатит больше? Что тогда? Были, знаете ли, исторические прецеденты…
В 1917 году Временное Правительство России перевело на контрактную службу матросов Балтийского Флота. В порядке эксперимента. Сущность «эксперимента» заключалась в следующем. Центробалт под руководством матроса-штрафника Дыбенко пригрозил правительству снятием с боевых позиций бригад линейных кораблей и открытием Флоту Открытого Моря Германской Империи проходов на Петроград. Ну, а потом то ли заплатил «контрактникам» кто-то больше, то ли тогдашние «демократы» украли деньги, но истинно революционные балтийские марсофлоты взбунтовались, и… В общем последствия известны.
Возвращаясь к опыту НАЕМНЫХ ВОЙСК в условиях современности. Завершив переход на контрактную систему комплектования, американцы начали осторожно пробовать, а что же оно такое получилось. Несколько набеговых операций, таких как захват островного государства Гренада в Карибском бассейне, показали, что наемники, в общем-то управляемы. Но требовался эксперимент, подтверждающий не только управляемость наемных войск, но и их какую-нибудь боеспособность. И тут представился случай.
В 80-х годах истекал срок аренды территории Панамского канала, которую США арендовали у правительства этой самой ПАНАМЫ. Самый большой в мире военно-морской флот США является для американцев ключевым инструментом, обеспечивающим благосостояние нации. Панамский канал, соединяющий Тихий и Атлантический океаны кратчайшим путем, действительно, является для американцев зоной жизненно важных интересов. Контроль над каналом позволяет в кратчайший срок перебрасывать соединения боевых кораблей и стратегические грузы с Тихоокеанского театра военных действий на Атлантический. Кроме того, это — очень большие деньги за коммерческую проводку торговых судов, кроме того, это военная база, позволяющая контролировать страны Центральной Америки, и еще очень много чего полезного для того, кто владеет каналом. А тут — срок аренды истекает. Сами-то поняли, что сказали? И кому?! И кто?!!
Президентские функции в Панаме в те времена исполнял генерал Норьега. Вот он и сказал Государственному Департаменту США. Напомнил, так сказать. Да кто он такой, этот Норьега? Обыкновенная реликтовая латиноамериканская «горилла». «Горилла» — это термин такой, характеризующий легитимность первого лица государства и стиль его управленческой деятельности. Самой знаменитой «гориллой» Латинской Америки XX века по параметрам «крутизны» и долголетия был генерал Аугусто Пиночет — большой друг американского народа.
От такой наглости американцы поначалу даже растерялись. «Горилла» взбесилась? Потом разобрались — обнаглел генерал до потери чувства реальности. Страх и совесть потерял. Зная, что любимым хобби всех латиноамериканских диктаторов является покровительство международным гангстерским синдикатам, промышляющим наркотиками, даже придумывать ничего не стали. А приняли решение: высадить в Панаму экспедиционный корпус, «гориллу» изловить, наркотраффик порушить и т. д. и т. д. Чтобы иным неповадно было, чтобы не забывали, кто в доме, сиречь на континенте, хозяин. Но самое главное — в реальных боевых условиях проверить уровень боеспособности наемного войска.
Первую волну десанта панамская армия приняла в кулаки и с задором гнала аж до самых линий укрепрайонов зоны Панамского канала. Норьега — генерал с понятиями был. Он доходами от наркобизнеса со своими полковниками делился, а те с подчиненными. По справедливости. Так что было им всем, за что воевать. Но и американское командование десанта не растерялось.
Убедившись в том, что здесь и убить могут, приняли решение перевести боевые действия в информационно-финансовую плоскость. Роты информационно-психологической поддержки своих сил и подавления сил противника в течение суток, с использованием радио и телевизионных сетей громкоговорящих, листовок, сплетен и слухов создали информационное поле высокой плотности и достаточного уровня напряженности. Информационная нагрузка была примерно следующего свойства. Командование сил вторжения платит:
— за единицу стрелкового оружия — 300 $
— за единицу автоматического оружия 500 $
— за пулемет 700 $
— за миномет 800 $
— за артиллерийскую систему 1300 $ и так далее по возрастающей. Через 36 часов панамская армия прекратила сопротивление. Продали все, что смогли унести.
Ну, а дальше все по плану. Норьегу изловили и заточили в узилище, чтобы впредь думал, наркотраффик временно порушили, чтобы себя иные всякие не забывали и т. п. и т. д. Но главный вывод: непонятно, могут ли наемники успешно решать свойственные их боевому предназначению задачи.
Через несколько лет американский экспедиционный корпус, под флагом ООН высадился в СОМАЛИ, где который год бушевала гражданская война. Задачи — те же. Определение реального уровня боеспособности войск, ну, и взятие под контроль южного выхода из Красного моря — трансконтинентального транспортного потока Суэцкого канала.
И опять ничего не ясно. Трюк со скупкой оружия не прошел. Радио и телевидения на Сомалийском Роге нет, читать там мало кто умеет. Через громкоговорители не докричишься, да и непонятно на каком из тамошних десяти диалектов кричать. А если и докричишься, то не договоришься. Никто оружия не продаст в стране, где воюют все против всех уже не первый год и наличие оружия — единственный шанс не быть убитым и не умереть с голоду. Доллары на хлеб, которого нет, не намажешь и с хреном не съешь. А «АК-47» — вот он. Владеешь им, вот ты и прав по жизни, в радиусе прицельного огня. В общем, тамошний электорат на время прекратил междоусобицу и, сплотившись в едином порыве, организовал планомерный отстрел американских десантников по всей территории. Да столь успешно, что пришлось срочно, скажем так, эвакуироваться. Скачками. И даже фильм об этом сняли. Очень страшный. Жуть вампирская. А что до боеспособности, так это очевидно — не встречалась.
«БУРЯ В ПУСТЫНЕ» — опять же ничего непонятно. Цели войны не достигнуты: армия противника не уничтожена, политические задачи не решены, цены на нефть не упали, стагнация экономики США продолжалась. Экспедиционный корпус с возложенными на него задачами не справился.
АФГАНИСТАН. Территория не контролируется. Гарнизоны оккупационных войск сидят осажденными на своих базах, окруженные минными полями километровой ширины, платят громадные деньги полевым командирам Талибана и старейшинам местных племен за то, чтобы их не перебили. Единственный, существенно значимый результат — увеличение площадей посева опиумного мака в несколько раз. В Европу хлынул уже поток, а не струя героина.
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА С ИРАКОМ. Вроде все ясно: заплатили кому надо и заняли страну практически без боев. Что дальше делать — непонятно. Ежемесячно тратится на поддержание режима оккупации 4,5 млрд. долларов. Правительство США способно вразумительно объяснить куда девается только два. Два с половиной миллиарда платят «черным налом» «лучшим людям» Ирака за то, чтобы те не стреляли.
А при чем тут боеспособность наемных войск? А ни при чем. Есть сильные основания предполагать, что боеспособность их такова, что о ней и самим руководителям военного ведомства США подумать страшно. Нет ее — боеспособности. Вооруженные силы страны превращены в декоративную структуру. Прикрывающуюся взяточничеством в мировом масштабе.
Армия, поддерживающая оккупационный режим, разлагается и теряет боеспособность. Как и любой инструмент, используемый не по назначению, приходит в негодность. Именно это обстоятельство объясняет поражение США во Вьетнамской войне. Армия, разложенная оккупационными функциями после Второй Мировой войны, оказалась небоеспособной.
Выгоды от оккупации в современных условиях, как ни странно, извлекает себе побежденная страна. Она не тратит средств на содержание собственных вооруженных сил и чиновного аппарата. Запрет на любую политическую и разрешение любой экономической деятельности позволяют побежденной стране направить все средства и энергию нации в сферу экономики. Победитель же стремится как можно быстрее восстановить хозяйственно-экономическую инфраструктуру захваченной страны. А иначе зачем эта страна нужна? С нищих взять нечего. Вот одно из обстоятельств послевоенного «экономического чуда» Германии и Японии, потерпевших сокрушительное поражение во Второй Мировой войне. За то время, пока победители занимались хозяйством побежденных, их собственная экономика пришла если не в упадок, то в беспорядок уж точно. И тогда победители бросились заниматься собственными проблемами, уже не обращая внимания на побежденных. Своих проблем навалилось столько, что чужие уже и неинтересны. Вот в таких условиях в послевоенной Европе появилась, а к концу XX века окончательно сформировалась одна из самых многочисленных армий мира — Бундесвер. АРМИЯ ОБЪЕДИНЕННОЙ ГЕРМАНИИ. Армия в своей стране не только уважаемая, но и любимая.
Из истории войн известно: немцы не только могут, но любят и умеют воевать. Побеждать — с этим у немцев сложнее. Мы за последние 300 лет Берлин и Кенигсберг трижды на штык и шпагу брали, а вот в Москве и Петербурге немцев не было. Можно долго обсуждать достоинства и недостатки Бундесвера. Но… Никому в современном мире даже в голову не приходит вести политику своей страны таким образом, чтобы, хотя бы гипотетически, проверить степень боеготовности и боеспособности армии ФРГ. Уж больно последствия могут быть жуткими.
В современном мире мощные вооруженные силы должны гарантировать избежание втягивания страны в военный конфликт.
Какая же армия нужна нам, России?
ОТ РЕДАКЦИИ «НОВОГО ПЕТЕРБУРГА». Недавно, выступая вместе с премьером Польши, канцлер Германии Шредер заявил, что со вступлением в Объединенную Европу новых стран пришло, наконец, время и для общеевропейского решения вопроса об «изгнанных». Речь идет о немцах, которые владели землями в Польше и Чехии, которых выгнали после мая 1945-го. Как известно, собственность священна и не имеет гражданства, а немцы в той же Богемии жили издавна, и кстати, были гражданами Чехословакии.
