«Дело кощунов»: Осторожно, это — не религия!

«Следователь картавый какой-то. Еврей, наверное. Судья тоже какая-то непонятная», — рассказывал собравшимся у Замоскворецкого суда Анатолий Зякин, неприметный мужчина лет сорока. Богомольные старушки и мужчины в рясах ловили каждое слово. Стоявшие неподалеку чернорубашечники из Русского Национального Единства безмолвствовали и к разговору не прислушивалась — они и так знают всю правду. Но все равно для всех собравшихся Зякин — герой. В этом январе он с компанией единомышленников разгромил выставку художников-модернистов «Осторожно, религия!». Зякин, против которого возбуждено дело по обвинению в хулиганстве, заметно нервничал — суд удалился на совещание.

Однако православный люд зря не доверял судье — уголовное дело в отношении Анатолия Зякина и его соратника по проведению погромов Михаила Люкшина было решено прекратить за отсутствием состава преступления. По сути такое решение означает косвенное признание преступниками художников. Адвокат погромщиков построил защиту на том, что якобы подзащитные пытались предотвратить разжигание религиозной розни. А раз суд согласился, что было, что предотвращать, значит, соглашается и с фактом преступления. Для свидетелей же преступления художники преступниками не выглядели. Шестеро мужчин, назвавшимися православными верующими, ворвались в выставочный зал и уничтожили все экспонаты, имеющие отношение к христианству. Часть работ была забрызгана краской из пульверизатора, часть сорвана со стен и валялась на полу, часть разбита. Когда погромщиков повязала вызванная смотрителем милиция, остался разгромленный зал с надписями «Вы ненавидите православие, вы прокляты», «Мрази», «Бесы», который сам по себе напоминавший авангардную инсталляцию. Материальный ущерб, как позже посчитали в Сахаровском музее, где проходила выставка, составил более 15 тысяч долларов.

По правде говоря, простодушным прихожанам, не знакомым с премудростями contemporary art, повод возмутиться было найти нетрудно. Иисус Христос с картины художника Косолапова протягивал зрителю бутылку «пепси», а снизу была подпись: «Это моя кровь»; кощунство усиливалось тем, что надпись была сделана по-английски. Художник Владимир Монро вообще не очень похоже изобразил себя в образе Христа. Наибольшее же возмущение вызвал объект, представляющий из себя подобие картонной иконы с вырезанным ликом, куда любой желающий мог просунуть голову и сфотографироваться. Тот, кто любит бродить по туристическим местам, знаком с подобного рода артефактами.

Возможно, тому, кто считает критерием объективности правосудия национальность судьи, такое искусство — как удар розгой по глазам. Но очевидно, что эта выставка была не для добродетельных прихожан, а для знатоков. Современное искусство весьма далеко от народа. Если бы была такая книжка «Современная культура для чайников», то там, наверное, было бы написано следующее: «Современное искусство находится в глубоком содержательном кризисе, признает это и бесконечно рефлексирует, экспериментируя с формами. Так как форм ограниченное количество, художники вынужденно экспериментируют с табу. Ограничитель только один — не выходить за территорию искусства». Солипсизм современного искусства достиг такой стадии, что сказать о себе проще оно бы просто не смогло.

Следят за происходящим в contemporary art специалисты, такие как философ Михаил Рыклин. Его интерес подкрепляется не низменными инстинктами, а профессиональным интересом. «Я не арткритик, а философ — современное искусство интересует меня постольку, поскольку оно дает пищу мысли, выполняет критическую функцию…» По сути, осуждать организаторов выставки в разжигании религиозной вражды — то же самое, что осуждать натурщиков в эксгибиционизме.

Шестеро погромщиков были едва ли не единственными посторонними людьми, посетившими Сахаровский музей. Появились они там неслучайно. Через два дня после погрома Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, человек номер два в церковной иерархии и главный претендент на пост Патриарха, назвал выставку «прямой провокацией, создающей напряжение в нашем обществе», которая «должна быть квалифицирована как преступление». Затем последовало обращение деятелей науки и культуры, усмотревших в выставке «оскорбление национальной святыни, Православия, русской нации, веры отцов, самой России», «последнюю каплю, переполнившую чашу народного терпения». По городу распространялись листовки, призывавшие всех православных обращаться к прокурору Москвы с обвинением художников-«кощунников» в разжигании религиозной розни, в реакционных изданиях публиковались обличительные статьи.

Если за православным погромщиками стоит мощный аппарат митрополита Кирилла, то за художниками такой мощной силы пока не нашлось. На данный момент единственный представитель власти на стороне художников — худрук ГЦСИ Михаил Бажанов. Поддержка же высокопоставленных чиновников по сути спасла писателей Владимир Сорокина и Бояна Ширянова прошлым летом, когда на них ополчились маловменяемые парни из «Идущих вместе». За Сорокина тогда заступились Михаил Швыдкой и замруководителя аппарата правительства Алексей Волин. «Под амнистию» попал и менее известный Ширянов.

Молчание же властей ничего хорошего для художников не означает. Показательны истории Авдея Тер-Оганьяна и Олега Мавромати. В 1998 году художник Тер-Оганьян представил перформанс, в ходе которого разрубил топором пусть кичевую, но освященную православную икону, что, возможно, все-таки было перебором. Против художника было возбуждено дело за разжигание межрелигиозной вражды. Следователь прямо заявил Авдею: «Уезжай из России, а то придется мотать срок». Художник к совету прислушался, уехал в Чехию и попросил политического убежища. В аналогичной ситуации оказался авангардный режиссер Олег Мавромати. Он снимал малобюджетный фильм, в котором была сцена, где его прибивали к кресту. Кадры со съемочной площадки были показаны в одной развлекательной программе. И тут неожиданно выяснилось, что на территорию НИИ, где проводились съемки, претендует какой-то церковный приход. Потом прихожане подали иск, в котором обвиняли Мавромати в совершении кощунства на церковной территории. Как и Тер-Оганян, Мавромати вынужден был стать политическим беженцем и сейчас живет в Болгарии.

С участниками выставки «Осторожно, религия!» будет гораздо сложнее. Во-первых, их больше, во-вторых, среди них есть вполне известные художники. К тому же столько людей (в выставке принимало участие 45 художников, в том числе и иностранцы), вероятно, откажется убегать из страны под угрозой тюрьмы. Громкие процессы, с одной стороны, не на руку имиджу России, а с другой, входят в моду — оборотни, олигархи и вот теперь кощуны.

Ситуация на данный момент складывается не слишком приятная. По погромной истории в сухом остатке осело два уголовных дела. Одно — в отношении погромщиков: оно считается прекращенным, если в течении 10 дней прокуратура не опротестует вчерашнее решение. С чего бы его, спрашивается, опротестовывать? Второе — в отношении организаторов выставки: их обвинили в разжигании межрелигиозной вражды. Дело пока явно в пользу погромщиков. Адвокатам, защищающих интересы православных активистов, удалось добиться отстранения от дела экспертов ГЦСИ. Новые эксперты представляют солидное заведение — Третьяковскую галерею, но почему-то их взяли из отдела древнерусского искусства, имеющего такое же отношение к искусству современному, как бузина в огороде к дядьке в Киеве.

Морально очень удобно было бы сделать вид, что все это какой-то маргинальный конфликт, не имеющий отношения к большинству добропорядочных граждан. Но это, увы, не совсем так. Тупая агрессия, если она одобряется государством, быстро разрастается и крепнет. Пока общество считает, что законом и здравым смыслом можно пренебречь, например, в случае «кощунов», точно известно, что ими будут пренебрегать во всех других случаях. Погром есть погром, независимо от того, какими лозунгами прикрываются погромщики и какие ценности они защищают.