Темные начала богоборческого трэша

«Атеист — это такой человек, который люто ненавидит Бога за то, что Его нет»
Тэрри Пратчетт, писатель-фантаст

«Северное сияние» (Northern Lights, 1995)
«Чудесный нож» (The Subtle Knife, 1997)
«Янтарный телескоп» (The Amber Spyglass, 2000)
а также повесть-сиквел «Лирин Оксфорд» (Lyra's Oxford, 2003), фильм «Золотой компас» (2007), ряд радиопостановок и компьютерных игр

Скандальная трилогия Филипа Пулмана «Темные начала» с первого взгляда кажется самым ярким образчиком детского богоборческого фэнтези, которое, как следует сразу заметить, особым разнообразием не отличается. «В основе трилогии лежит миф о сотворении и восстании, развитии и сопротивлении. Я не писал об этом прямым текстом, но мне было важно раскрыть именно эту тему. Это вечная борьба: с одной стороны, контроль, за которым стоит многовековая история, сила и власть (вспомним инквизицию, травлю еретиков, сожжение ведьм, весь этот кошмар, который религиозные фанатики готовы осуществлять там, где это возможно, и сегодня) — с другой стороны, те, кто сражаются с этим контролем, искатели свободы, идеологи Небесной Республики. Это борьба: Царство Божие против Небесной Республики», — честно признается сам Пулман.

Итак, в некой параллельной Англии, в городе Оксфорде, в стенах колледжа Вод Иорданских училась девочка Лира Белаква, по классовой принадлежности — двенадцатилетняя графиня-сирота. Образ жизни она вела подчеркнуто асоциальный и изучению наук предпочитала травлю цыган (или цаган) в составе банд малолетних скинхэдов.

В один прекрасный день жизнь Лиры резко изменилась — она случайно подсмотрела, как ее дяде Азриэлю — герою-полярнику — нехорошие доценты (хотя, как впоследствии выяснилось — все-таки хорошие) зачем-то подсыпали в вино местный аналог полония. После этого вовремя предупрежденный дядя получил от незадачливых отравителей грант на новую экспедицию, а Лиру забрала из Оксфорда светская дама и по совместительству героиня-полярник Мариса Колтер. Напоследок главный отравитель вручил Лире редкий прибор алетиометр (известный также как золотой компас, веритометр, правдометр и правдоруб), который при правильном обращении мог выдавать полезную информацию о прошлом, настоящем и будущем.

Повращавшись в высшем свете, Лира Белаква неожиданно обнаружила, что ее покровительница проводит бесчеловечные опыты над детьми, похищая их, и на секретной полярной базе отрезая самое дорогое — мистические связи с личными демонами (дэймонами или альмами). Тут следует уточнить, что атеист Пулман придумал мир, в котором люди видят личных бесов-искусителей, представляющихся им в виде разного рода разумных зверушек фиксированного (у взрослых) и нефиксированного (у не достигших половой зрелости детей) облика. Почему именно бесов, а не ангелов, понятно из книги — демоны активно потакают всем недобрым позывам человеческой натуры.

Отсоединение демонов от людей Мариса Колтер проводит по прямому указанию церковников, объединенных в Магистериум — новокатолическую церковь, в свое время глобально реформированную Папой Женевским Жаном Кальвином и после его смерти упразднившую сам институт папства. Данный католическо-кальвинистский гибрид со временем вошел в большую силу, по сути став всемирной религией — в унию с ним вступили даже московиты. Как и положено любой сказочной инквизиции, Магистериум последовательно уничтожает все разумное, доброе и вечное самыми жуткими способами.

«Я же путешествовала по южным краям. Поверьте мне, там тоже есть церкви, где режут детей — не так, как в Больвангаре, но не менее ужасным способом: им обрезают половые органы. Да-да, и мальчикам, и девочкам, — их режут ножом, чтобы эти органы навсегда потеряли чувствительность. Вот чем занимается церковь, и притом всякая церковь!» — бесстрашно обличает клерикалов королева латвийских ведьм Рута Скади[1]. Сами ведьмы, кстати, в трилогии в целом хорошие — летают неглиже на ветках сосны и отстреливают сторонников Магистериума из луков. Те же, в свою очередь, уже изобрели электричество, однако по-прежнему передвигаются на дирижаблях и парусниках, воюют арбалетами или винтовками образца Первой мировой. При этом в поповских арсеналах припасены боевые вертолеты и самонаводящиеся термоядерные ракеты, которые они пускают в ход в особо сложных случаях — например, для уничтожения двенадцатилетней девочки.

Главной научно-теологической задачей Магистериума является изучение некой Пыли (Серебристой Пыли, Праха, Шрафа или Порошка), которая считается причиной первородного греха. Лидеры Магистериума почему-то считают необходимым скорректировать планы Бога и устранить первородный грех как явление. С присущей им мудростью они поручают это важное дело 35-летней светской львице Марисе Колтер, бывшей любовнице матерого диссидента-антиклерикала лорда Азриэля и матери его незаконнорожденной дочки Лиры.

Мариса поначалу оправдывала оказанное ей доверие, организовав секретный полигон на дальнем севере и поставив отрезание детей от демонов на поток. Тем временем ее дочка ударилась в бега, подружилась с цыганами и подбила их на экспедицию с целью поиска похищенных детей и своего отца, которого посадили под домашний арест разумные белые медведи — панцербьерны. По мере продвижения к цели Лира и ее друзья-цыгане обзавелись массой новых союзников — депортированным за убийство панцербьерном Йореком Бирниссоном, лапландской ведьмой Серафиной Пеккалой и техасским рейнджером-аэронавтом Ли Скорсби.

Объединенными силами Лира и ее друзья разгромили базу ученых-педофобов, устроили переворот в стране белых медведей, возведя на трон Йорека Бирниссона, и нашли лорда Азриэля, который особой радости от встречи с дочерью почему-то не испытал. После долгой беседы с Лирой, в которой были сорваны покровы со зловещих планов церковников, Азриэль похитил ее малолетнего друга и ринулся открывать окно в другой мир — собирать силы для свержения бога. Мальчика диссидент-богоборец взял в качестве батарейки — разделение человека с его демоном давало мощный выброс энергии, без которой пробивание дырок между мирами было невозможным. В итоге эксперимент прошел успешно, Азриэль покинул мракобесный мир Магистериума, а мальчик, понятное дело, был принесен в жертву во имя великой цели.

На такой оптимистической ноте заканчивается первая книга трилогии. Бедная Лира, обнаружив, что оба ее родителя являются законченными изуверами, испытала небольшой психологический шок и сбежала в один из параллельных миров, где чисто случайно встретилась с мальчиком-сиротой из нашего мира. «Если уж придерживаться аналогий с лошадиным аллюром, то первая книга шла рысью, вторая галопом, а третья пустилась в карьер» — справедливо отмечает отечественный фантаст Сергей Лукьяненко.

Лира и ее новый компаньон Уилл начинают путешествие по параллельным мирам, воюют с другими детьми, ангелами и призраками, ищут убиенного лордом Азриэлем мальчика в царстве мертвых и походя это царство ликвидируют, выпуская заточенные там души наружу, где они распадаются на атомы. Помимо суперприбора алетиометра, который четко дает ответы на главные вопросы героев: «кто виноват?» и «что делать?», в странствиях им помогает некий «чудесный нож», который одной стороной прорезает дыры между мирами, а другой расчленяет всяких нехороших людей и нелюдей получше любого светового меча. Особую помощь в странствиях подросткам оказывают заботливо расставленные по всем кустам рояли, число которых в трилогии заметно выше среднего.

По мере развития сюжета саспенс крепчает. Для детской книжки все режут друг друга совсем не по-детски, с детально прописанными подробностями. Горы трупов отмечают путь главных героев — как условно хороших, так и условно плохих. На севере очередного мира лорд Азриэль в рекордные сроки возводит подобие сауроновского Барад-Дура, куда созывает все воинствующих атеистов. Ядро его сторонников составляют падшие ангелы, негры и оседлавшие стрекоз лилипуты.

Руководство Магистериума тем временем выясняет, что Лире уготовано стать новой Евой и пережить новое грехопадение. В связи с этим принимается решение живой «новую Еву» не брать, а уничтожить с помощью самонаводящейся боеголовки и специально обученного священника с винтовкой. Данный поворот категорически не устраивает мать Лиры, которая немедленно переходит на сторону Азриэля и выдает ему все сокровенные тайны противника.

Между тем около крепости лорда Азриэля начинается вооруженный конфликт атеистов с теистами. Разведка Азриэля докладывает, что бог давно впал в маразм и вообще ненастоящий. От его имени правит регент Метатрон — превратившийся в ангела библейский Енох, который и творит всяческие злодейства. В связи с этим принимается решение заманить Метатрона в ловушку, поймав его на живца — сексапильную миссис Колтер. В итоге все кончается хорошо — Метатрона скидывают в бездонную пропасть, куда он, как и толкиеновский барлог, захватывает и условно положительных героев — обоих родителей «новой Евы». Маразматический «бог» из наилучших побуждений уничтожается добрыми подростками Уиллом и Лирой, после чего уцелевшие в ходе глобального конфликта ангелы начинают строить Небесную Республику. Нацеленная на Лиру ракета сбивается с курса, а священник с винтовкой топится в ручье антиклерикально настроенным ангелом.

«Моя книга изображает Искушение и Падение не источником мировых бед и страданий, как это принято в христианской традиции, а началом подлинной человеческой свободы — тем, что стоит праздновать, а не оплакивать. И мой Искуситель не зло, подобное Сатане, коварное и завистливое, а персонаж, который мог бы символизировать Мудрость» — раскрывает свои замыслы Пулман. Кстати, на роль сатаны им была определена падшая монахиня-физик Мэри Малоун, потерявшая веру в Бога после соблазнения коллегой на одном из научных конгрессов, а искушение и падение было выражено в сцене полового сношения между двенадцатилетними детьми.

Конечно, не обошлось в трилогии и без модной сейчас русофобии, которая особенно ярко оказалась выражена в фильме «Золотой компас». У Пулмана русские-московиты — персонажи сугубо отрицательные, которые гибнут пачками от рук лихих техасских рейнджеров. В фильме русскими стали и совсем уж плохие тартары, а сцена с уничтожением икон православного стиля резанула глаз многим российским зрителям. Кстати, при прочтении трилогии вспоминаются слова верховного муфтия Талгата Таджуддина о том, что России воевала по всем направлениям и только живущие на севере белые медведи не проявляли к ней агрессии. Так вот, Пулман исправил это историческое упущение — в его книгах банды белых медведей на пароходах активно терроризируют московитские города.

Трилогия заканчивается довольно невнятно. Уилл и Лира расстаются навсегда, победу над «богом» никто особо не замечает — в лирином мире и нашем все остается по-прежнему, а произошедшее «грехопадение» к рождению нового человечества отнюдь не приводит.

При внимательном прочтении «Темных начал» трудно избавиться от мысли, что данная трилогия представляет собой откровенную пародию на атеистические опусы. Бога в ней нет в принципе — его место занимает пресловутая Пыль, описываемая как разумная неорганическая субстанция, церкви тоже нет — не считать же церковью Магистериум, лидеры которого считают для себя возможным корректировать божественный промысел, пытаясь уничтожить первородный грех и предотвратить новое грехопадение. Нет в трилогии и положительных героев. Злая, мстительная и взбалмошная Лира, которая по собственному же признанию умеет хорошо делать лишь две вещи — врать и пользоваться правдометром, ее спутник Уилл которого она больше всего ценит за умение убивать людей, ударившаяся в блуд монахиня-физик Мэри Малоун, наемный убийца-медведь Йорек Бирниссон и пара безумных ученых в лице лорда Азриэля и миссис Колтер, ­- вряд ли могут считаться таковыми. По крайней мере, исходя из общепринятых норм морали.

Как считает православный публицист Юрий Максимов, «основная идея книги взята из буддийской космогонии. Согласно ней, после разрушения одной из вселенных на ее месте существует лишь бесконечное пространство, в котором в некоторый момент начинают веять некие смерчи, постепенно превращающиеся в мощный ураган, который начинает сгущаться и затвердевает до алмазной твердости. Далее этот самовозникший мир формируется „сверху вниз“, от сложного к простому. Вначале возникает небесный дворец индийского небожителя Брахмы, который сидит на своем престоле, вокруг него появляются другие тридцать три бога мира желаний. Видя Брахму, они восклицают: „Вот создавший нас! Он вечен! Он был всегда!“ — Так возникает вера в бога-творца. Златоцветные облака, клубящиеся в выси, начинают изливать дождь, заливающий диск ветра внизу и образует мировой океан. Из растворенной в океане мути поднимаются гора Сумеру и континенты. И так далее и тому подобное. Пыль — очевидный поток дхарм. Совпадения с Пулманом красноречивы».

Несложно придумать мир, в котором космические гномы-анабаптисты будут травить сибирской язвой цивилизацию мыслящих океанов-католиков. Сложно сделать этот мир правдоподобным, устранив базовые внутренние противоречия и обосновав поведение его героев. Пулману сделать это не смог, а, скорее всего, даже и не пытался — ведь трэш берет именно своей подчеркнутой абсурдностью.

Вряд ли стоит искать в книгах Пулмана какие-то глубокие мысли. Обилие эпиграфов из «Потерянного рая» Джона Мильтона лишь подчеркивает вторичность трэшевой истории малолетних и не очень богоборцев. Даже на пособие для юных атеистов эти книги не тянут — ведь борются там не с Богом, а, по меткому выражению Сергея Лукьяненко, с «Лего-богом». На примере книг Пулмана и Дэна Брауна наглядно показывается, что самый простой способ сделать из посредственного детектива бестселлер — это назвать его подрывающим основы христианства. Глобальным вызовом Церкви. Евангелием от сатаны. И спровоцировать христиан на резкую критику, тем самым доказав — точно ведь, подрывает!

«Что ни говори, а единственными удачными примерами атеистической фантастики были те, где авторы просто постулировали свое мнение: „Бога нет!“ и спокойно писали про инопланетян и будущее человечества. Каждая же попытка оттягать Бога за бороду и стащить с облака на грешную землю вызывает подозрение, что автор на самом деле в Бога верит, но за что-то на него глубоко обижен», — отмечает Сергей Лукьяненко в своей остроумной рецензии «Филип Пулман и его Лего-Бог». Действительно, можно резюмировать, что весь атеистический посыл книг Пулмана сводится к русской народной мудрости: «богоборцы ниспровергают богов, созданных по своему подобию»

Недавно роман «Северное сияние» был объявлен фондом Карнеги лучшей детской книгой для детей за последние 70 лет. Но вот только снятый по его мотивам фильм «Золотой компас» (кстати, заметно улучшивший несвязанный сюжет книги) в прокате провалился, едва не обанкротив гиганта киноиндустрии New Line Cinema. Зрители почему-то предпочитают экранизации христианских писателей Толкиена и Льюиса. Не понимают они еще пока, что четыре слагаемых успеха для детского произведения это насилие, секс, моральный релятивизм и антиклерикализм.