Видны уши «Tабачного»

Мудреватый наш Кирилл

Кто же в нашей отчизне и за ее рубежами не знает великого и непревзойденного говоруна митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева)? Его прекрасно знают в коммерческих кругах не только России, но больше под кличкой «табачный». Это почетное звание сохранилось за ним из-за его пристрастия к торговле табачными изделиями. В церковных кругах он больше известен под кличкой «Терминатор». Эта кличка отражает еще одну грань его безбрежных талантов — все, к чему он ни прикасается, обращается в труху. Нынче он затеял многоходовую интригу, которая, по его мнению, должна возвести его на патриарший престол.

Вчера прошло очередное заседание Священного синода Русской православной церкви. Событие, скажем прямо, рядовое, если бы не одно «но». Заседание Синода 6 мая стало сенсацией. Впервые Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II отказался от системы сдержек и противовесов. Неожиданно он принял решение отстранить митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (Немцова) и сослать его в Казахстан. Митрополит Мефодий в течение 20 лет занимал эту кафедру, и его епархия считалась образцовой. Ни для кого не секрет, что митрополит Мефодий был единственным противовесом разрушительной политики «табачного».

Сегодня ситуация проясняется. Вечером в пятницу АПН вывесило на своем сайте сенсационную статью «В Русской православной церкви зреет переворот». Для светских журналистов это неподдельная сенсация. АПН со ссылкой на источник в российских спецслужбах сообщает: «В ближайшее время Русская православная церковь может перейти под тотальный контроль двух крупных бизнесменов». Кто же эти злодеи? Директор художественно-производственного предприятия РПЦ «Софрино» Евгений Пархаев и президент Российского благотворительного фонда примирения и согласия Гульназ Сотникова. Оказывается, эти два человека, наиболее близкие патриарху, по версии анонимного источника, замышляют за его спиной переворот. Они запланировали задвинуть двух митрополитов — Сергия Воронежского и Борисоглебского и Кирилла (Гундяева), постоянных членов Священного синода! Они задумали сделать патриархом наместника Троице-Сергиевой лавры епископа Феогноста. Все это стало бы настоящей сенсацией, если бы за этой статьей не торчали длинные уши «табачного».

Источник не объясняет, каким образом Пархаев и Сотникова собираются произвести переворот. Ни тот, ни другая не являются постоянными членами Священного синода. Более того, патриарх никогда не допустил бы вмешательства светских лиц в кадровую политику РПЦ. Гундяев спит и видит себя митрополитом Санкт-Петербургским. Это второй по значимости епископ в РПЦ. Пост руководителя Отдела внешних церковных связей в РПЦ перестает быть значимым. Митрополит Кирилл уже подготовил проект создания единой зарубежной епархии, под омофором которой объединятся все приходы за пределами России. Во главе ее Гундяев планирует поставить преданного лично ему епископа-гомосексуалиста Меркурия (Иванова), который ныне управляет патриаршими приходами в США. ОВЦС становится ненужным придатком и будет упразднен. Епископ Феогност сегодня представляет реальную опасность для Гундяева, поскольку назначен патриархом председателем церковной комиссии по земле и ведет переговоры как с правительством, так и с лидерами думских фракций, стремясь предотвратить обезземеливание Русской церкви. Вряд ли он метит на патриарший престол, поскольку еще молод (ему 43, а не 39, как утверждает гундяевский источник) и лишен честолюбивых амбиций.

В случае, если «табачному» удастся эта интрига, он добивается многого. Удаление Пархаева открывает доступ к ХПП «Софрино», а это мощные финансовые потоки. Директором «Софрино» планируется назначить епископа Феофана (Ашуркова). Удаление от патриарха Пархаева и Сотниковой приведет к полной блокаде патриарха — около него останутся только люди «табачного»: шеф протокола протодиакон Владимир Назаркин, спичрайтер священник Всеволод Чаплин и бойкий референт рассчитывают обрести полный контроль над стареющим патриархом и диктовать ему свою коммерческую волю. Но как бы не оказаться Гундяеву в той самой яме, которую он так старательно вырыл для других.