Россия ощутила себя мусульманской страной?

Во время недавнего визита в Малайзию Владимир Путин сделал неожиданное заявление — он сообщил о желании России вступить в Организацию Исламской конференции. Для начала — в качестве наблюдателя.

По традиции, предложение российского президента у него на родине получило дружное «одобрям-с». «Своевременным, разумным и дальновидным шагом» называл эту идею министр по делам национальной политики Владимир Зорин. Поспешил поддержать предложение президента и спикер Совета Федерации Сергей Миронов. Даже представители Российской православной церкви заявили, что считают возможным участие России в деятельности международных исламских организаций.

Желание приобщиться к ОИК при этом всеми объясняется одинаково: в России проживает более 20 миллионов мусульман, что больше численности населения многих мусульманских стран, входящих в организацию Исламской конференции. К тому же ОИК — вторая по числу участников организация после ООН.

Между тем подавляющее большинство жителей России ничего не знает об Организации исламской конференции. И вряд ли немусульманской части населения России (а это все-таки подавляющее большинство) членство в ОИК представляется таким уж необходимым. Более того — в целесообразности подобного шага сомневаются и эксперты-востоковеды. В частности, заместитель Института востоковедения Российской академии наук Владимир Исаев в интервью «Интерфаксу» заявил, что не видит особых выгод для России от вступления в ОИК. В том числе и потому, что ОИК — организация весьма специфичная.

Организация Исламской конференции была создана в 1969 году. Ее цель — борьба за единство и солидарность мусульманских стран. При ОИК действует ряд самостоятельных организаций, деятельность которых координируется генеральным секретариатом ОИК. В их числе — Исламский банк развития, Исламское агентство новостей, Исламская торгово-промышленная палата, Организация исламских столиц, Исламский суд справедливости. Каким образом в эти структуры может быть вписана Россия, которая исламской страной не является по определению — не понятно.

Более того — участники ОИК придерживаются весьма спорных с точки зрения неисламского мира позиций. В частности, в палестино-израильском конфликте ОИК целиком и полностью на стороне Палестины. Так, в одной из принятых Организацией Исламской конференции резолюций борьба палестинцев не признавалась террористической деятельностью.

Столь же однозначна позиция ОИК и в отношении другого конфликта — кашмирского: Организация Исламской конференции считает во всем виноватой исключительно Индию.

Позиция Москвы по всем этим вопросам существенно отличается от линии, проводимой ОИК. Не говоря уже о том, что до сих пор российское руководство придерживалось курса на партнерские отношения с США — в частности, в области борьбы с терроризмом (даже с учетом существующих разногласий между Москвой и Вашингтоном). Однако подходы США и ОИК к проблеме терроризма — это две большие разницы. Каким образом Москва в случае присоединения к Организации Исламской конференции собирается соединять несоединимое? Вряд ли ответ на этот вопрос вообще существует.

Может быть, членство в ОИК способно принести России какие-нибудь материальные выгодны? По мнению экспертов, вряд ли. На рынок нефти гораздо большее влияние оказывает ОПЕК, а что касается возможного появления новых финансовых потоков — они в любом случае будут весьма специфичны. «Организация Исламской конференции как правило выдает кредиты на строительство мечетей, издание Корана и тому подобные нужны», — объясняет Владимир Исаев.

Однако зачем-то Владимир Путин все-таки завел речь о вступлении России в ОИК. Зачем? Скорее всего, причину следует искать в Чечне. В ближайшее время там состоятся выборы президента, после чего должен быть решен вопрос о разграничении полномочий между Чечней и федеральным центром. Возможно, обозначая желание присоединиться к ОИК, Путин тем самым пытается продемонстрировать гражданам Чечни готовность России вести конструктивный диалог. А заодно — повысить свой рейтинг среди остальной мусульманской части России: до президентских выборов 2004 года времени осталось тоже не так уж много.

Однако если высказанные предположения верны и заявление Путина носит прежде всего профилактически-успокоительный характер, до реального вступления в ОИК дело может не дойти. Ибо вступление — процесс долгий. А за это время много чего может произойти. В конце концов, заявление о желании — еще не официальная заявка на вступление.