Священное Писание: Коран или Библия? Часть 2

Коранические критерии истинности Писания

Для начала проанализируем критерии Корана. Первый из них — непротиворечивость.

В Коране сказано: «Разве же они не размыслят о Коране? Ведь если бы он был не от Аллаха, то они нашли бы там много противоречий» (4, 82).

Эту цитату нередко случается слышать от мусульман. Иногда ее даже опускают, подразумевая как нечто очевидное, и сразу переходят к следующим утверждениям: а) в Коране противоречий нет, б) в Библии их множество. Отсюда поспешно делают вывод, что Коран — это истинное откровение, а Библия — нет.

Однако прежде все-таки стоит разобраться: может ли вообще разумный человек принять этот критерий в качестве достоверного? Рассматривая его, приходится ответить отрицательно. Потому как отсутствие в том или ином тексте противоречий никак не доказывает его божественное происхождение.

Допустим, кто-то принесет следующий текст: «Волга впадает в Каспийское море», — и скажет: «Этот текст я получил от Бога. Если бы он был не от Бога, то вы бы нашли в нем много противоречий. Видите противоречия? Нет? Значит, признавайте это божественным откровением, а меня — посланником Божиим!».

Признают ли его мусульмане? Думается, вряд ли. Вот по той же причине и христиане не могут не только признать Коран, но и сам коранический критерий богооткровенности. Ибо отсутствие противоречий говорит всего лишь о хорошей работе редактора, а не о божественности автора текста.

Итак, сам по себе этот критерий не может подтвердить богооткровенность чего бы то ни было, в том числе и Корана. Непротиворечивость может быть обеспечена банальной рутинной работой составителей и редакторов текста.

Но кроме того, даже если бы мы вдруг, распрощавшись со здравым смыслом, и приняли этот критерий, то мы все равно не сможем признать Коран словом Божиим, потому что в Коране противоречия… есть!

Так, длительность Судного дня в одном месте определяется в тысячу лет (Коран 32, 4), а в другом — в пятьдесят тысяч лет (Коран 70, 4). Также и в 50, 37 говорится, что творение неба и земли закончилось в шесть дней, тогда как в 41, 8−11 говорится о восьми днях. В 17, 105 сказано, что фараон был потоплен, а в 10, 90−92, что он обратился и был спасен. Желающие находят и больше примеров.

Как же с этим быть? Ведь любой мусульманин, если его наймут на работу, пообещав зарплату в пятьдесят тысяч рублей, а потом заплатят только одну тысячу, заметит здесь весьма явное противоречие. То же самое, если, к примеру, суд приговорит его к шести дням общественных работ, а заставят работать восемь дней.

В спорах мусульмане утверждают, что, будто бы, в Коране все равно нет противоречий, они лишь представляются неокрепшим умам. И что если ты узрел противоречие, то не сомневайся и будь уверен, что оно только мерещится, а на самом деле его нет.

Но такое объяснение, во-первых, не соответствует тому, что заявлено в Коране, а во-вторых, совсем не помогает мусульманам.

Почему не помогает? А потому, что христиане точно также могут сказать про Библию: «В ней тоже нет противоречий, а если вам, дорогие мусульмане, они там видятся, то можем посоветовать? размыслить? над ней еще раз, почему бы нет?». Если такое понимание защищает Коран, то тем паче — Библию.

А почему не соответствует Корану? Потому что там буквально говорится не о наличии (или отсутствии) в Коране противоречий, а о том, что, размыслив, мы какие-то противоречия найдем.

Великое число людей размышляло о Коране и — находило там противоречия. Среди этих людей были преподобный Иоанн Дамаскин, преподобный Максим Грек и другие православные святые, бывшие не только людьми высокой праведности, но и высочайшей учености.

Предположим, что и в наше время человек, читающий Коран, может заметить подобное. Вот, в книге Исход (24, 7) написано, что на горе Синай израильтяне пообещали Моисею: Все, что сказал Господь, сделаем, и будем послушны, но в Коране говорится, что когда их призвали повиноваться закону Божию на горе, они ответили: «Мы слышали, но не повинуемся» (2, 93). А в другом месте Корана сказано, что: «из иудеев некоторые искажают слова [Писания] на их местах и говорят: «Мы слышали, но не повинуемся?"… (4, 46). Что же за абсурд? Одни и те же слова в первом месте книги выдаются за слово Аллаха, а во втором — за человеческие искажения?

И для всякого человека, который находит такие противоречия в Коране, это не просто повод, а обязанность отвергнуть Коран. И на возражения, что найденное им — это лишь кажущееся противоречие, он, поразмыслив, может указать, что Коран не говорит о подлинности противоречия, а исключительно о факте его обнаружения: «если Коран не от Аллаха — найдете противоречия». Вот, найдено противоречие. Значит — Коран не от Аллаха.

Второй критерий, о котором отчасти уже говорилось выше — это постулируемая неподражаемость Корана. В качестве доказательства божественного происхождения этой книги ее автор предлагает сомневающимся попробовать создать хотя бы одну суру, подобную суре Корана и утверждает, что даже все люди вместе не смогут этого сделать (2, 21−22).

Но и этот критерий совершенно неочевиден и неудовлетворителен. Дело в том, что не ясно, кто должен быть арбитром, определяющим: удалось ли создать суру, равную коранической, или нет?

Вот, например, современник Мухаммеда поэт ан-Надр ибн аль-Харис считал, что его стихи лучше сур Корана, и был за это убит, когда попал в плен к «пророку». Но, что интересно, и более поздние арабские поэты, жившие уже в мусульманскую эпоху, были весьма скептически настроены к художественным качествам Корана: «известный поэт Башшара ибн Бурд (ум. 783 г.), на многолюдном собрании в Басре, выслушав стихотворения современных ему поэтов, сказал о некоторых из них: «Эти стихи лучше любой суры Корана». А его младший современник поэт Абу ал-Атахия (ум. 825) считал, что некоторые из его собственных стихотворений по своим качествам намного выше коранических сур"[1]. Ар-Раванди (ум. 906) утверждал, что у проповедника Актама ибн ас-Сайфи можно найти куда более изящную прозу, чем в Коране[2].

Кроме того и светские ученые-арабисты утверждают, что Коран — отнюдь не вершина арабской словесности: «Среди мест, рассчитанных на действие поэтической формой, много неудачного. Рюккерт много стихов оставил без перевода, так как даже при искусной передаче нельзя было бы их спасти от упрека в эстетическом несовершенстве"[3], «многие западные исследователи полагают, что стиль некоторых произведений арабской литературы, цитируемых в книге ал-Бакиллани ?Иджаз ал-Куран?, намного лучшего качества, чем однообразный тон Корана"[4].

Наконец, христиане имеют в своем литературном наследии образцы прекрасной поэзии — стихи святителя Григория Богослова и преподобного Феодора Студита на греческом, преподобного Романа Сладкопевца на сирийском, святителя Самона Газского на арабском, — все они создали намного больше, чем десять сур Корана, и по количеству и по качеству.

Как же быть с этими фактами? Допустим, некий поэт Иванов заявит: я — пророк, и мои стихи — это слово Божие. А доказательство в том, что никто в целом мире не сможет создать таких прекрасных стихов. И ему скажут на это: да не такие уж хорошие твои стихи, вот, у Случевского, Апухтина, Гумилева, Набокова — намного лучше. И что же? Кто должен решать этот спор, быть арбитром, определяющим соответствие заявленному критерию? Сам поэт? Его почитатели? Или его критики?

Так мы видим, что и второй мусульманский критерий богооткровенности Корана несостоятелен — ни сам по себе, ни в приложении к исламскому «священному писанию».

Но с Кораном есть и еще одна серьезная проблема. В исламе Откровение понимается исключительно в качестве «небесного диктанта», некоего текста, переданного от Бога через Мухаммеда «на языке арабском ясном». При таком понимании значение точной записи и передачи приобретает абсолютное значение.

Достаточно мельчайшего расхождения, и все основания Корана рухнут, вся мусульманская вера окажется подвешенной в воздухе. Поэтому догматическое учение ислама определяет, что в Коране ни слово, ни буква, ни черта не были никогда изменены, что к тексту Корана не примешалось ничего человеческого и любой Коран, который мы купим сейчас, — это тот же Коран, который был передан «архангелом Гавриилом Мухаммеду» и окончательно записан при халифе Османе.

Но этот догмат разбивается о твердь реальности.

Во-первых, сами же мусульманские предания и труды ранних исламских ученых изобилуют примерами не то что стихов, но целых сур, безвозвратно утраченных до письменной фиксации книги. Неудовольствие текстом Корана, составленным Зейдом (который ныне мусульмане считают священным), высказывали даже жены Мухаммеда. Есть хадис, где говорится, что Айша попросила переписать для нее Коран, и когда переписчик дошел до аята «Свои молитвы строго соблюдайте, особенно среднюю молитву и благоговейно стойте перед Господом» (Коран 2, 238), велела добавить слова ва салатил-аср, означающие «и послеобеденную молитву». Она добавила, что слышала аят именно в таком виде от «посланника Аллаха».

А во-вторых, текстология Корана полностью опровергает мусульманскую веру в сохранность и неизменность его текста.

Например, возьмем современный наиболее известный и распространенный текст Корана — египетское выверенное издание 1924 года, и один из древних коранических манускриптов — «Самаркандский» Коран. Многие мусульмане верят, что это одна из тех нескольких копий, которые были разосланы халифом Османом в качестве канонических, хотя ученые его датируют VIII веком по Р.Х.

И при сравнении их мы увидим, что, к примеру, в аяте 2, 284 слово «он», имеющееся в Самаркандском Коране, в Коране 1924 г. заменено на слово «Аллах», а в аяте 3, 37 версии 1924 г. добавляет слово «воистину», которого нет в древнем тексте, а в 3, 78 версии 1924 г. добавлен большой фрагмент текста, отсутствовавший в Самаркандском списке[5].

И это не единственный пример.

Исследованная Е.А. Резваном рукопись Е-20, датируемая концом VIII в., показывает текст, отличающийся от современного «канонического» Корана[6]. Также и ранние рукописи Корана, обнаруженные в г. Сане, выявили множество новых «чтений», не зафиксированных мусульманской традицией, а также иную последовательность сур и аятов[7].

Коротко говоря, перед нами доказанный факт: текст древних рукописей Корана отличается от современного, а значит, коранический текст претерпевал изменения со стороны поздних переписчиков и редакторов, которые вносили в него «ясность» по своему разумению и усмотрению. А значит, в соответствии с мусульманскими критериями, Коран искажен, миссия Мухаммеда не удалась, и нужно ждать нового пророка, который придет и принесет исправленное откровение!

Итак, всем трем мусульманским критериям — непротиворечивости, неподражаемости и текстуальной неискаженности, как мы видим, Коран не соответствует. Тем не менее, исламские полемисты любят утверждать, что, якобы, искажена как раз Библия, и в доказательство этого ссылаются на противоречия в ней — например, в разном изложении разными евангелистами одних и тех же событий, а также на то, что в разных древних рукописях Библии встречаются разночтения.

Однако, в отличие от мусульман, для христиан это совершенно не составляет никакой проблемы. Ибо все сколько-нибудь сведущие христиане всегда знали о расхождениях в тексте.

Блаженный Иероним (V век) в своих толкованиях на Евангелие от Матфея приводит наиболее распространенные в его время разночтения, классифицируя их то как ошибки переводчиков, то как описки переписчиков и т. п.[8]. Блаженный Августин (V в.) также приводит некоторые разночтения в своем труде «О согласии евангелистов"[9]. Святой Иоанн Златоуст (V в.) в «Беседах на Евангелие от Иоанна Богослова» упоминает об одном разночтении Нового Завета[10]. Святитель Филарет Московский (ХIX в.) в работе «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого LXX толковников и славянского переводов Священного Писания» затрагивает вопрос о разночтениях между различными переводами Писания, произошедших «частью от несовершенства языка во время составления перевода, частью от неверности переписчиков, и других причин"[11].

В отличие от ислама, в Православии не стесняются и не скрывают разночтений, например, в Синодальном издании русского перевода Нового Завета учтено и отмечено 109 разночтений (они помещены в скобки).

В чем же причина такого удивительного спокойствия?

Как раз в том, что в христианстве нет и не было мусульманского представления о том, что будто бы текст рукописей Библии не может измениться «ни словом, ни буквой». А нет его потому, что совершенно иначе понимается сама суть Откровения, как уже было сказано.

Говоря о различном описании одного и того же события у двух Евангелистов, блаженный Августин отвечает: «Конечно, нет противоречия в том, что тот или другой (евангелист) держится своего, присущего ему одному стиля и способа выражения. Нет также противоречия и в том, когда один говорит то, что другой пропускает… Но, несомненно, кто-нибудь думает, что силою Духа Святого евангелистам должно было быть дано такое свойство, чтобы они были единогласны во всем: и в словах, и в их расположении, и в их количестве; такой не понимает, что… (благодаря этому) нам становится понятным, что нужно искать истину не столько в словах и оборотах речи, сколько в передаче (мыслей и) событий"[12].

Для веры христиан совершенно никакой проблемы не составляет то, что в одном из древних манускриптов Евангелия пропущена буква, или слова идут в другом порядке, или, к примеру, вместо слова «кровать» переписчик употребил слово «койка» — все это никоим образом не подвергает сомнению нашу веру. И в самом деле, представьте, что вы заключили с кем-то договор, допустим, о выполнении работы. Тексты договора вы дали на распечатку разным людям, и потом получили десять экземпляров. И, если вы вдруг увидите, что на одном из них из-за принтера не пропечаталась буква в слове, а в другом увидите, что вместо слова «Заказчик» стоит ваше имя и фамилия, то неужели такие «разночтения» заставят вас подвергнуть сомнению само содержание и сам факт договора, если суть его осталась той же, если есть и подписи и печати, и, тем более, если другая сторона, заключившая его, добросовестно выполняет договор?

Исследователи сводят все вообще разночтения всех дошедших до нас рукописей Нового Завета к 0,5% от всего текста. И 95% всех этих разночтений встречаются в исключительно малом количестве списков. Что же до оставшихся 5%, то они настолько незначительны, что их включение или исключение не приводит ни к какому существенному изменению смысла тех фрагментов, в которых они присутствуют[13].

Также и небольшие отличия в описании разными евангелистами одних событий — например, сколько было исцеленных бесноватых и т. п. — не составляют проблемы, и это замечательно объяснено блаженным Августином, чьи слова приведены выше.

Но обвинения в том, что, будто бы, Библия имеет смысловые и существенные искажения, христиане совершенно отметают. Нет, историческая, догматическая и пророческая часть Священного Писания не подвергались никакому изменению.

Это подтверждается и фактически: ученые установили, что текст Библии сохранился во много раз лучше любой иной античной книги, например, работ Геродота, Фукидида, Тацита, Ливия и др.[14] По сравнению с остальными древними памятниками Новый Завет текстологически подтверждается гораздо надежнее.

Достаточно упомянуть два примера. Во-первых, папирус Рэйленда 457, который содержит отрывок 18-й главы Евангелия от Иоанна, переписанный около 120 г., то есть всего через лет 30 после написания самого Евангелия.

А во-вторых, еще более древний папирус Эджертон, который датируется концом I века. На трех папирусных листочках он содержит переписанные по памяти цитаты из канонических Евангелий: Ин. 5, 39; Ин. 5, 45; Ин. 9, 29; Ин. 7, 30; Ин. 10, 39; Мф. 8, 2−4; Ин. 3, 18; Мф. 22, 16−18; Лк. 6, 46; Мф. 16, 7−9. По-видимому, он был составлен как список цитат в помощь христианскому проповеднику, который не решался полагаться на свою память.

Кроме того, в нашем распоряжении есть фрагменты рукописей Евангелий от Иоанна (манускрипт Бодмер II), Матфея, Марка, Луки (папирус р75), датируемые II веком, и они показывают по содержанию тот же самый текст, что мы имеем сейчас. Неискаженность Нового Завета подтверждается и его обширным цитированием у древних авторов. Весь известный на сегодня текст Нового Завета, за исключением примерно одиннадцати стихов, может быть обнаружен в творениях ранних писателей I — III вв.

Итак, достоверность и неискаженность Нового Завета подтверждена тем, что в древнейших рукописях, написанных тогда, когда еще были живы очевидцы земной жизни Иисуса Христа, мы находим тот же текст, что и в нынешнем древнегреческом тексте. Такая сохранность неудивительна, учитывая то, что по свидетельству авторов III века, Церковь в то время бережно хранила оригиналы новозаветных книг[15], написанные апостолами — в отличие от мусульман, которые по приказу халифа Османа зачем-то уничтожили оригиналы записей Корана. Что же касается Ветхого Завета, то Кумранские рукописи доказали, что во время земной жизни Иисуса Христа ветхозаветные книги были такими же, как и сейчас. Среди них — две копии книги пророка Исайи, содержащей пророчества о смерти и воскресении Иисуса Христа (Ис. 53, 1−12), о Его непорочном зачатии (Ис. 7, 14) и о Его божественности (Ис. 9, 6−7).

Уместно вспомнить, что в Коране многократно говорится, что иудеи обладали истинным текстом Ветхого Завета во время земной жизни Христа (I в. по Р.Х.), а христиане — истинным текстом Евангелия во время жизни Мухаммеда (VI в. по Р.Х.): «И отправили Мы по следам их Иисуса, сына Марии, с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе, и даровали Мы ему Евангелие, в котором — руководство и свет, и с подтверждением истинности того, что ниспослано до него в Торе» (5, 46, см. также: 3, 33); «И пусть судят обладатели Евангелия по тому, что низвел в нем Аллах» (5, 47) и др. Есть также призыв: «О, Яхья (Иоанн Креститель), держись Писания сильно!» И даровали мы ему мудрость, когда он был мальчиком» (Коран 19, 13)).

Из этих слов следует, что в I веке по Р.Х., во время жизни Девы Марии, Иоанна Крестителя и Иисуса Христа, Писание, с точки зрения автора Корана, было истинным и неискаженным.

Благодаря кумранским находкам мы сейчас располагаем множеством текстов Ветхого Завета, которые датируются III—I вв. до Р.Х. и по сути они совершенно не отличаются от того библейского текста, которым пользуются христиане. Значит, или Библия все-таки не была искажена, или Коран говорит неправду, утверждая, что в I в. по Р.Х. существовала и была распространена неискаженная Библия!

Здесь стоит еще сказать, что христианам кажется противным здравому смыслу мусульманское учение о том, что Бог посылал одно за другим священные писания, а потом смертные люди их искажали до неузнаваемости, так что приходилось посылать новых пророков с новыми писаниями, которые также искажались, — и так до Корана.

Непонятно, почему Бог спокойно позволял людям искажать Свое Откровение, а с мусульманами «очнулся» и вдруг обеспечил точность передачи истины? Где здесь логика? Где здесь представления, достойные Бога? Неужели Он до этого был не в состоянии соблюсти собственное Откровение? Да и после, как мы видим — ведь и с Кораном не получилось, и в него вмешались смертные люди, редакторы и переписчики, так что нынешний текст явно отличается от того, который был в VII веке. Что же это получается: либо Бог — неудачник, либо Ему нет дела до Собственного Слова? И то, и другое предположения — кощунственны, а иной альтернативы нет.

[15] Так, по свидетельству Тертуллиана, на рубеже II и III веков подлинники новозаветных текстов хранились в апостольских церквах, а святитель Петр Александрийский в конце III века пишет о том, что в его время верующие Эфеса хранили подлинник Евангелия от Иоанна.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5271&Itemid=3