Карающую икону убрали из Эрмитажа

Когда несколько лет назад профессор Борис Сапунов, сотрудник Эрмитажа, обнаружил на музейной стене эту загадочную икону, первой мыслью, что ударила мне в голову, было: сенсация! Так в «Комсомолке» появилась заметка «Икона-убийца в Эрмитаже» («КП» от 18 сентября 1996 г.). А рассказывалось в ней о необъяснимых вещах: музейным смотрительницам, чей пост располагался у старинной иконы «Спас нерукотворный», становилось плохо — они ощущали слабость в ногах, головную боль, повышение давления и в конце концов наотрез отказывались дежурить рядом с означенным ликом.

Чудеса? Нет, доктору наук верить в них не пристало, и тогда профессор Сапунов выдвинул такую гипотезу: икона обладает неким излучением — пусть оно условно называется «биополе», — которое способно воздействовать на психическое и физическое состояние человека И все-таки чудеса бывают! Редакция дала мне задание выяснить, как дальше сложилась судьба того магического «Спаса нерукотворного», публикацию запланировали на 28 августа. И тут обнаружилось, что на следующий день, в пятницу, церковь отмечает праздник «Спаса нерукотворного». Ну разве не чудо? Наверняка сам Спаситель пожелал, чтобы мы до конца разобрались в той давней и темной истории.

Реабилитация «Спаса»

Увы, в зале Эрмитажа под номером 151, где раньше висел «Спас нерукотворный», теперь искать загадочную икону бесполезно — ее убрали с глаз, упрятали в запасники. То ли вняв наконец мольбам смотрительниц, то ли во избежание нездорового любопытства всех, кто прослышал про магическое «биополе» иконы. Ничего, зато у меня на руках фотография «Спаса». Прости меня, Господи, я несу тебя на экспертизу! Эксперт — Вячеслав Губанов. Физик по образованию, он когда-то работал в секретном институте, а теперь возглавляет в Петербурге Институт социальной экологии — здесь он продолжает свои разработки по изучению человеческого сознания.

— Каким прибором померить «биополе» этой иконы? — взглянул на изображение «Спаса нерукотворного» Вячеслав Вилорьевич. — Только человеком. Живой прибор — единственное, что на сегодняшний день имеется для подобных целей.

Я не удержалась, сообщила, что это икона, возле которой людям становилось плохо.

— Это восхитительная икона! — озадачил меня «живой прибор» Губанов. — Светлая, чистая, очень мощная. И она ничуть не виновата, что людям становилось около нее плохо. Просто от нее исходит сила, которая заставляет мозг человека вибрировать на высокой частоте. А это выдержать может не каждый. Скорее всего, икона предназначалась для элиты, для управленцев, а не для службы широким массам.

— Мистика какая-то!

— Никакой мистики, только физика. Из сверхвысокочастотных сигналов формируется «биополе» любого живого или неживого объекта. В том числе иконы. Подошел к ней человек — она своим излучением задает направленность и частоту его мозгового излучения. Настраивает на поиск выхода из болезни или другой беды. Верующие называют это чудом.

Ну хорошо, допустим, человеческий мозг может работать как физический прибор. Но с какой стати этот прибор начинает работать под воздействием простой деревянной доски, расписанной красками?!

— А не всякая икона обладает излучением. Если икону «под старину» рисует халтурщик с целью заработать, то это — бесполезная штука, пустышка. Не зря раньше богомазы, прежде чем взяться за кисть, получали благословение церкви, выдерживали пост и молились святому, чей образ собирались писать. Так они, по убеждению Губанова, приводили свой мозг в согласование с энергоинформационными структурами, оставшимися после смерти святого. Ведь все святые когда-то были людьми. Но особенными! Добившимися феноменальных результатов в каком-то направлении. Скажем, Пантелеймон Целитель преуспел во врачевании. И художник, рисующий его образ, входит в особое состояние, превращаясь в приемник «целительского» излучения. И когда на иконной доске появляется образ, он начинает работать как генератор такой энергии. А дальше уже верующий через образ святого включает подсознательную настройку — на исцеление, утешение и т. д. Господи, не дай моей голове треснуть! Из последних сил залезаю на материалистические баррикады:

— Но ведь наши академики никаких «биополей» ни у икон, ни у человека не признают!

— Знаете, невежество — это тоже грех. Физики Шипов и Акимов выдвинули концепцию торсионных полей, из которой следует, что мозг — такая же физическая проблема, как Вселенная. Однако дальше академики идти не хотят.

Наука боится прослыть верующей.

Прости меня, Господи, но ведь один эксперт в поле не воин. Надо нам отыскать настоящего академика.

— Есть ли «биополе» у икон? — откликнулся мой знакомый доктор технических наук, член Академии наук. — Конечно! Дома у меня старинная икона, я измерял ее поле. Чем измерял? Сознанием, конечно.