«В мою работу вошло огромное количество совершенно нового материала о жизни и деятельности великой княгини Елизаветы Федоровны»

— Что повлияло на Ваше решение в своем исследовании обратиться к личности великой княгини Елизаветы Федоровны?

- Великая княгиня вошла в мою жизнь много лет назад, в середине 90-х годов. Меня потрясло то злодеяние, которое было совершено по отношению к этой совершенно необыкновенной женщине, которая всё, что могла, отдала людям. Одно дело, когда в открытом бою сражаются офицеры. Но я не могу понять, как можно живой сбросить в яму женщину, которая никогда и никому не приносила ничего кроме блага.

Меня заинтересовала личность этой необыкновенной женщины. И я стала изучать, что же это было за явление. Чем больше я изучала, тем больше я убеждалась, что это был человек, который умел себя вести в самых тяжелых ситуациях и отличался высочайшей культурой благотворения. Причем эта культура, как я увидела, проявлялась в самых разных вещах. Прежде всего, в культуре общения с людьми, которым великая княгиня Елизавета Федоровна оказывала благодеяния. Ее основной принцип был таков — творить добро, моментально забывая о нем, никогда не вменять себе в подвиг сотворенное добро.

Кроме того, удивительная личность Елизаветы Федоровны проявлялась в культуре благодарения. У нее было абсолютно равное отношение ко всем жертвователям. Она могла искренне, глубоко благодарить человека, который давал 5 или 10 тысяч рублей на нужды обездоленных, больных. И так же искренне она благодарила мальчика Петрушу, который жертвовал свои единственные 35 копеек. Это всё публиковалось в ее еженедельнике. Поэтому люди верили в ее абсолютную честность. И меня эта честность потрясла.

В доме, где воспитывалась великая княгиня Елизавета Федоровна, в центре внимания всегда был больной человек. Но право помочь больному человеку давалось только тогда, когда человек становился твоим другом и ты заслужил доверие больного человека. Нужно было завоевывать дружеское участие того, кому ты собираешься благодетельствовать.

Посылки, которые великая княгиня и ее комитет отправляли в Маньчжурию, на русско-японскую войну, на фронты Первой Мировой войны всегда отличались чрезвычайной интеллигентностью, правильностью и аккуратностью. Если на посылке было написано «табак» или «сахарный песок», то там не могла оказаться крупа. Все было аккуратно и крепко упаковано, ничего не разрывалось и не рассыпалось. Эта культура дарения была с детства воспитана в великой княгине Елизавете Федоровне.

— Не могли бы Вы рассказать подробнее о том, как проходила работа над монографией?

— Это уже третья монография. Первая называлась «Подвиг памяти». Имеется в виду подвиг памяти Елизаветы Федоровны о своем муже Сергее Александровиче. Если бы не он, может быть, мы бы не имели святой княгини. Он очень многое сделал для ее становления как православного человека.

Вторая монография «Жизнь и подвиг великой княгини Елизаветы Федоровны» была написана специально для старших школьников. Издательство «Москвоведение» выпустило 10 тысяч экземпляров этой книги, которые очень быстро раскупили. Сейчас ее уже почти невозможно достать.

Так что это длинный путь. Уже много лет Государственная академия славянской культуры совместно с Паломническим центром Московского Патриархата и Марфо-Мариинской обителью проводят Свято-Елизаветинские чтения.

— С какими трудностями пришлось столкнуться во время работы?

- Трудностей было очень много. Книга вся состоит из материалов российских и зарубежных архивов. Поэтому приходилось много ездить по стране, работать в архивах. Очень трудно было добывать целый ряд репродукций. В книге есть редчайшие иллюстрации. Например, очень сложно было достать иллюстрации, касающиеся уфимского паломничества великой княгини. Потому как есть только одна-единственная книга, касающаяся этой темы, и она находится в Ленинской библиотеке. Это — огромный альбом, который был сделан почти в единственном экземпляре в Перми. Каждая репродукция стоила 2 тысячи рублей, а их было довольно много. Но я пошла на все, чтобы приобрести эти репродукции. Теперь эти иллюстрации есть и в моей книге.

Трудно было доставать даже то, что было опубликовано в дореволюционной прессе. До сих пор не все, что было тогда опубликовано, разрешено смотреть. Приходилось выходить даже на уровень директора Исторической библиотеки, чтобы получить какие-то совершенно необходимые фотографии с благотворительного базара, который проходил в 1903 году. Они тоже есть в моей книге.

Кроме того, огромные усилия были положены на то, чтобы получить материалы в Санкт-Петербургском государственном историческом архиве. Сотрудница этого архива, Софья Николаевна Селедкина, помогла мне получить доступ к документу «17 тетрадей», который показывает, как происходило обучение княгини Елизаветы Федоровны русскому языку, ее вхождение в русскую культуру, что она любила, чем она особенно увлекалась.

— Это не первая Ваша книга, посвященная великой княгине. Какие новые материалы были использованы в этой книге?

- Совершенно новый материал представлен об истоках. Он вошел в главы, посвященные монахине XII века Елизавете Тюрингенской, в честь которой была названа великая княгиня, и монахине Хильдегард.

В данной монографии представлен новый материал о паломничестве, о Елизаветинском благотворительном обществе, много введено совершенно новых материалов, связанных с росписью храма великой Марфо-Мариинской обители.

Мне довелось встречаться с дочерью Михаила Васильевича Нестерова, которая поделилась со мной воспоминаниями ее отца о Елизавете Федоровне. Во время росписи Покровского храма она очень многое ему рассказала. Елизавета Федоровна поделилась с ним причинами, по которым с какого-то момента она перестала ездить в Германию.

Великая княгиня очень любила людей, которые раньше бывали в великогерцогском доме — друзей ее матери и отца. Но приехав туда однажды на рубеже веков, она увидела, что это совсем другие люди — милитаристы. В стране стали появляться завоевательные, империалистические тенденции, которые были неприятны и чужды характеру княгини.

Елизавета Федоровна много говорила Михаилу Васильевичу о том, как она лично себя воспринимает. По словам княгини, единственным ее талантом является готовность отдать свое сердце людям. И это несмотря на то, что она была талантлива в разных областях!

— Жизни и мученичеству Елизаветы Федоровны было посвящено несколько серьезных исследований. Среди них — работы Любови Миллер. Чем, на Ваш взгляд, Ваша монография принципиально отличается от предшествующих исследований? В чем ее новизна?

- В моих работах гораздо больше внимания уделено Московскому и Петербургскому периодам жизни Елизаветы Федоровны. У Любови Миллер преимущество в том, что она имела выход на архив Королевского дома Великобритании. В ее руках были и другие зарубежные архивы. Поэтому она смогла очень много сказать о письмах родственникам Елизаветы Федоровны.

Я же работаю с русскими материалами. Конечно, у меня есть и зарубежные материалы, за что я благодарна господину Францу, директору архива Дармштадта.

Тем не менее, в моей работе есть много того, чего нет у других исследователей. Скажем, материалы о работе с творческой интеллигенцией, с союзами, с учебными заведениями — то, что требует невероятной, огромной, кропотливой работы с русской дореволюционной прессой, с русскими источниками и архивами.

— С чем связано такое название: «Когда жизнь истинствует…» ?

- Это не мои слова. Это слова отца Иоанна Восторгова, великого проповедника, священника, близкого к Елизавете Федоровне. Когда исполнилось 25 лет со дня принятия ею православия, он выступил с прекрасной речью и сказал: «В такой христианизации заключается смысл и, собственно, духовный прогресс, само развитие. Только когда жизнь истинствует, можно говорить о настоящем христианском пути человека. Теперь у нее отнять этого православного пути не сможет ничто. Даже мученическая смерть». Что через два года и имело место. То есть отец Иоанн предсказал поведение великой княгини.

- В предисловии к своей книге вы пишете, что цель ее «не только в том, чтобы ознакомить читателя с удивительным житием святого человека, но постараться применить некоторые характеристики этого жития к нашему современнику». Каким образом, на Ваш взгляд, можно применить к себе опыт, описанный в книге?

- Конечно, путем изучения этой жизни. Когда я писала свою предыдущую книгу для детей, я подготовила для них целый ряд путешествий по Москве, исследование путей великой княгини: Хитров рынок, Епархиальный дом, монастыри подмосковные и московские. Пройдите этими путями, посмотрите, как она шла, за что она боролась, как она себя вела, постарайтесь в какой-то мере примерить это на себя. Изучите ее поведение в сложных, критических ситуациях. Личность Елизаветы Федоровны нужно изучать не только по книге, но и по тем местам, где протекала эта жизнь.

— Расскажите, пожалуйста, о вашей работе с издательством. Почему для реализации своего замысла Вы выбрали издательство «Индрик»? Каков тираж книги? Где ее можно будет приобрести?

— Это очень хорошее, престижное издательство. Они издали целый ряд работ для нашей академии. Поэтому мне захотелось, чтобы именно в этом издательстве была выпущена моя работа. Паломнический центр Московского Патриархата, который близко связан с этим издательством, тоже ходатайствовал, чтобы «Идрик» взялся за издание этой работы.

— Каков тираж книги? Где ее можно будет приобрести?

- Тираж — тысяча экземпляров. Сейчас книга передается оптовикам. Пока ее можно приобрести только в одном магазине — в Паломническом центре. Осенью она появится в продаже в Сретенском монастыре и других крупных книжных магазинах.

— Планируете ли Вы продолжить работу над этой темой?

- Сейчас я работаю над четвертой книгой — «Культурная среда великокняжеской семьи».

Дело в том, что круг этой семьи был очень интересен: это и князь Шереметьев, и Нарышкины, и Юсуповы, великие князья Павел Александрович и Михаил Николаевич. Семью окружали разные люди, в основном из старых дворянских семей: музыканты, композиторы, театральные деятели. Великая княгиня очень любила бывать у Немировича-Данченко, помогала ему.

Она вообще помогала очень многим. Например, когда над Марией Николаевной Ермоловой сгустились тучи, и ей угрожала большая опасность, Елизавета Федоровна приняла все меры, и ее увольнение из Малого театра было приостановлено. Она участвовала в бенефисах, создавала убежища для театров и его деятелей, посещала спектакли, учебные заведения, в том числе Строгановское училище, училище медсестер Иверской общины Божией Матери и другие. Великая княгиня активно участвовала в творческой жизни Москвы.

— Что бы Вы пожелали читателям портала «Православная книга России»?

- Я бы пожелала самым внимательным образом изучить этот один из тех образцов, которые в наш тревожный, мятущийся век необходимо знать как азбуку для того, чтобы правильно избирать пути в жизни и никогда не прельщаться пустым золотым тельцом.

Мария Моисеева

http://www.pravkniga.ru/interview/90/