«В эту ночь решили самураи..»

За что лилась кровь 70 лет назад у озера Хасан

В эти дни исполняется 70 лет победе советских войск над японцами в приграничном конфликте у озера Хасан на юге Приморья.

29 июля 1938 года японские войска вторглись в этом районе на советскую территорию, атаковали советские погранпосты и заняли высоты Безымянная и Заозёрная. Спустя 11 дней, 9 августа 1938 года, вторгнувшиеся японские части были разгромлены (не потому ли спустя 7 лет именно в этот день Сталин объявил войну Японии, закончившуюся победоносным освобождением Южного Сахалина и Курильских островов?). 11 августа вступило в силу соглашение о перемирии, в соответствии с которым японцы обязывались полностью очистить советскую территорию в данном районе, соглашаясь тем самым с советской демаркацией границы.

Роковой экзамен для маршала Блюхера

События у озера Хасан стали второй, средней по масштабу, пробой сил Японии и СССР на Дальнем Востоке (первая, меньшая, произошла в 1936 году у озера Ханка, а третья, наиболее крупная — в 1939-м в Монголии на реке Халхин-Гол). Оккупировав в 1931—1933 гг. Северо-Восточный Китай и образовав там марионеточное государство Маньчжоу-Го, японские милитаристские круги разведывали возможность продолжения экспансии на север, за счёт советского Дальнего Востока.

Непосредственной причиной, побудившей командование японской Квантунской армии, оккупировавшей Маньчжурию, предпринять разведку боем, послужил побег через границу начальника управления НКВД по Дальневосточному краю Генриха Люшкова. Высокопоставленный чекист раскрыл японцам планы обороны Дальнего Востока и дислокации там советских войск. В обстоятельствах предательства Люшкова, равно как и во всех подобных событиях 1937−1938 гг., много неясного.

Переданные Люшковым секретные сведения японцы решили незамедлительно проверить на практике.

Невыясненными до конца остаются и мотивы, по которым командующий Особой Краснознамённой Дальневосточной армией (преобразованной в дни конфликта в Дальневосточный Краснознамённый фронт — ДКФ) маршал Василий Блюхер медлил в организации решительного отпора японским захватчикам. В условиях тотальной войны «всех против всех» в тогдашней правящей верхушке СССР это обстоятельство не могло сойти ему с рук и в итоге стоило жизни самому Блюхеру и его близким людям. То, что Блюхер якобы понимал ограниченные задачи и масштабы японской операции и не хотел поэтому вовлекать СССР в крупный конфликт, не могло служить ему оправданием и не может быть объяснением его бездеятельности. На решение вопроса об адекватности силового отпора есть политическое руководство страны, приказы которого Блюхер обязан был исполнять.

В 1929 году, при отражении нападения армии китайской милитаристской клики Чжан Сюэляна на советскую КВЖД в Маньчжурии, Блюхер зарекомендовал себя как мастер оперативного реагирования и стратег блицкрига. Операция завершилась полным разгромом противника «малой кровью» на его территории. В 1938 году этот же блестящий командующий действовал странно, видимо, привнеся в чисто военные мероприятия какие-то свои политические оценочные мотивы.

26 июля 1938 года, в тот день, когда японские войска в первый раз атаковали советских пограничников и захватили высоту Чёртова Гора, Блюхер приказывает… ослабить силы прикрытия на высотах Заозёрная и Безымянная (с последней были сняты войска и оставлена лишь погранзастава). Одновременно в Москву идёт его доклад о необходимости… предать суду начальника погранучастка за провоцирование конфликта с японцами. Действительно, в период, предшествовавший конфликту, советская сторона тоже не раз вела себя у озера Хасан вызывающим образом, имевшим одну простую мотивировку: «Ни пяди земли врагу!». В условиях нелимитированной границы каждая сторона стремилась явочным порядком осуществить свои права. Блюхер, какими бы ни были его мотивы (трудно представить, чтобы они заключались в пособничестве японским захватчикам), не учёл одну важную вещь: предотвращение конфликта было в тот момент не нужно не только Токио, но и Москве.

В Кремле было важно узнать, каковы на деле возможности японской армии и способности РККА к отражению японского вторжения на советский Дальний Восток.

29 июля японские регулярные войска сбили слабые советские части на сопках Безымянная, Заозёрная и Пулемётная Горка, захватили их, продвинувшись на 1−2 км вглубь советской территории. И в этой обстановке Блюхер медлил, только 1 августа отдав приказ об уничтожении вторгнувшихся японских войск, используя при этом армейскую авиацию и артиллерию.

Одновременно в стране, возбуждённой преувеличенными сообщениями ТАСС о захвате части советского Дальнего Востока и намерениях японцев двигаться дальше, нарастала волна патриотизма. Этой пропагандистской кампании по мобилизации общественного мнения, имевшей значение репетиции перед грядущими более грозными для страны событиями, маршал также недоучёл…

Японцы действительно, как и предполагал Блюхер, не собирались двигаться с высот у озера Хасан вглубь советской территории, ограничившись закреплением за собой этих пограничных пунктов. Но в результате медлительности советского командования они успели превратить приозёрные сопки в мощные оборонительные пункты, частично использовав для этого советские же полевые укрепления, возведённые там в недели, предшествовавшие конфликту. Поэтому штурм высот, продолжавшийся больше недели, стоил советским войскам изрядных незапланированных потерь, которые ныне оцениваются историками почти в тысячу убитыми и превышающими потери японцев в 3 раза.

9 августа, когда в СССР уже было объявлено об очищении родной земли от врага, японцы, в действительности, продолжали ещё удерживать за собой высоту Заозёрную, то и дело переходя в контратаки. Они очистили советскую территорию только 13 августа, после вступления в силу соглашения о перемирии.

Спорная земля

Конфликт у озера Хасан имел давнюю предысторию и, вероятно, может иметь продолжение.

Посягая на высоты у озера Хасан, японцы, в 1930-е годы де-факто овладевшие Северо-Восточным Китаем, основывались на том, что делимитация границы между Россией (позднее СССР) и Китаем в этой части не была доведена до конца (аналогичный повод имел и конфликт на реке Халхин-Гол в Монголии годом позже).

В результате на одних картах узкая полоса между озером Хасан и рекой Тумыньцзян была отнесена к России, на других — к Китаю.

Положения Пекинского договора 1860 года, устанавливавшего границу между Россией и Китаем в Заамурье, подвергались различной, зачастую взаимоисключающей интерпретации, когда дело касалось реальной демаркации. В 80-е годы XIX века правительство императорского Китая стало выражать недовольство существующей границей, в частности тем, что Китай оказался отрезанным от выхода к Японскому морю. Недовольство подкреплялось практическими действиями. «Китайцы, не встречая с нашей стороны отпора. — докладывал в 1882 г. пограничный комиссар Южно-Уссурийского края Н. Матюнин, — рассчитывая на превосходство своих боевых сил, приняли девизом наглую ложь, неуступчивость и нахальство…» Их чиновники «не стесняясь хозяйничают на российской территории», раздавая ранги старшинам китайских деревень и управляя через них китайцами, «простирая свою опеку на наших корейцев, называя их гражданами Китая», также на гольдов (нанайцев) и орочонов (орочей).

Результатом стало то, что в 1886 году был подписан Хунчунский протокол о делимитации границы на спорном участке по левому берегу реки Тумыньцзян. Россия слегка отступилась в пользу Китая от формальной линии, установленной Пекинским договором. Эта уступка оказалась в истории далеко не последней.

После образования КНР, даже в период обострения отношений с ней, советское руководство проявляло максимум уступчивости в пограничных вопросах. В 1964 году по своей инициативе СССР передал Китаю часть земли по левому берегу реки Тумыньцзян в Хасанском районе для восстановления сухопутной связи Китая с участком своей территории, оказавшимся отрезанным вследствие изменения русла реки. Во всех таких случаях советская дипломатия считала, что удовлетворение претензий Китая будет иметь окончательный характер и что вслед за этим не последуют новые требования правительства Поднебесной. Это утопическое соображение легло в основание договорённостей 1991 года между СССР и Китаем о делимитации спорных участков границы. Эти договорённости были приведены в исполнение уже руководством суверенной РФ.

В Хасанском районе Приморского края Россия передала Китаю 3 кв. км территории севернее озера Хасан. Могилы советских воинов, павших в боях 1938 года, остались на российской земле. В период нового размежевания между Россией и Китаем часть политиков и СМИ разжигала страсти относительно того, что эти 3 кв. км в долине Тумыньцзяна резко усилят Китай и одновременно ослабят Россию на Дальнем Востоке.

Можно было встретить утверждения, что Китай вследствие этого получит возможность построить порт на Японском море, что в корне подорвёт экономическое значение Владивостока и Находки.

На самом деле, река Тумыньцзян, в своём устье служащая границей между Россией и Северной Кореей, не пригодна для плавания морских судов без проведения серьёзных работ по углублению дна. Для строительства и успешной эксплуатации морского порта в устье реки Китаю требуется не только согласие РФ и КНДР на проход судов, но и поддержание фарватера легко заиливаемой реки в нужном состоянии. Другое дело, что Китай, действительно, всерьёз рассчитывает на уступчивость своих соседей и уже сейчас строит многие планы в надежде на получение де-факто выхода к Японскому морю в этом районе.

Ещё в 1990 году китайское руководство на конференции в Чанчуне представило перспективный план развития «зоны Тумыньцзян». Он предусматривает строительство в устье реки морского порта Фанчуань, способного принимать суда водоизмещением до 5000 т, а также придание нижнему течению Тумыньцзяна статуса «международной реки» или строительство судоходного канала до Японского моря по территории России. Долгосрочная концепция развития китайской провинции Цзилинь предусматривает превращение Яньбяньского округа, пограничного с югом Приморского края РФ, в «развитый приморский район».

Ясно, что получение реального выхода к Японскому морю — для Китая одна из приоритетных целей. Как она будет достигнута — путём создания совместной экономической зоны или в результате очередного пересмотра границы — вопрос для китайской дипломатии второстепенный. Здесь важен результат, а за средствами его достижения Китай не постоит.

Современные китайские историки придерживаются версии, что устье Тумыньцзяна было узловым пунктом оживлённой торговли Китая с Японией на протяжении веков. У них можно встретить утверждения (начало которым положено ещё Мао Цзэдуном) о том, что Россия захватила процветавший китайский порт Хайшенвэй, переименовав его во Владивосток.

Эти и другие подобные инсинуации не позволяют считать проблему, лишь слегка обозначившуюся в событиях 70-летней давности, окончательно закрытой.

Китай не отказался окончательно от претензий на 1,5 млн. кв. км российской земли восточнее Байкала, выдвинутые им ещё во времена Мао Цзэдуна и повторенные при распаде СССР. Действуя по древнему правилу, согласно которому весь мир имманентно принадлежит Китаю, но некоторые земли по недоразумению управляются вышедшими из-под контроля «варварами», китайские власти считают любое пограничное урегулирование лишь временным. Нет в принципе никаких гарантий, что тот или иной вопрос, который мы считаем давно решённым, не будет рано или поздно вновь инициирован Китаем как пограничный спор.

http://stoletie.ru/territoriya_istorii/v_etu_noch_reshili_samurai_2008−08−05.htm