 |
| Фонд стратегической культуры | Петр Искендеров | 04.08.2008 |
О том, что американцы с самого начала вели с лидером боснийских сербов секретные игры, можно было догадаться хотя бы по странным обстоятельствам выдвинутого обвинения. Первоначальный его вариант датирован 24 июля 1995 года (IT-95−5 «Bosnia and Herzegovina»): иными словами, оно появилось за четыре месяца до заключения Дейтонского мирного соглашения. Что еще более характерно — в первоначальном варианте обвинения Караджича отсутствовало изложение событий 12 июля в Сребренице, которые затем были квалифицированы Гаагским трибуналом как «геноцид», хотя находившиеся в городе голландские миротворцы, представлявшие страну, где располагается Трибунал, уже к тому времени подготовили свой доклад.
Следующий вариант обвинительного заключения увидел свет 16 ноября 1995 года (IT-95−18 «Srebrenica»), — и он уже был посвящен событиям в этом городе, выделенным в отдельный раздел: «Нападение на зону безопасности Сребреницы». Как утверждают власти Сараево, после взятия города силами боснийских сербов по приказу Радована Караджича и главковерха генерала Ратко Младича было убито до 8 тысяч боснийских мусульман, хотя ни обстоятельства произошедшего, ни количество жертв не подтверждаются документами и данными последующих эксгумаций. Как бы то ни было, спустя пять дней после появления «досье Сребреницы» — 21 ноября — Дейтонское мирное соглашение по Боснии и Герцеговине было парафировано, хотя еще за четверть часа до этой процедуры мировые информагентства сообщали о провале переговоров.
Вспоминая о роли Ричарда Холбрука в Дейтоне, директор Института славяноведения РАН доктор исторических наук Константин Никифоров, входивший в 1992—1998 годах в группу спичрайтеров российского президента Бориса Ельцина и как специалист по истории Югославии принимавший участие в подготовке документов, свидетельствует: «Холбрук фактически отказался от традиционной роли посредника, задачей которого является согласование различных позиций. Он нахраписто навязывал свою точку зрения и „пришпоривал“ переговорный процесс».
Происходившее вокруг мирных переговоров по Боснии и Герцеговине в 1995 году хорошо объясняет метаморфозы с двумя обвинительными заключениями против Караджича. Первый, более мягкий вариант, призван был побудить руководителя боснийских сербов пойти на переговоры, а второй — заставить его спешно парафировать соглашение.
В этой схеме из двух кнутов не хватает третьего элемента — пряника, или, как любят выражаться в западных политических коридорах, — морковки. Такой морковкой и стало пресловутое «соглашение Холбрук — Караджич». Его существование сам американский дипломат фактически признал в июле 1996 года, находясь с визитом в Белграде. Как заявил тогда Холбрук, Караджича удалось убедить отойти от дел, и «он не будет появляться на публике, на радио, телевидении или в других средствах массовой информации и не будет ни в каком виде принимать участие в выборах». Вскоре после этого заявления американского эмиссара, лидер боснийских сербов действительно исчез с политической сцены, и его местонахождение стало неизвестным.
А вот как сам Караджич изложил суть своих контактов с Холбруком на предмет судебного иммунитета в документе, приобщенном к его «гаагскому делу» 1 августа 2008 года за номером IT-95−5/18-I:
«В 1996 году, от имени США, Ричард Холбрук сделал государственным деятелями и министрам, являвшимся моими уполномоченными представителями, предложение, которое я изложу вкратце. В том, что это предложение было сделано от имени США, нет сомнений не только потому, что наши официальные лица приняли его (Холбрука — П.И.) как уполномоченного эмиссара США, но и потому, что когда мы встретились лично и я рассказал ему о своих дискуссиях с президентом Картером, г-н Холбрук заявил мне в присутствии очень надежных свидетелей, что он уважает президента Картера, но в настоящее время он работает на президента Клинтона».
«Предложение — продолжает Караджич — заключалось в следующем: я должен уйти не только из публичных? но и из партийных офисов и полностью исчезнуть из публичной сферы, не давать интервью и даже не публиковать литературных работ, одним словом, стать невидимым на столь долгий срок, какой потребуется для полной реализации Дейтонского соглашения… Г-н Холбрук заявил от имени США, что я не предстану перед настоящим Трибуналом, но что я должен понимать, что на это время против меня будет направлена очень острая риторика для того, чтобы мои сторонники не смогли подорвать реализацию Дейтонского соглашения… Предложения, которые государственный секретарь США г-жа Мадлен Олбрайт сделала президенту Республики Сербской Биляне Плавшич: о том, что я должен уйти с дороги и отправиться в Россию, Грецию или Сербию и открыть частную клинику… - находились полностью в соответствии с данным соглашением, которое являлось не частным делом Холбрука, а государственным вопросом».
Вслед за заявлением, сделанным Радованом Караджичем, ряд сербских газет опубликовали сам текст его соглашения с Холбруком, оформленного в письменном виде и состоявшего из трех пунктов, соответствующих тому, о чем говорил Караджич. В документе был даже оговорен срок его вступления в силу — 90 дней с момента подписания — и финансовые условия: бывший лидер боснийских сербов получал на шесть лет 600 тысяч долларов, шестерых охранников и резиденцию. А бывший министр иностранных дел Республики Сербской Алекса Буха уже подтвердил, что являлся одним из вышеупомянутых свидетелей сделки: по его словам, это произошло в ночь с 18 на 19 июля 1996 года в присутствии Слободана Милошевича.
Не приходится сомневаться, что и сам Ричард Холбрук, являющийся в США одним из активистов предвыборного штаба демократов, и действующая американская администрация постараются максимально ослабить резонанс от первых разоблачений Радована Караджича. Однако уже сейчас очевидно: все, что происходило в бывшей Югославии в 1990-е годы, являлось частью тщательно разработанного Западом сценария, призванного в максимально короткие сроки разрушить крупнейшую на юго-востоке Европы славянскую державу и скомпрометировать лидеров сербов — народа, исторически выступающего политическим и духовным союзником России на Балканах.
Реализация этого сценария во многом стала возможной благодаря преступной пассивности тогдашнего российского руководства. Сегодняшний российский МИД отреагировал на скандальные обстоятельства ареста Радована Караджича крайне расплывчато, назвав этот акт «исключительно внутренним делом Сербии». Однако процесс над бывшим президентом Республики Сербской имеет непреходящее значение и для самой России. Он способен вскрыть, наконец, тайные пружины югославского кризиса, продемонстрировать закулисные методы действий США и их ближайших союзников, а тем самым — не допустить их применения против нашей страны и других стран бывшего СССР, где американские дипломаты проявляют сейчас не меньшую активность, чем это делал на Балканах в 1995—1996 годах «непотопляемый» Ричард Холбрук, заслуживший своим нахрапом прозвище «бульдозер».
ИСКЕНДЕРОВ Петр Ахмедович — старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук
