История всегда проецируется на настоящее. Миф о неспокойном Кавказе с его исторической межнациональной неприязнью сегодня стал чуть ли не официальной доктриной. Но история вариативна, и если хорошо поискать, то можно найти подтверждение тому, что нынешний «чеченский узел» существовал не всегда. Сегодня «Ставропольская правда» знакомит читателей с малоизвестными прежде историческими документами, к которым мы рискнули присоединить документы сиюминутные. Оцените их вместе. Около 10 лет на Кавказе идет кровопролитная война, унесшая многие тысячи человеческих жизней. Едва ли не каждый день средства массовой информации сообщают о террористических актах в Чечне. Военные обвиняют чеченцев, и, наоборот, чеченцы обвиняют военных во множествах постоянных кровавых столкновений, грабежах. И этому не будет конца до тех пор, пока эта ненавистная война не закончится. Она унесла не только жизни десятков тысяч человек, но сотни тысяч заставила покинуть свои родные места. Война всегда осуждалась. Будь она «справедливой» или «несправедливой». Потому что на ней гибли люди, разрушалось все то, что человек создавал много сотен лет. На начальном этапе, когда к власти пришел Д. Дудаев, некоторые СМИ постоянно пытались нас убедить, что Россия — это тюрьма народов, которая, «закабалив» народы Кавказа, превратила их в бессловесную массу и если не дать им прав самостоятельных республик, то они в скором времени исчезнут. И только на небольших научных конференциях иногда звучали слова прямо противоположные. Ряд ученых с исторической достоверностью сообщали, что если бы народы, народности, национальности не вошли в состав России, то многие уже давно бы действительно исчезли. Как можно говорить о тюрьме народов по отношению, например, к чеченцам, если в начале XVIII века их насчитывалось чуть более 45 тысяч человек, а сейчас их уже более миллиона. Как можно вообще говорить на Кавказе о «чистых» национальностях, если в каждой семье предками были представители многих народов. Найдите здесь «чистого» даргинца, аварца, чеченца, лезгина, казака, ингуша, лакца. Только, пожалуй, язык устанавливает принадлежность к той или другой национальности, поэтому вернее следует говорить здесь, не о национальностях, а о народах, в том числе и о чеченском народе, в крови которого течет кровь и казаков, и аварцев, и тавлин, и ингушей, и осетин, и т. д. Д. Дудаев, З. Яндарбиев, М. Удугов, Ш. Басаев и другие убеждали свой народ и мировое сообщество в необходимости независимости Ичкерии. Разумеется, вокруг термина «независимая Ичкерия» и ее «завоевания» Россией можно долго и бесполезно спорить. Тот, кто занимался по-настоящему, без национальных пристрастий, историей чеченского народа, знает, что чеченцы с появления их на Кавказе были одними из мирных жителей. Они жили тейпами (родами) и зачастую не находили даже средств для своей защиты от набегов соседних народов. Набеги эти разоряли многие семейства и даже тейпы. И вот однажды собрались старейшины тейпов, сильных родов и решили отправить депутацию в Дагестан, в село Гумбет, чтобы пригласить князей Турловых управлять чеченцами. Турловы согласились и приехали в Чечню. Их власть там вскоре окрепла и принесла чеченцам благодатные плоды. Именно при правлении князей Турловых чеченцы впервые осознали свое народное единство, сплотились на долгое время. И если раньше кумыки и кабардинцы нередко опустошали чеченские селения, то теперь они стали их бояться, т.к. чеченцы стали вторгаться уже на их территорию и также опустошать ее. Но княжеская власть вскоре стала для чеченцев обузой, и они предложили Турловым покинуть горную территорию. Таким образом, чеченцы, проживающие южнее Сунжи, возвратились к своему старинному быту. Никакого единого государства Ичкерия не существовало, когда на этой территории в конце XVIII века стали появляться российские войска. Однако чеченцам вместе с русскими и казаками пришлось вместе жить, и притом дружно, гораздо раньше, а именно в конце XVI — начале XVII веков. В Чечне в 1588 году появилась крепость Терки III, возведенная на речке Тюменке (один из рукавов Терека). Эта крепость вскоре стала городом, не уступающим по своей значимости Астрахани. Терки был не только русским городом, но и городом кавказских народов. В конце XVI — начале XVII веков у стен Терского города, в его Заречной области, за рекой Тюменкой, стали возникать слободы различных народов. Первая слобода была основана кабардинцами и носила название Черкасской, вторая — чеченцами (окоченами) — названа Окоцкой, третью основали кумыки, и она носила название Татарской. Многие горские народы крестились, и ими была основана слобода Новокрещейская. В Терках находился военный гарнизон, в который входил конный отряд кабардинцев и чеченцев. Этот отряд нередко получал задание по сопровождению посольств, торговых караванов и со своими обязанностями справлялся исправно. И с казаками притеречные аулы чеченцев жили мирно. Чеченцы-гуноевцы — предки гребенских казаков, которые в первой половине XVIII века не захотели перемещаться на левый берег Терека, ушли в горы, приняли мусульманскую веру. Лишь светлые волосы и голубые глаза напоминают об их иной родословной. А вот чеченцы горной части нередко совершали набеги на казачьи станицы и даже крепости, уводили в горы пленных, овец, лошадей. Конец XVIII века заставил Россию принимать меры к возможному присоединению горцев, ведь Турция и Иран стремились к захвату горских земель, чтобы затем использовать народы этой территории против русского царя. Многие народы добровольно вошли в состав Российской империи, среди них — грузины, абхазы, осетины, армяне и др. (известно, что Кабарда вошла в состав России еще во время царствования Ивана Грозного — 1557 г.). Добровольность вхождения в состав России изъявила и Чечня. Об этом говорят документы, обнаруженные в 1997 году в архивно-правовом департаменте Министерства иностранных дел РФ, которые датированы 1806−1807 годами. Основываясь на них, можно не только юридически фиксировать факт добровольности, но и определить условия, на которых чеченцы обязались быть под скипетром «Белого царя». Эти документы подписали старейшины сел Большие и Малые Атаги, Гехи и еще двенадцати селений, а также Моздока. Вот что писали в постановлении чеченские старшины, которые были уполномочены подписывать эти документы: «1. Мы, нижеподписавшиеся старшины, избранные от лица всего народа деревень чеченских, возчувствовав наши прежние преступления и зная неизреченное милосердие Его Императорского Величества Государя Императора и Самодержца Всероссийского Александра Павловича, подвергаем себя со всем народом чеченским с чистосердечным раскаянием в вечное верноподданство всеавгустейшему Всероссийскому Императорскому престолу, в чем и даем присягу по нашему обычаю на святом Коране по приложенной у сего форме. 2. Обязуемся всем тем, что для нас священно, быть на вечные времена верными и отнюдь не только оружие, но даже ничего зловредного не предпринимать противу российских подданных, не делать им малейших хищничеств, как-то увоза людей, отгона скота или какова либо грабительства в российских границах. В достоверность чего даем первейших из нас аманатами по выбору российского в здешнем крае начальника. 3. Всех без изъятия российских подданных, как захваченных нами, так и бежавших, у нас теперь находящихся, обязуемся по чистой совести, без малейшего промедления времени представить, кроме тех, кои назад тому 15 лет, считая с сего числа, у нас находятся, принявших магометанскую веру по обстоятельствам или принуждению и водворившихся уже между нас и имеющих семействы, сим представляем его собственной их воле остаться у нас или возвратиться в недры своего отечества со всем своим семейством. 4. Отбитые нами лошади и захваченный какой-либо скот в российских границах, весь, что у нас есть теперь налице, клянемся святым Кораном по нашей чистой совести тот час собрать и представить. 5. Будь сверх нашего чаяния кто-либо из народа нашего осмелится, нарушив свою присягу, делать хищничества в российских границах, о таковых немедленно объявлять и представлять начальству. 6. В заключение сего за малейшее, что замечено будет от нас неисполнение по сему данному нам постановлению, подвергаем себя, как неверный и нарушивший присягу народ, строжайшему за оное наказанию и в жилищах наших разорению без сопротивления» (следует 52 отпечатка пальцев с пояснительными записями). А вот что сказано в Клятвенном обещании чеченских старшин: «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь перед всемогущим Богом великим пророком Магомедом сильным с четырьмя Его преемниками и святым Его Кораном в том, что хощу и должен Его Императорскому Величеству своему истинному всемилостивейшему Великому Государю Императору Александру Павловичу Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского престола наследнику, который назначен будет верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови и все к Высокому Его Императорского Величества самодержавству силе власти принадлежащие права и преимущества узаконенные и впредь узаконяемые по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять и при том по крайней мере стараться споспешествовать все что к Его Императорского величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может о ущербе Его Величества интереса вреде и убытке как скоро в том уведаю не токмо благовременно объявлять и всякими мерами отвращать и не допущать тщатися и всякую мне вверенную тайность хранить буду и безмолвно повиноваться высочайшим повелениям и поставленных начальников и по ним надлежащим образом по совести своей исправлять и для своей корысти свойства дружбы и вражды противно должности своей и присяги не поступать и таким образом себя весть и поступать как верному Его Императорскому Величества подданному благопристойно есть и надлежит как я пред Богом и судом его страшным в том и всегда ответ дать могу как суще мне Господь Бог душевно и телесно да поможет в заключение сей моей клятвы целую книгу святый Коран и во оном страшные слова валлай…» (далее неразборчиво). Следует 51 отпечаток пальцев с пояснительными надписями на арабском языке. (Орфография сохранена согласно документам. — п.ф.). В этом же архиве найдено и письмо генерала, графа Ивана Гудовича, астраханского губернатора, к имперскому канцлеру России Николаю Петровичу Румянцеву, датированное январем 1807 года, в котором также отмечаются «Обязательства чеченского народа». В письме подтверждаются вышеприведенные документы и сообщается, что «С продаваемых и покупаемых чеченцами товаров пошлин не брать, а будет взыскиваема с тех, кто купят у чеченцев, или продадут им. Если чеченцы будут верны, то будет отпускаема соль наравне с кабардинцами и прочими горскими народами, Высочайшему престолу Его Императорского Величества верными. Наконец если чеченцы не перестанут производить хищничеств, то должны ожидать совершенного себе разорения и истребления». Так что в 2006 году исполнится 200 лет с момента добровольного вхождения Чечни в состав России, и, отмечу, не в результате многолетней кровопролитной Кавказской войны, продолжавшейся свыше 50 лет, как это утверждается многими обывателями. Как прошлую, так и особенно нынешнюю войну можно было предотвратить. Ее начало решили не народы с их многовековыми, ставшими родственными традициями и обычаями, а политики, выполнявшие волю финансовых воротил. Еще в июне 1991 года в г. Черкесске представители многих народов Северного Кавказа постановили провести в августе специальную конференцию, на которой предусматривалось обсудить комплекс межнациональных проблем, избрать совет старейшин и исполнительный орган, наделив их многими полномочиями. К сожалению, тогда ГКЧП не позволил осуществить это важное мероприятие. А теперь вопрос о скором установлении порядка на Северном Кавказе (особенно в Чечне) отодвинут на очень отдаленные времена. Жаль, что мы, коренные жители многострадального Кавказа, лишены права воздействовать на трагические события. Было в нашей истории множество негативных явлений, но все они, как правило, благодаря народной мудрости заканчивались благополучно. Как бы некоторым радикалам ни хотелось разжигать национальные раздоры, мы все равно найдем способы их урегулирования. Северный Кавказ — благодатная земля, на которой проживают многие народы. И нам, только нам, следует решать насущные задачи нашего здесь жития.
