 |
| РПМонитор | Аркадий Малер | 13.08.2008 |
ВОЙНА БАНАНОВОГО ДИКТАТОРА
Когда пишешь о текущей войне, в которой участвует твоя страна, тем более только что начатой войне, то любой холодный анализ, да еще и с элементами самокритики, может восприниматься чуть ли не как предательство. Однако нужно отдавать отчет: преодоление субъективности — это всегда проявление силы, а не слабости.На сегодняшний день надо быть совсем далеким от политических реалий человеком, чтобы не видеть очевидного — нет войны России и Грузии как автономного факта, есть продолжение общей антироссийской политики Запада, и прежде всего США, за счет любой страны, которую можно столкнуть с Россией. Также очевидно, что и в самих этих странах можно найти русофобские силы, готовые воспользоваться помощью Запада в любой момент, хотя и без всяких гарантий от этой помощи. В этом отношении казус Саакашвили — это пример архетипической недальновидности, когда очередной банановый диктатор объявляет войну без всяких гарантий на победу, а лишь в надежде на помощь Большого покровителя, который вовсе и не собирался участвовать в этой авантюре. Сегодня уже можно констатировать тот факт, что Вашингтон морально и материально готов поддержать своего грузинского ставленника, но он не может и не особенно хочет идти на большее. Таким образом, если реальным субъектом большой антироссийской игры остаются США, то инициатором этого локального конфликта является именно Саакашвили, иначе его дела шли бы чуточку получше. Однако эта война должна быть для нас весьма поучительной, и мы должны вынести из нее максимум уроков, поскольку именно этот тип войны будет определяющим для всего XXI века. Не хочется повторять банальности, но приходится, поскольку именно банальности забываются в первую очередь — никакой мировой войны при использовании последних средств массового уничтожения и всеобщей мобилизации уже не будет. Не будет просто потому, что как только она начнется, так сразу она и закончится, потому что вести ее будет некому. Но при этом очевидно, что сами по себе войны как таковые никогда не исчезнут, и прежде всего — войны между крупнейшими центрами силы, к которым безусловно относятся и США, и сама Россия. Следовательно, эти войны будут идти на перифериях, в основном, на границах цивилизаций. Это тактика локальных конфликтов, где главные противники будут выступать через третьи силы, избегая лобового столкновения. Конечно, эта тактика ведения мировой войны началась не сегодня — она восходит ко всем столкновениям США и СССР во второй половине ХХ века, и совершенно не исключено, что в XXI веке к этой геополитической оппозиции добавятся новые субъекты. Но сегодня, в случае грузино-осетинского конфликта, мы видим закрепление этой тенденции ведения локальных войн, и мы должны быть готовы к подобным войнам по всему мировому пространству, где основными узловыми зонами будут Балканы, Ближний Восток, Кавказ и Средняя Азия.
Не буду подробно развивать мысль о том, какими должны быть в этой перспективе вооруженные силы, но вряд ли надо быть серьезным специалистом, чтобы не понимать, насколько высокопрофессиональная армия, способная к захвату небольших территорий и быстрому наведению локального порядка эффективнее громоздкого аппарата всеобщей мобилизации из неумелых призывников. Но не только об этом стоит задуматься военным стратегам XXI века, есть проблема куда более серьезная, с которой мы и столкнулись в первую очередь в этой войне. Это проблема ее информационного, а еще точнее — идеологического обеспечения, и именно эта тема будет самой главной во всех локальных конфликтах, которые придется вести России в наступившем веке.
СИНДРОМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАИВНОСТИ
Тихий шок, пережитый после столь чудовищного уничтожения осетинского города Цхинвал грузинской армией, очень скоро сменился новым шоком от того, как это событие было подано западными СМИ. И если первое — свидетельство нашей способности к состраданию, то второе — признак нашей беспредельной политической наивности. Еще в советские времена в нашем обществе крепко устоялось абсолютное убеждение в том, что добро и зло самоочевидны, и что доказывать кому-то, что 2+2=4 совершенно необязательно. Это убеждение прекрасно способствовало закреплению основных советских мифов о том, что до 1917 года все было плохо, а потом все хорошо, что все мечтают жить при коммунизме и что коммунизм неизбежен, а также о том, что «всем и так понятно», что мир — это хорошо, а война — это плохо; что Победа 1945 года — это хорошо, а нацизм и власовщина — это плохо; что единство страны — это хорошо, а распад страны — это плохо. Эта убежденность в самоочевидности добра и зла сохраняется и сегодня у большинства наших граждан, еще не искушенных современной политикой и калейдоскопом сетевой информации, чего уже не скажешь про политизированную молодежь, сто раз обсудивших в своих блогах известные «достоинства Гитлера» и «пороки Пушкина». В то же время этот политический наивизм свойственен вовсе не только наследникам тоталитарных режимов — он вполне существует и в странах либерального Запада среди людей, не вдающихся в подробности реальной истории и политики, то есть на массовом, обывательском уровне. Например, в тех же США есть массовый «республиканский» обыватель, как правило уверенный в том, что Америка — это оплот истинного Христианства, а страшная Russia должна быть приструнена, потому что она не христианская, а антихристианская территория. Ему вторит и массовый демократический обыватель, как правило уверенный в том, что Америка — это оплот истинной демократии, а страшная Russia должна быть уничтожена, потому что она не демократическая, а антидемократическая страна. И сломить эти мифы очень и очень тяжело, хотя никакого иного пути в диалоге с Западом у нас нет — как нет иного пути в эпоху обретения оружия массового уничтожения, кроме как обрести это оружие.«СТРАНА GEORGIA» И «СТРАНА RUSSIA»
Массовый американский обыватель, включая самих журналистов, только потому уверен в том, что не Грузия напала на Осетию, а Россия напала на Грузию, потому что из всех этих трех стран только Россия в его сознании вообще существует и существует именно как агрессор, подавляющий любые соседние страны. Представьте себе, что вы априори убеждены в том, что некий Иванов — хулиган и потенциальный преступник. И вот вы узнаете, что между этим Ивановым и неким Петровым, о котором вы не имеете никакого представления, произошла какая-то стычка, да еще и на территории этого Петрова — узнав об этом, вы естественно подумаете, что виноват только Иванов.Правда, потом вам говорят, что там еще затесался некий Сидоров, но о нем вы уже вообще ничего не знаете и знать не хотите. Точно также массовый американский обыватель воспринимает роль России в грузинско-осетинском конфликте. Россия известна ему с детства как очень большая страна где-то на востоке и севере, мечтающая сбросить на Америку ядерную бомбу подобно тому, как нам на «уроках мира» в первом классе рассказывали о том, что Америка мечтает сбросить ядерную бомбу на Россию. Что же он знает о Грузии? Ничего кроме того, что ее название аналогично названию штата Georgia. Не могу не вспомнить два весьма показательных примера. Летом 1993 года я был во Франции, где в одном провинциальном городе проходил фестиваль народных танцев. Неожиданно объявили о том, что сейчас мы увидим русский народный танец, после чего на сцену вышел грузинский ансамбль и сплясал известную лезгинку.
Объяснить местным французам, что этот танец не имеет никакого отношения к русскому народу, было уже невозможно — все были уверены, что это именно русские. Впрочем, достаточно вспомнить многие западные фильмы, где в качестве национального русского танца демонстрируется в лучшем случае украинский гопак.
Другой пример — летом 1995 года я был в США, в городе Мемфисе, где однажды утром меня разбудили сообщением о том, что в России пытались убить русского президента Шеварнадзе. На этот раз мне удалось объяснить, что Шеварнадзе — президент другой страны, и что покушение на него было именно в этой, другой стране, а вовсе не в России. Объяснить западному обывателю, чем страна Georgia отличается от страны Russia практически невозможно, если только не объяснить на пальцах, что Грузия находится в горах, а сами грузины потемнее русских. В конце концов, тот же Иосиф Джугашвили — конечно же русский с точки зрения многих людей, причем не только на Западе.
РОССИЯ «ВСЕГДА НЕПРАВА»?
Всем этим объясняется тот факт, насколько западный обыватель далек от тех событий, которые реально происходят сегодня вокруг Грузии. Но если он вдруг понимает, что Грузия — это все-таки отдельная страна, то в любом конфликте с Россией правда однозначно будет на стороне первой, потому что «Россия всегда неправа». Для нас это выглядит чудовищно, но вспомним, когда мы последний раз считали, что Америка хоть в каком-нибудь внешнем конфликте могла быть права? Я сравниваю обе установки вовсе не для того, чтобы оправдать предрассудки западного обывателя, а для того, чтобы их объяснить — объяснить, что логика массового мифа везде одна и та же. И так же, как мы не можем допустить мысли о том, что Америка в любом конфликте с очередной маленькой страной может быть хоть чуточку права, так и западный обыватель не может допустить подобную мысль отношении России. Поэтому у нас нет иного выхода, кроме как объяснять Западу, а вместе с тем и всему миру свою правоту, обосновывая тем самым каждый свой шаг на мировой арене. Кто-то может назвать этот призыв к объяснению своих действий требованием отчета перед кем-то, ведь «Россия ни перед кем не должна отчитываться», «Россия вообще никому ничего должна». Сказав эту красивую фразу, мы не решаем проблему, а уходим от нее. Главная война идет не на квадратных километрах, а в сознании людей, и будь мы трижды правы, но если мы не смогли это доказать другим людям, главную войну мы так и не выиграли.Необходимость обосновывать свою правоту представляется очень тяжелым и почти бесперспективным делом, если мы ведем войну ради национальных интересов своей страны. В этой ситуации обосновать свою позицию стороннему наблюдателю очень сложно, но ведь, к примеру, у Америки это отлично получается. Есть один абсолютный способ оправдать любое государственное воление — это оправдать само существование этого государства с точки зрения некой универсально-мессианской позиции. На первый взгляд это звучит дико, но между тем именно этим занимались все великие державы, включая саму Россию, СССР или США. Ведь не только американский обыватель, но и многие проамерикански настроенные люди по всему миру готовы простить Америке любой политический шаг просто потому, что «Америка всегда права», «права» даже тогда, когда она неправа. И вовсе не потому, что американская пропаганда сумела внушить миф о каких-то частных достоинствах своей страны, а потому что она внушила главный миф — о ее спасительной миссии, будь то с христианской или сугубо материалистической точки зрения. Предложив миру универсальный проект, универсальную идеологию, Россия обеспечит себе полное идеологическое обоснование любых политических действий в сознании тех, кто примет эту идеологию. Конечно, ее примут далеко не все, как далеко не все принимали идеи коммунизма, но в то же время почти половина мира исповедовала эти идеи и воспринимала Москву не просто как столицу русских, а как центр глобальной альтернативы западному капитализму. В этом плане Россия обречена предложить миру новую глобальную идеократию, в противном случае она просто перестанет быть великой державой и превратится в страну, живущую по чужим правилам.
Разумеется, призвать к глобальному идеологическому творчеству исключительно ради обоснования чисто военной операции по принуждению к миру совершенно бессмысленно. Однако правда глобальных идей состоит в том, что они тоже — ресурс, и ресурс весьма эффективный, сравнимый только с глобальным оружием. Не понимать важности этих идей — значит ставить крест на геополитическом могуществе своей страны.
КАК ОБОСНОВАТЬ НАШУ ПРАВОТУ?
В сегодняшнем случае грузинско-осетинского конфликта проблема концептуального обоснования нашей правоты значительно проще, потому что в этом конфликте Россия — безусловно права, права по самым объективным критериям конвенциональных европейских ценностей. Однако для того чтобы западный обыватель осознал эту правоту, для этого он должен узнать не только о существовании Грузии, но и о существовании Южной Осетии, а заодно и Абхазии, что для него уже, конечно, «высшая математика». Главный прием западных СМИ в освещении этой войны состоит в полном замалчивании ее истинных причин, то есть существования на территории Грузии отдельного народа — осетин, которые давно и упорно требуют своего отделения от этого государства и воссоединения с Россией. Не Россия и не Грузия, а именно Южная Осетия должна быть в центре медийного внимания — отдельная кавказская страна, почти уничтоженная грузинской властью и спасаемая сегодня Россией. Если исключить осетинский фактор из медийного пространства, ситуация действительно выглядит не в пользу России, потому что возникает закономерный вопрос — что делают войска государства Россия на территории государства Грузия? Понятно, что если ничего не знать о Южной Осетии, вся картина этой войны выглядит как нападение России на Грузию, и именно это мы должны принимать во внимание, анализируя ситуацию на информационных фронтах.Какие конкретные практические выводы следуют из этой проблемы?
Во-первых, необходимо максимально тиражировать в глобальном медиапространстве само явление Южной Осетии, а также и Абхазии, объясняя истинное положение этих стран в составе Грузии, их стремление к независимости от Тбилиси и желание воссоединиться с Россией.
Во-вторых, необходимо предъявить Западу президентов Южной Осетии и Абхазии, где они должны стать узнаваемыми медийными фигурами, лидерами кавказских народов, стремящихся к освобождению от грузинской оккупации. Именно Эдуард Кокойты и Сергей Багапш должны оказаться в центре внимания западных СМИ по поводу этой войны, а не грузинские и не московские политики.
В-третьих, необходимо очень точно обозначить эту войну как освобождение уничтожаемого осетинского народа от грузинской оккупации. Грузия — оккупант, осуществляющий этнический геноцид маленького народа осетин, уничтожающий осетинские города, напавший на Южную Осетию и спровоцировавший всю эту войну. Саакашвили — невменяемый, безответственный политик, очередной банановый диктатор, копирующий в своей стране нацистский режим, втягивающий в свои преступные авантюры страны Запада и требующий международного трибунала. Россия — осуществляет гуманитарную миссию освобождения осетинского народа, давно желающего воссоединиться с самой Россией. Только проговаривая и повторяя эти тезисы, иллюстрируя их материалами реального геноцида, мы сможем сломать западные мифы о том, что реально происходит на российско-грузинской границе.
В этом отношении совершенно непонятно, почему сразу после уничтожения грузинской армией Цхинавала мы не направили туда сотню западных журналистов и вообще не обеспокоились объективным освещением осетинских событий западными СМИ? Почему мы не раскручиваем перед Западом фигуру Эдуарда Кокойты и образ Южной Осетии как отдельной страны? Почему многие наши патриоты вместо того, чтобы объективно представить в этом конфликте Россию как носительницу освободительной и, кстати говоря, чисто демократической миссии, уподобляются грузинскому диктатору в желании походить на безрассудного агрессора, не требующего объективного обоснования своей правоты? Ведь нет большего торжества враждебной пропаганды, чем когда мы сами бессознательно смиряемся с ее мифами, когда истинный смысл войны совершенно забывается и на поверхности остаются лишь эмоции чистого национализма. Как у самого Саакашвили.
