 |
| Российская газета | Светлана Биткина | 07.08.2008 |
Ровно 600 лет с центрального нефа Успенского собора смотрят лики старцев. Искусствоведы утверждают, что подобной фрески нет в мировой живописи. Тема Страшного суда — одна из главных в средневековом искусстве — волновала и художников Руси. И многие русские иконописцы в характере ее изображения следовали примеру европейских мастеров: праведники — с одной стороны, грешники — с другой.
— Непревзойденность фрески «Страшный суд» Успенского собора города Владимира — в милости к каждому, которая от нее исходит, — говорит генеральный директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника Алиса Аксенова. — Посмотрите на эти лики! Мы здесь не видим ни плача, ни озлобления, ни адских мучений — все пронизано светом, радостью встречи с Христом.
В 60-е годы прошлого столетия Алиса Ивановна, возглавившая музей, увидела в его фондах уникальное собрание работ известного иконописца Сафронова, который в 1885 году зарисовал открытые фрески Рублева. Сравнение оригиналов с копиями ужаснуло директора.
— Меня потрясли изменения, произошедшие с ними, — рассказывает Аксенова. — Поехала в министерство культуры. Встретилась с Василием Стригановым, заместителем министра. Он услышал нас, началась очередная реставрация. Реставрировали фрески Рублева классики своего дела — Сергей Чураков и Дмитрий Брягин.
Грядущий юбилей шедевра средневековой живописи снова ознаменовался скандалом. Строители поставили леса из сырой сосны для устранения протечки потолка в двух шагах от фресок Рублева. Алиса Аксенова письменно сигнализировала владыке о грубейшем нарушении — начале работ без получения письменного разрешения музея как балансодержателя памятника и отсутствии контроля со стороны специалистов. Леса начали разбирать, а фрески на время ремонта завесили полиэтиленовой пленкой…
— Работаю директором 48 лет, — говорит Аксенова. — Но что такое этот срок для вечности, даже для 600? И тем не менее еще во время реставрации, проводимой в шестидесятые годы, фрески были другими по цвету, яркости. Их было видно. А сегодня из-за гари, копоти, сырости состояние фресок ухудшается. Меня поражает, как бережно и трепетно относятся к своему культурному достоянию в других странах. Например, в Италии, в соборе Святого Марка, где неблагоприятный для фресок климат, где всюду болота, мозаики, по возрасту не уступающие рублевским фрескам, сияют великолепием и сохранностью.
На всю жизнь ей запомнилось, как во время официального визита в Италию умоляла смотрителя показать фреску «Тайная вечеря». Но тот, несмотря на удостоверение ЮНЕСКО у просительницы, был неумолим: «Нельзя нарушать режим». Предложил прийти на следующий день: «Завтра будет японская группа, там есть одно свободное место». Вот такое отношение к своему наследию!
Площадь знаменитых фресок во Владимире — около 700 квадратных метров. Время начать очередной этап реставрации. Но специалисты говорят — это будет сизифов труд.
— Проблема в том, что в действующем Успенском соборе не поддерживается необходимый режим температуры и влажности, — комментирует генеральный директор ОАО «Владспецреставрация», известный владимирский искусствовед Александр Скворцов. — К сожалению, пока не будет налажен микроклимат, о подлинной реставрации фресок «Страшного суда» не может идти речи, — только о консервации. Которой, конечно, недостаточно. И эта проблема, на мой взгляд, упирается не в экономические, а прежде всего в нравственно-этические вопросы. Фрески Андрея Рублева — национальные святыни. Их сохранность — задача общества.
Но Алиса Аксенова, несгибаемый борец за владимирскую и суздальскую старину, на этот раз впервые не скрывает бессилия:
— Если нам перенимать опыт наших зарубежных коллег, то в идеале в собор нельзя входить после дождя в мокрой одежде, нельзя вносить березовые деревья на Троицу, нельзя использовать свечи, а тем более — не восковые. И этих «нельзя» много. Не может быть идеального режима в действующем храме. Поэтому предписания реставраторов по определению не могут быть исполнены, и гарантии сохранности фресок исключены. Рублеву не повезло.
