1020-летие Крещения Руси: «Это Праздник со слезами на глазах..»

— Отец Александр, от поездки Святейшего Патриарха многого ждали и с тревогой следили за поступавшими новостями. В чём же важность завершившихся торжеств?

— Важность торжеств, в первую очередь, в том, что Церковь напомнила обществу о том бесценном опыте, который мы все имеем, являясь наследниками Святой Руси. Это не громкие слова, а чудо, которое все, бывшие свидетелями празднования тысячелетия Крещения Руси, могли наблюдать, когда в нашей стране стала воскресать церковная жизнь. Так и сейчас, когда многое стало меняться к лучшему, важно было напомнить людям о главном, что есть в жизни славянских народов. Это — Владимирова купель, чудо которой сложно переоценить.

Очень важно, что празднование стало не какой-то формальностью, а тем, вокруг чего сошлись многие люди. И это совершенно бесценный опыт, потому что в обязанности Церкви входит постоянно напоминать обществу о том, что является главным в нашей жизни. А как ещё напомнить, кроме как устроив праздник? Понятно, что пустыми фразами и сухой моралью людей ни к чему не приведёшь. Когда-то же самое формулируется в атмосфере всеобщего ликования и торжества, это оставляет очень много в сердцах людей.

— Из сообщений в прессе было понятно, что общая обстановка на Украине крайне тревожна. В эти дни чего только не ожидали, вплоть до грядущего всеукраинского раскола и разрыва общения с Константинопольским Патриархатом…

-…и ухода в католицизм всей Украины. Средства массовой информации, особенно ангажированные, всегда нагнетают обстановку. Но на Украине действительно очень сложная ситуация — именно поэтому и проходили торжества. Если бы не было ситуации, когда существует кровоточащая рана раскола, церковные торжества, я уверен, прошли бы совсем в другом ключе: так, как они обычно проходят в России. А здесь был действительно праздник со слезами на глазах: люди понимали, что этот юбилей может помочь излечить рану, которая есть на теле украинского Православия.

Если мы вспомним, что говорилось официальными лицами перед визитом Святейшего Патриарха — конечно, все ожидали худшего. Раскол на Украине — это не просто «уязвленная гордость Московского Патриархата» или непонятные простому человеку амбиции иерархов: это огромная, быстро не излечиваемая рана, которая проходит через семьи, через конкретные приходы, районы и епархии. На протяжении нескольких последних дней Святейший Патриарх призывал к покаянию людей, которые ушли в раскол, и этот призыв Предстоятеля Церкви дорогого стоит.

— Чувствовалась ли в окружении Святейшего Патриарха напряжённость в общении между Предстоятелями Поместных Церквей?

— Скажу честно: представители нашей Церкви ожидали гораздо худших результатов. В создавшейся ситуации, когда между Русской Церковью и Константинопольским Патриархатом существует масса нерешённых проблем (они не исчерпываются только украинским вопросом), эта встреча Предстоятелей Церквей, первая за последние десять лет, могла иметь самые разные последствия. Но к счастью — я уверен, что исключительно чудом Божиим — человеческие разделения были погашены: их фактически не было видно.

Предстоятели Церквей первый раз встретились перед богослужением на Владимирской горке в Киеве. Совместное богослужение вместе с Предстоятелями Элладской, Албанской и епископами почти всех остальных Православных Церквей мира, конечно, могло быть самым разным. В истории Православия были и драки на богослужениях, и самые разные конфликты, когда сходились люди, которые не могли договориться. Здесь, слава Богу, во время литургии не чувствовалось почти никакого напряжения. Я находился совсем рядом с совершавшими службу и видел, как перед службой наш богослужебный протокол договаривался о чём-то с богослужебным протоколом Вселенского Патриарха. Было видно, как люди с пониманием относятся к особенностям богослужения друг друга и с пониманием подходят к достаточно сложному вопросу порядка богослужения. Во время богослужения была атмосфера не действия, которое совершается только для официоза, а именно совместной литургии.

Важно, что общение двух Предстоятелей началось с литургии, а не с переговоров или со встреч на высшем уровне. Власть находилась на вторых ролях — Президент ждал Патриархов, а не наоборот — и именно поэтому стал возможен тот результат, который, был достигнут.

— Много говорилось о поведении Президента Ющенко, который почти не общался с Патриархом Алексием, а Патриарха Варфоломея встречал со всей пышностью.

— Ющенко, как человек, воспитанный при советской системе, был уверен в том, что произведёт своим протоколом впечатление на человека, который в своей стране не пользуется такими знаками почёта: не имеет машин сопровождения, более 50 личных телохранителей, не может передвигаться на бронированном лимузине, его не встречает рота почётного караула перед красной ковровой дорожкой. Ющенко рассчитывал на то, что именно такая встреча позволит ему что-то предложить Патриарху Варфоломею.

Но он, однако, не учёл одной вещи. Патриарх Варфоломей, при всех возможных расхождениях наших Церквей, по своему духу человек глубоко православный, для которого Истина Православия гораздо дороже конъюнктурных вещей. И поэтому Ющенко абсолютно не добился своего.

Понятно, что Патриарх Варфоломей был поставлен в очень тяжёлые условия. Он не мог при Президенте Украины произносить резкие, определённые формулировки, свидетельствующие о единогласии с позицией Русской Православной Церкви. Но, с другой стороны, на площади перед Софийским Собором он совершенно чётко дал понять, что единство Православной Церкви выше всего и роль Русской Православной Церкви является ключевой в разрешении украинского церковного вопроса. Несмотря на все усилия администрации украинского Президента, Патриарх Варфоломей показал то естественное православное единство, ради которого он осуществляет свою миссию.

— Вы не видели в окружении Президента Ющенко или среди толпы представителей раскольничьих групп?

— Нет, их не видел никто. Заслугой дипломатии Украинской Православной Церкви Московского Патриархата и лично председателя её ОВЦС архимандрита Кирилла (Говоруна) стало то, что раскольники никак не проявляли себя во время торжеств. Именно это было Рубиконом, который не перешла Украинская Церковь: она настаивала на своём до последнего, и её старания увенчались успехом.

Где-то какие-то шпильки и могли прорваться, но при этом ни о каких встречах и совместных акциях речи быть не могло. Насколько я знаю, благодаря усилиям украинской церковной дипломатии состоялась встреча представителей администрации Президента Украины с раскольниками, на которой их настоятельно попросили во избежание дальнейших проблем не появляться где бы то ни было.

— Не было ли провокаций с их стороны?

— Нет. Ожидания были разными, и сотрудники Федеральной службы охраны, обеспечивавшие безопасность Святейшего Патриарха, говорили, что в том ажиотаже, который сопровождал его движение по Лавре и Владимирской горке, одна взорванная петарда могла вызвать совершенно непредсказуемые последствия. Но не было абсолютно ничего. Единственное — это, конечно, чудовищная неорганизованность движения Патриарха, когда его буквально стискивала толпа. Это было, безусловно, очень тяжело для самого Патриарха, службы безопасности и его помощников. Он шёл более сорока минут от Соборной площади Лавры до её Святых врат, где должен был совершаться молебен, и это сразу дало положительный настрой на всю поездку.

Было понятно: здесь, несмотря на всё, что говорилось раньше, Патриарх Алексий оказался совсем не на втором месте, а на первом. Люди, которые пришли в Лавру и на Владимирскую горку, пришли по своей воле. Этого, конечно, нельзя сказать о людях, участвовавших в мероприятиях, организованных администрацией Президента для Вселенского Патриарха: известно, что их, как в старые добрые времена, снимали с работы по спискам.

— Какой была атмосфера встречи Святейшего Патриарха Алексия с народом?

— Безусловно, радостной. Я никогда не видел такого в России, потому что мы здесь, конечно, немножко оплыли жирком. Любой человек в России, если уж он не живёт на Камчатке, имеет возможность приехать в Москву и увидеть Святейшего Патриарха на богослужении. Там же для людей это было важным потому, что для них Патриарх непосредственно ассоциируется с Церковью и церковным единством. Для них он является тем якорем, благодаря которому они могут удержаться в жизни и не потерять ориентиров.

Что говорить: в Украинской Православной Церкви насчитывается более одиннадцати тысяч приходов, в юрисдикции Филарета Денисенко — около трёх тысяч. Понятно, что это разница огромна, тем более мы знаем, как большинство этих приходов переходили на сторону Денисенко. Люди, которые находятся в канонической Церкви, всегда испытывают тяжёлые чувства, когда видят, что соседний храм отнимается раскольниками. Поэтому им было важно увидеть живого, здравствующего Патриарха, который их благословлял. Я поразился тому, как многие люди плакали. У нас в России такого не встретишь, а там это был не один и не два случая! И это было настолько неожиданным, настолько необычным для нас, приехавших из Москвы, что, конечно, производило потрясающее впечатление. То, что люди, когда Святейший уходил с Владимирской горки, вместо каких-то уставных песнопений запели пасхальный тропарь, без лишних слов говорило о настоящей пасхальной радости.

— Каким было настроение самого Святейшего Патриарха?

— Конечно же, как и вся делегация, он очень переживал. Было видно, что и в самолёте, и когда мы спускались с трапа, он — и это совершенно оправданно — испытывал очень сильную тревогу. Но постепенно, час за часом, он чувствовал атмосферу, которая его повсеместно окружала, и его состояние тоже сильно изменялось. В последний день, во время богослужения на Соборной площади Киево-Печерской Лавры, мы увидели Святейшего в состоянии очень высокого духовного подъёма, и это чувствовалось всеми сослужившими. Было ощущение, что люди на всю жизнь запомнят именно эту Божественную литургию со своим Предстоятелем.

Вместе с этим, безусловно, Святейший очень устал. Сказалось и напряжение, в котором он пребывал перед поездкой в Киев, и тяжёлый график, и жара, и то, что он служил две литургии под открытым небом — а это очень тяжело физически и морально. Поэтому, по настоянию врачей Его Святейшества, было принято решение отказаться от поездки в Донецк: она перенесена на более позднее время.

Конечно, это совсем не говорит, как опять стали писать в ряде СМИ, о том, что Патриарх был при смерти и его спасали «немецкие врачи». Просто люди, находящиеся в его ближайшем окружении, прекрасно понимают, что невозможно изводить Святейшего так, чтобы он совсем без сил улетел из Донецка в Москву. Слава Богу, Святейший Патриарх в самолёте был в очень бодром и радостном настроении и всех благодарил за то, что каждый вложил свою меру в дело церковного единства. Эти слова были сказаны очень искренне.

— Вы общались с украинским духовенством?

— Да, достаточно много, и между нами не было никакого напряжения. Вообще украинцы, как известно, отличаются хлебосольством, широтой души, лёгкостью в общении, и всё это в полной мере восприняла наша делегация: ближайшие помощники Блаженнейшего Митрополита Владимира сделали всё возможное для того, чтобы нам было хорошо, удобно, сытно.

Но, конечно, чувствуется, что именно через священнослужителей проходит рана раскола. Каждый из них сталкивается с расколом, у каждого существуют проблемы, связанные с противостоянием неканоническим структурам, и, главное, у каждого на приходе есть люди, которые не знают, что им делать. Именно эти ни в чём не повинные люди и составляют главную заботу духовенства.

— Как, на ваш взгляд, может развиваться ситуация на Украине после этой поездки Святейшего Патриарха?

— Думаю, что после слов, которые были сказаны Святейшим Патриархом Вселенским Варфоломеем, невозможно ожидать какого-то внезапного кардинального изменения отношения Константинополя к украинскому православию. Тем более, осенью этого года состоится встреча на Фанаре: приглашение на неё было оглашено в Киеве и принято нашей стороной. Святейший Патриарх Варфоломей выразил надежду, что наш Предстоятель сможет сам приехать, но сейчас, за четыре месяца до начала встречи, невозможно предсказать, осуществится ли это. В любом случае, на встрече будет представитель нашей Церкви. Подобного рода инициатива уже позволила сделать выводы о том, что Вселенское Православие в лице Предстоятелей всех Поместных Церквей — в первую очередь, Константинопольского Патриарха — выразило своё естественное согласие с позицией, которую предлагает Русская Православная Церковь. Не думаю, что здесь могут быть существенные изменения.

С другой стороны, очевидно, что Президент Ющенко потерпел полное фиаско: что бы ни говорили сейчас либеральные журналисты, это поражение по всем статьям. Он не получил ничего из того, что хотел, и всё, что сделал, было потрачено впустую. И, безусловно, он и его окружение — те люди, которые изначально устраивали раскол, например, бывший Президент Украины Кравчук — конечно же, будут требовать реванша.

Очевидно, что будет проходить дальнейшая политика на ужесточение государственной линии по отношению к Церкви, и не думаю, что теперь у Украинской Православной Церкви начнутся сказочные времена. Это моя личная точка зрения: возможно, всё будет наоборот, Ющенко испугается и поймёт, что с этими людьми спорить бесполезно, лучше с ними дружить. Это было бы хорошо, но логичнее ожидать обратного. В этом смысле рано ставить точку и считать ситуацию решённой.

Даниил Сидоров

http://www.taday.ru/text/126 935.html