 |
| Фонд стратегической культуры | Виктор Пироженко | 28.07.2008 |
Польская газета «Речь Посполита» пишет о жертвах «этой огромной и исключительно злодейской этнической чистки», когда «убийцы не только вырезали целые семьи, но и уничтожали материальные следы присутствия поляков: разрушали дома, церкви и даже вырубали сады». На Волыни, подчеркивает газета, имел место «плановый геноцид, реализованный организацией, исповедовавшей преступную идеологию, которую в первом приближении можно определить как украинский вариант фашизма и нацизма».
* * *
Решение о «деполонизации» Волыни и Полесья, очевидно, было принято ОУН между концом 1942-го и мартом 1943 года, сразу после завершения Сталинградской битвы. Сама директива о начале операции нигде не опубликована, нет также доказательств существования такой директивы, однако ее спланированный характер не вызывает сомнения.1. ОУН-овское руководство надеялось на повторение ситуации, сложившейся в 1918 г., — ожидало краха под ударами нацистской Германии на Востоке и Советской России, и Польши. В борьбе за будущие границы руководству ОУН-УПА нужен был аргумент «отсутствия» польского населения и польской военной активности на территориях, которые могли рассматриваться как спорные. Метод «расчистки» Галиции и Волыни от польского населения бандеровцы избрали тот же, что и их политические союзники — нацистское руководство Германии: физическое уничтожение неукраинского (точнее, негалицийского) населения.
2. ОУН заранее подготовила «теоретико-идеологическое» обоснование операции: концепцию расово-этнического превосходства арийцев-украинцев, которая опять-таки была скопирована с гитлеровской теории германско-арийской сверхнации как высшей точки эволюции человечества.
3. Этнические антипольские чистки и неслучайная их география носили системный характер.
4. Критерий отбора жертв террора — польская национальность. Тысячи показаний выживших жертв ОУН-овского террора свидетельствуют о том, что в смешанных семьях лиц польской принадлежности и общих детей убивали, а галицийской или украинской, как правило, оставляли в живых (хотя о «правиле» здесь говорить сложно: известны массовые случаи уничтожения ОУН-овцами малороссийского населения Житомирской области, которые спасали у себя в семьях бежавших с Волыни поляков).
Террор на Волыни можно разделить на несколько этапов. В декабре 1942 г. убивали отдельных лиц или отдельные семьи. С начала 1943 г. убийства поляков становятся все более частыми. Поворотный пункт — март 43-го: с этого времени террор принимает массовый характер. Пик террора приходится на июль — август 1943 года, когда галицийские формирования нападают уже и на польские отряды самообороны. Летом террор распространяется на северные уезды Восточной Галиции. Приблизительно с сентября интенсивность террора ослабевает, а столкновения приобретают более регулярный, военный характер.
В марте 1943 г. операция по «деполонизации» охватила уезды вдоль довоенной восточной границы Польши: Сарненский, Костопольский, Ровенский и Здолбуновский. В июне террор распространился на Дубненский и Луцкий уезды, в июле — на Гороховский, Ковельский и Владимирский, в августе — на самый западный Люблинский уезд. «Акцию» проводили таким образом, что польское население «выдавливалось» на запад.
Антипольская операция, по подтверждённым данным польских историков, обычно начиналась ультимативным требованием к полякам немедленно покинуть родные места и выехать за Буг. Если ультиматуму не подчинялись, отряды УПА проводили карательную акцию по немецкому образцу — со звериной жестокостью, сжигая дома и убивая часть жителей села.
Спланированный характер убийств поляков боевиками бандеровской ОУН-УПА подтверждают немецкие документы. (Характерно, что немецкие власти не направляли на изуверские карательные операции немцев — боялись за их психику, а использовали людские отбросы из галицийского фашистского движения).
В период эскалации террора, в июле 1943 г., было зафиксировано 300 антипольских акций из 900 на протяжении всего года. Имело место привлечение к карательным акциям отрядов ополченцев из волынских крестьян, которым, по свидетельству очевидцев, было присуще особенно жестокое поведение.
В ходе «волынской резни», по оценкам большинства историков, было уничтожено от 60 до 100 тыс. лиц польской национальности. Называются и меньшие цифры — 20−30 тыс. человек.
В Восточной Галиции антипольский террор начался в конце лета 1943 г. и охватил пограничные с Волынью уезды, однако его масштабы были меньшими, чем на Волыни. В начале 1944 г. антипольские выступления постепенно захватили всю Львовщину, а также, хотя и в значительно меньшей степени, — Станиславщину и Тернопольщину. Однако польский отпор ОУН-овским нацистам в Восточной Галиции был более решительным, чем на Волыни. Операции возмездия осуществлялись как самостоятельно, так и по приказам командования Армии Краёвой (АК). В числе последних следует отметить удачную акцию львовского подразделения АК по диверсиям в апреле 1944 г.
* * *
Ныне историки из лагеря украинского неофашизма пытаются апеллировать к «моральному», так сказать, оправданию волынской резни: говорят, например, о «тяжелом положении галицийского и волынского населения в составе Польши между двумя мировыми войнами». Подобные попытки — еще одно свидетельство крайней нравственной деградации современного украинского неофашизма.Каждому, кто не заражен вирусом украинско-фашистской идеологии, ясно, что те поляки, которые оказались жертвой резни, не несут ответственности за репрессивную «пацификацию» («умиротворение») украинских сел польскими властями в 30-е годы, не имевшую, кстати, характера этнической чистки. (Основной целью «пацификации» были арест и судебное преследование лиц, подозревавшихся в причастности к террористической деятельности ОУН).
Поэтому на все попытки современных украинских неофашистов найти «объяснение» геноцидной практике бандеровской ОУН-УПА в годы Второй мировой войны ответ один: массовому, организованному, изуверскому уничтожению мирного польского населения Волыни в 1943 году нет оправдания!
* * *
Анализ идеологии и практики ОУН-УПА показывает, что эта организация была создана и действовала как организация авангардно-фашистского, тоталитарно-террористического типа, которая стремилась к установлению на Украине диктатуры и идеологической монополии «украинского интегрального национализма».Образцом для ОУН служили гитлеровский национал-социализм и элементы итальянского фашизма. Эта идеология насаждала идеи украинской национальной исключительности. ОУН прямо сотрудничала с немецким оккупационным режимом на Украине, в том числе и в отношении содействия гитлеровским планам «очищения от неполноценных народов жизненного пространства для немецкой нации на востоке Европы».
Борьба ОУН-УПА с польским населением являлась частью стратегического плана полного вытеснения коренных поляков с территории Волыни и Восточной Галиции и вписывалась в военные и геополитические планы гитлеровской Германии. Главарями ОУН был взят курс на создание в Украине режима, идентичного тому, который с приходом к власти Гитлера был создан немецкими национал-социалистами.
В условиях нарастающей фашизации современной Украины бросается в глаза пугающее сходство прямых идейных (и часто физических) наследников галицийского фашизма с их немецкими предшественниками. Память о волынской трагедии требует остановить их!
