Аллах Aкбар! Bоистину Aкбар.

Русские мусульмане уже называют Москву второй Меккой

В фантастическом романе Юрия Никитина «Ярость» президент России делает программное заявление:
«Нам нужна великая Россия! Но не может быть великой страна, где народ мелок и труслив. Не научил Афганистан? Не научила крохотная Чечня? Ислам принимают уже наши русские ребята. И они сразу выпрямляют спины и гордо разводят плечи, ибо Аллаху, в отличие от нашего иудейского Яхве, нужны не рабы Божьи, а гордые мюриды! Приняв Ислам, Россия останется Россией, но только не покорной и богобоязненной».
Насчет президента пока ясности нет, но «гордыми мюридами» все чаще ощущают себя обычные москвичи. По данным соцопросов, за последний год количество жителей столицы, принявших ислам, увеличилось почти вдвое. Корреспонденту «МК» удалось найти тех, кто добровольно, по религиозным убеждениям, стал белой, точнее черной, вороной в многомиллионном городе.
Божественный апгрейд
Мусульманский хиджаб прячет светлые волосы, голубые глаза улыбаются. У Ольги два высших образования — юридическое и техническое, родители — коренные москвичи, 17-летний сын и полуторагодовой мусульманский «стаж». К исламу она обратилась после событий 11 сентября 2001 года.
— Все тогда только и говорили: «исламский терроризм», «исламский фундаментализм», хотя ислам и насилие несовместимы, — рассказывает Оля, — и мне стало интересно, что это за явление. Начала читать книги об исламе, потом прочла Коран и приняла ислам в душе. По-моему, это и есть путь, которым человек приходит к богу. Я не считаю себя состоявшейся мусульманкой, я просто иду по этому пути.
Дорожка оказалась довольно тернистой. Ольга нашла на карте Москвы ближайшую мечеть — на Новокузнецкой — и пришла к имаму, чтобы произнести шахаду — мусульманский символ веры. Сейчас она вспоминает, как страшно было, что «этнические» мусульмане косо посмотрят. Получилось наоборот: ее приняли быстро и как родную. Но вот с прежними друзьями возникли проблемы.
— Я оказалась чужой среди своих, — говорит Ольга. — Многие знакомые и друзья восприняли мое мусульманство как перемену национальности или пола. Первый вопрос у всех: «Что, замуж вышла?» То есть люди считают, что принять ислам можно по каким-то семейным обстоятельствам, но не от души…
В комнату входит еще одна девушка — тоже в хиджабе и тоже русская. Ее зовут Галя, она приняла мусульманство год назад. Галя пришла к исламу не случайно. По ее словам, духовные поиски продолжались несколько лет. Девушку всегда увлекала религиозная и нравственная литература, она много читала. Параллельно Галя окончила вуз, получила специальность информатика-технолога. Но, как оказалось, ответы на все вопросы ей смог дать только Коран.
— С принятием ислама жизнь действительно меняется, но, по-моему, это не трудно, — говорит Галя. — Все равно как спортсмен перед серьезными соревнованиями переходит на другой режим тренировок. Так же и здесь. Человек учится более рационально распоряжаться своим временем. А большинство людей просто не знает, чем заняться, и ни от чего не получает удовольствие.
— А ты знаешь, чем заниматься? — спрашиваю я.
— Я, во всяком случае, твердо знаю, сколько у меня времени между двумя намазами, — отвечает Галина, — и, исходя из этого, планирую свою работу.
Галины родители сначала не восприняли всерьез новое увлечение дочери, тем более никаких резких перемен с ней не происходило. Разве что одеваться стала по-другому и не выходила из дому без платка на голове.
— Когда мама первый раз увидела меня в платке, просто ничего не сказала, — вспоминает Галя. — То ли от потрясения, то ли просто решила подумать. А теперь уже говорит: вот этот платок идет тебе, прошлый был хуже.
— Нет, мой сын пока не пришел к исламу, хотя мне бы этого очень хотелось, — говорит Ольга. — А к моему решению отнесся без протеста, но и без особой серьезности. Надеюсь, что он изменит свое мнение.
— Мои планы? — переспрашивает Галя. — Стать хорошей женой и матерью. Профессиональные планы тоже есть, но это во-вторых.
— У нас почему-то считается, что быть просто женой и просто матерью не престижно, — говорит Ольга. — А в исламе на это другая точка зрения. Ислам, если использовать компьютерную терминологию, это что-то вроде «последней версии», — подводит итог Ольга. — Только не в программном обеспечении, а в религии.

Чужие среди своих
Петр-Абдурагим принял ислам очень давно. Потом стала мусульманкой его жена Светлана, детей они воспитывают в соответствии с законами Корана. Сам Петр-Абдурагим вырос в христианской семье, но и там Коран считался откровением, а Магомет — пророком. Долгое время Петр считал себя верующим христианином, жил по Торе и Евангелию. Потом объездил весь Восток: был в Сирии, Турции, Иордании, Израиле. Считает, что ислам люди принимают по двум причинам: либо совершенно мирским, либо по зову бога.
— Для того чтобы к исламу пришла целая нация, должен появиться посланник, говорящий на языке этого народа, — уверен Петр. — Поэтому русские не перейдут в ислам целиком. В Коране сказано: на суд каждый придет со своей книгой. А ведь у русских уже есть завет с богом и книга — Евангелие. То, что христиане все чаще обращаются к исламу, имеет другие корни. Природа человека предвидит, что он может уничтожить себя. И создает некий запас. Существует общественный разум, он предусматривает возможность исчезновения цивилизации как вида и готовит почву, чтобы этот вид сохранился. Помните историю Ноева ковчега, когда животные шли к Ною, чтобы спастись? То же происходит и сегодня, а новый ковчег — это ислам. Достаточно одного-двух людей, чтобы восстановить нацию. У пророков сказано: от самого слабого произойдет сильный народ.
Петр-Абдурагим говорит, что любит мусульман, но чувствует себя чужим и среди них, и среди русских. Русские зачастую не понимают «отступничества», а мусульмане сразу спрашивают: суннит ты или шиит?
— Хочется видеть ислам единым, — говорит Петр-Абдурагим, — а он уже сформирован: есть сунниты, есть шииты. А я не хочу быть ни шиитом, ни суннитом, я хочу идти прямым путем. Что русскому делать в исламе? Говорить мусульманам: идите прямо. То есть надо или полностью потерять себя, или доказывать, что мусульмане должны объединяться.
Кстати, Петр с длинной окладистой бородой так похож на православного священника, что вводит в заблуждение не только обычных людей, но и стражей порядка.
— Бывает, люди начинают рассказывать о своей жизни, просят совета, — говорит Петр, — иногда даже благословения. Гаишник как-то останавливает, думал, оштрафует, а он: «Благослови, батюшка». Благословляю как могу.

Харам и халяль
Жизнь мусульман — и «этнических», и русских — определяют два основных понятия: харам — то, что запрещено, и халяль — то, что разрешено. Скажем, шариат запрещает женщине обнажать руки выше ладони, плечи, голову (кроме лица) в присутствии посторонних. Это — харам, а значит, без платка никуда. Галина и Ольга, правда, примирились с этим легко: по их мнению, в мусульманской одежде чувствуешь себя уверенней.
— Я пока платок не надела, у меня милиция постоянно документы спрашивала, — говорит Галя. — А за тот год, что я в исламе, никто ни разу не интересовался. Зато я заметила, что мужчины в общественном транспорте ведут себя гораздо уважительней, даже место уступают. В хиджабе я чувствую себя защищенной.
Ольгу в ее новой ипостаси милиционер остановил только однажды — на Поклонной горе. Долго рассматривал паспорт, но никаких «обидных» вопросов не было. А по осени произошел и вовсе забавный случай.
— Продавец у меня есть знакомый, все время в его магазине продукты покупаю, — говорит Оля. — Зашла в платке, он спрашивает: «Что с тобой?». Я говорю: ислам приняла. Ну он поудивлялся. А через две недели — захват «Норд-Оста». И что вы думаете? Захожу в магазин, он меня увидел и с таким облегчением говорит мне: «Слава Богу, ты не с террористами».
В остальном, по мнению Ольги, ислам только облегчил и упорядочил ее жизнь. Появилась новая работа — теперь она не только практикующий юрист, но еще и сотрудник независимого исламского сайта. Юридическая практика новообратившейся мусульманки практически не пострадала: шариат запрещает браться за дела, связанные с «харамом», а Ольга и раньше этого не делала.
— Я уверена, что ничего не потеряла, — говорит она. — Единственная серьезная проблема: убедить друзей, что отказ от спиртного в компании — это не блажь, а религиозные убеждения. Но у нас ведь, сами знаете, если не пьешь — значит, не уважаешь.
В разговор вступает наставник новообратившейся Марат Сайфутдинов:
— Ольга пока еще не все знает, — замечает он, — на самом деле мусульманка вообще не может посещать те застолья, где предлагают спиртное.
Ольга виновато смотрит на Марата-хаджи и обещает исправиться.
— У меня был случай, как раз связанный с запретом на спиртное, — говорит Галя, — друзья пригласили на день рождения. Я сразу спрашиваю: водка-вино будет? Говорят: да, а как без них? Разумеется, я отказываюсь. И, вы знаете, друзья меня поняли и пообещали, что не станут покупать спиртное. Надо просто, чтобы твои убеждения воспринимали всерьез.
Что касается продуктов, то в столице можно найти и пищу-халяль — к примеру, мясо барана, забитого особым образом.
— В Москве есть несколько предприятий, которые производят такие продукты, — говорит Марат-хаджи. — Согласно шариату мясо должно быть заколото правильным способом. А продаются халяль-продукты во всех мечетях.
По словам Сайфутдинова, истинный мусульманин всегда найдет способ воздержаться от запретного. И процесс в Верховном суде, который, кстати, мусульмане выиграли, добившись разрешения для женщин фотографироваться на паспорт в хиджабах, свидетельствует: даже в светском государстве харама можно избежать.
— Мусульмане не часто обращаются в суд, — говорит Марат-хаджи. — Хотя недавний прецедент по вопросу фотографии, по-моему, очень показателен. Мусульмане просыпаются от долгой спячки. Появляется мусульманская элита — политики, ученые, чиновники.

Бизнес по шариату
Внешне магазин на улице Костякова ничем не отличается от своих соседей — разве что манекены сплошь в платках. На самом деле среди мусульман он известен как «магазин-хиджаб», где продается женская и мужская одежда, соответствующая шариату.
— Нет, платок не так надевают, — поправляет меня продавец-консультант Айша. — А этот хиджаб только один, ваш размер появится на следующей неделе.
Директор специфической торговой точки Олег Смокотнин объясняет основные принципы торговли по шариату:
— Мы не имеем права торговать некачественным товаром — Аллах это запрещает. Поэтому много турецких вещей приходится отправлять обратно. Зато у нас есть свой дизайнер и собственное производство. И, кстати, тот хиджаб, который вам так понравился, тоже наш.
Русские довольно быстро находят в исламе свою нишу. В Интернете есть сайт «Ислам и Коран в России», где печатаются новообратившиеся соотечественники, а в выходных данных газеты «Все об исламе» обнаруживается строчка «главный редактор — Али (Вячеслав) Полосин». Корпорация, возглавляемая русским мусульманином Али Павлом Смокотниным, организует для верующих туристические поездки в Мекку. А глава Департамента международных отношений одного из столичных банков Тарас Черниенко — он же Абдуль Карим Масхади — внедряет принципы шариата в банковское дело.
— У нас сложился стереотип, — говорит Абдуль Карим, — банки — это процент. В соответствии с нормами шариата деньги не могут быть предметом отсроченной сделки — иначе говоря, нельзя за деньги купить деньги. Ростовщичество противоречит даже законам логики: ведь что такое кредит? Это доллары плюс месяцы, в результате — проценты. Все равно что прибавлять к яблокам квадратные метры. Это извращение. А ислам ограничивает извращения.
Абдуль Карим — профессиональный банкир, окончил католический университет в Бельгии по специальности финансовый менеджмент и отделение арабской филологии Кувейтского университета. С его точки зрения, запрет на кредит под проценты обоснован самой сущностью ислама.
— Ислам — религия свободного человека, — говорит Абдуль Карим. — А стоит вам взять кредит под проценты, вы становитесь на путь раба, который уже не принадлежит себе. Мы же поступаем по-другому. Если коротко, то выглядит это так: у нас просят рыбу, мы даем удочку.
Отдел коммерческого банка, работающего по шариату, выдает кредиты, но без всяких процентов. Взамен предусматривается участие банка в прибылях. Разумеется, здесь ни за что не получить кредит на покупку машины, а слово «ипотека» и вовсе вызывает возмущение у правоверных мусульман.

Кто боится «русского джихада»?
— Не верю я в эти прозрения, — предприниматель-христианин Андрей качает головой. — Абсолютное большинство тех русских, кто принимает ислам, делают это из-за денег. Может, кто-то и приходит к Корану по зову сердца, но я думаю, что таких единицы.
По данным Совета муфтиев России, сейчас в Москве живут около полутора миллиона «этнических» и новообращенных мусульман. Столичные националисты с пеной у рта доказывают, что на самом деле их не больше 500 тысяч. Но в любом случае мусульман в столице России никак не меньше, чем в Мекке.
В Москве действует 5 мечетей, 20 общин и приходов — есть афганские, боснийские, турецкие мусульманские объединения; кроме того, два десятка исламских организаций.
Интересную и почти невероятную статистику собрал один из новообращенных русских мусульман. Трудно сказать, насколько она достоверна, но, по его расчетам, 70% нынешних прихожан московских мечетей — русские, а исламизация России происходит со скоростью примерно 5% в год. Причем в основном ислам принимает молодежь.
Среди новообратившихся есть и русские, и украинцы, и белорусы. Об этом же говорят и в Совете муфтиев России.
— Мы общаемся и с региональными имамами, и с муфтиями московских мечетей, — говорит завотделом международных связей Совета муфтиев Рушан Аббясов. — Все говорят о том, что количество русских в исламе серьезно увеличилось. Ислам не разделяет людей по национальному признаку. Даже в медресе на Поклонной горе русских мусульман сейчас не меньше, чем «этнических». Нас такая тенденция только радует: умма (община. — Авт.) разрастается, люди приходят к истине.
По словам г-на Аббясова, новообратившиеся соблюдают требования Корана более строго, чем многие «изначальные» мусульмане. И зачастую вдохновляют своим примером тех, у кого мусульманский «стаж» гораздо больше.
— Хотите я скажу, почему русские принимают ислам? — спрашивает имам Сергиева Посада Арслан Садриев. И ошарашивает неожиданным заявлением: — Все шариатские принципы соблюдены в коммунизме! Поэтому менталитет советских граждан всегда был мусульманским.
Но далеко не все «коренные» мусульмане с радостью принимают в лоно ислама русских. Не так давно практически весь Интернет обошло послание известного мусульманина Татарстана о том, что русским надо запретить принимать ислам. Потому что «славянские» мусульмане сразу же становятся… ваххабитами.
Кстати, подобные опасения, хоть и высказываемые не так категорично, есть и у российских спецслужб. Их тоже беспокоят особенности «национального поиска истины»: ведь русский ни за что не удовлетворится «обычным» исламом, а непременно полезет за новыми и новыми толкованиями. Так что вопрос «Чем закончится русский джихад?» пока остается открытым.