Суд защитил погромщиков — президент поможет художникам

Вот уже вторую неделю у здания Верховного суда Алабамы дежурят около сотни человек. Они охраняют гранитную скрижаль весом в несколько тонн, которая стоит в главном зале. Демонстранты активны — кто не спит, тот молится или держит плакат. Многие размахивают американскими флагами.

На прошлой неделе имя главного судьи штата Алабама Роя Мура стало известно всему миру — он отказался выполнить решение Верховного Суда США, который постановил убрать из здания суда штата гранитную доску с десятью заповедями, поскольку это противоречит конституционному принципу отделения религии от государства.

Шансов на успех немного, это признают даже сами митингующие — авторитет судебной власти слишком высок, чтобы так долго медлить с исполнением. В пятницу состоится заседание квалификационной комиссии, которая приостановит полномочия Мура, если он не перестанет упрямиться. Перед судьей стоит выбор — исполнить или лишиться рабочего места.

В чем-то сходный сюжет развивается сейчас и в России, но по другому сценарию — ради общественного согласия суд позволил себе встать на сторону воинствующих клерикалов. Две недели назад Замоскворецкий суд принял решение о незаконности возбуждения уголовных дел по обвинению в хулиганстве «православных верующих», разгромивших антиклерикальную выставку «Осторожно, религия». Над организаторами же мероприятия навис дамоклов меч — уголовное дело против них о разжигании религиозной вражды никто не прекращал.

«Полит.Ру» стала известна мотивировочная часть постановления о прекращении уголовного дела. Там все не безупречно: выяснилось, что его прекратили на основании того, что смотрительница музея, по чьему заявлению было возбуждено уголовное дело, отказалась участвовать в процессе. Цитата из постановления: «в соответствии со ст. 140 УПК, поводом для возбуждения уголовного дела служит заявление о преступлении, явка с повинной, сообщение о совершенном или готовящемся преступлении из других источников». Дальше объясняется: в связи с тем, что госпожа Холина предоставила недостаточное количество данных («достаточных данных, которые указывали бы на наличие преступления, в действиях вышеуказанных лиц не было»), дело закрывается. Другими словами, суд не принял во внимание ни милицейских протоколов (известно, что милиция приехала на место через семь минут после погрома), ни фактов, изложенные в прессе (более ста публикаций). Суду почему-то осталось неизвестным, что именно увидели милиционеры: часть работ была забрызгана краской из пульверизатора, часть сорвана со стен и валялась на полу, часть разбита. Материальный ущерб составил около 15 тыс. долларов. Если бы эти материалы рассматривались в ходе слушаний, это отразилось бы в постановлении, но там ничего такого нет. Зато есть там как бы не относящаяся к делу фраза: «таганским межрайонным прокурором в отношении организаторов выставки» возбуждено дело о разжигании религиозной вражды. Адвокат погромщиков Михаил Кузнецов строил защиту на том, что подзащитные якобы пытались предотвратить разжигание религиозной розни. А раз суд согласился, что предотвращение было, значит — и с тем, что было, что предотвращать. То есть заранее соглашается и с фактом совершения преступления.

Что же такого сделали художники? Иисус Христос с картины художника Косолапова протягивал зрителю бутылку Pepsi, а снизу была подпись: «Это моя кровь». Художник Владислав Монро изобразил себя в образе Христа (не слишком похоже; кстати, традиция использования образов вполне реальных современников для создания настоящих икон или росписи храмов уходит в века). Наибольшее же возмущение вызвал объект, представляющий из себя подобие картонной иконы с вырезанным ликом, куда любой желающий мог просунуть голову и сфотографироваться.

И что им за это грозит? 282 статья УК («Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды») предусматривает ответственность на срок от трех до пяти лет за «действия, направленные на возбуждение… религиозной вражды» в том случае, если они были «совершены организованной группой». Очевидно, что для применения этой статьи необходимо доказать наличие прямого умысла (направленности) на разжигание религиозной вражды.

Вообще-то в аннотации к выставке организаторы специально отметили, что у них нет цели разжигания розни. Очевидно, это видно и со стороны. Вот как оценивает известные ему работы депутат Госдумы Сергей Ковалев: «Они направлены против моды на православие. Мы часто видим по телевизору партийных деятелей со свечкой в правой руке. Мы знаем, что Алексий Второй был агентом КГБ, работавшим под псевдонимом „Дроздов“. Художник передает свои ощущения от увиденного. Однако думать, что на процессе суд примет эти доводы — наивно. Практика говорит об обратном».

По словам правозащитника Льва Левинсона, по этой статье ежегодно осуждается около 60 человек — как правило, представители организаций экстремистского толка. Подобные дела часто ведутся с процессуальными нарушениями, и людей сажают не столько за поступки, сколько в связи с принадлежностью к организации.

Единственный закон, который имеет прямое отношение к происходящему — «О свободе совести и о религиозных объединениях». Во-первых, «он гарантирует свободу совести и вероисповедания, в том числе … не исповедовать никакой». А также запрещает проводить публичные мероприятия, размещать тексты и объявления, оскорбляющие религиозные чувства граждан вблизи объектов религиозного почитания. Тут есть четкий критерий — «вблизи». Правда, что имеется в виду — метр или километр — в законе не сказано. И наказания никакого, кроме, конечно, прекращения, не предусматривается.

С 282-ой же статьей все не так просто. По сведениям Левинсона, президентские поправки в уголовный кодекс, которые предполагают смягчение наказаний за преступления средней и легкой тяжести и исключают наличие нижних границ сроков лишения свободы, сделают эту статью либеральнее. Максимальный срок будет два года, что на практике означает вынесение при первой судимости условного приговора. Другое нововведение — под 282 статью будут попадать только призывы к действию. Другими словами, если кто-нибудь скажет: «такая-то нация — грязные уроды», то он под уголовную статью не попадет, хотя на него можно подать в суд за возмещение морального ущерба. Если же человек публично заявит: «Мочи таких-то» — его привлекут к уголовной ответственности. Впрочем, по мнению Льва Левинсона, самый лучший вариант — решать все подобные дела в рамках гражданского производства, то есть более объективно, поскольку практика уголовного показывает, что судья очень часто идет на поводу у прокурора, особенно если дела заказные.

Остается надеяться, что принятие поправок сделает споры вокруг конфликта современного искусства и РПЦ менее драматичным.

И тогда можно будет следить за происходящим без потаенного страха: сейчас, мол, всех художников скопом пересажают за их картинки — так же, как следишь за происходящим в Америке. Ну, судью снимут. Ну, сам захотел.

Впрочем, это все паллиатив. Еще важнее, чтобы наше государство — в лице всех ветвей власти — стало чтить свою отделенность от церкви более свято, чем свою «равноудаленность» от олигархов.