Страж Дома Божия

«Благословен Бог! И в наш век произросли мученики,
и мы удостоились видеть людей, закалаемых за Христа,
людей, проливающих святую кровь, которая орошает всю Церковь…
и мы имеем теперь у себя этих венценосцев».
Св. Иоанн Златоуст. Беседа 3-я на первую книгу Паралипоменон

Афанасий Иванович Игошкин родился 4/17 июля 1898 года в деревне Самодуровка Городищенского уезда Пензенской губернии (в настоящее время село Сосновка Сосновоборского района Пензенской области) в крестьянской семье. Родители Иван Павлович и Варвара Павловна были людьми религиозными и уже на следующий день после рождения младенца привезли его в приходскую церковь Рождества Христова села Сыресево, что находилось в четырех верстах от их деревни. Таинство Святого Крещения над ним совершил 64-летний священник Александр Иванович Фортунатов. Восприемниками стали земляки-крестьяне Федор Иванович и Ксения Николаевна Игошкины. Нарекли мальчика именем Афанасий — его Небесным Покровителем стал преподобный Афанасий Афонский, празднование памяти которого приходится на день крещения — 5/18 июля.

Афанасий был четвертым и младшим ребенком в семье, старшему Иоанну к тому времени уже было 10 лет, Григорию — 8, сестре Пелагии — 3 года. Дети росли здоровые, радуя и утешая своих родителей. Пропитание семье доставляло, главным образом, земледелие. Отец и мать отличались богобоязненностью, любовью к богослужению, простотой общения и особенной кротостью нрава. Они воспитывали детей в строгом благочестии и трудолюбии, и посеянное ими семя страха Божия принесло добрый плод.

Когда дети подрастали, их всех отдавали учиться. Родители смотрели на это, как на дело священное: грамота давала ключ к чтению и уразумению Божественного Писания. Старший брат Иоанн окончил двухклассную церковно-учительскую школу, он много читал и любил пересказывать прочитанное своим братьям и сестре, в 1903 году он поступил послушником в Жадовскую Казанско-Богородицкую мужскую пустынь, а позже был призван в царскую армию. Младшему брату Афанасию удалось окончить лишь три класса сельской школы, поскольку он отдавал все силы ведению отцовского хозяйства и землепашеству.

Но каждое воскресенье и в большие праздники все будние дела прекращались — всей семьей шли в храм. Детей с ранних лет приучали соблюдать постные дни. Вечерами дома много говорили о предметах веры, читалось Священное Писание и жития святых. Молиться старались все вместе.

По воспоминаниям его сестры Пелагеи Ивановны Тяжеломовой (в девичестве Игошкиной) Афанасий был всегда тих и молчалив, со всеми ласков и обходителен, старался не раздражаться и с терпением принимал все выпадавшие на его долю неприятности. Стал учиться сапожническому делу. Полюбил храм Божий и ежедневно вычитывал утренние и вечерние молитвы. Он стал опорой и надеждой престарелых родителей.

В 1917 году после октябрьского переворота, переросшего в Гражданскую войну, Афанасий был мобилизован в Красную армию. Родители были против, но им приходилось лишь уповать на Господа, прося в молитвах сохранить воина Афанасия от безбожных властей и не поколебать в нем православную веру. Находясь на фронтах Гражданской войны, он увидел широкую картину народного страдания и всю лживость новых хозяев страны.

Домой в Самодуровку Афанасий вернулся спустя четыре года, в 1921-м, родителей живыми уже не застал. Власть тогда держала народ в постоянном страхе, проводились аресты, грабежи, расстрелы невинных людей. Братья Иоанн, Григорий и Афанасий навсегда покинули родные места, переселившись в г. Покровск (с 1931 года переименован в г. Энгельс). Сюда Афанасий приехал со своей женой Дарьей Тимофеевной, и в том же году у них родилась дочка, крещеная Александрой. Здесь Афанасий Иванович занялся кустарным промыслом — производством и продажей мороженого. Жизнь на новом месте стала потихоньку налаживаться.

Старший брат Иоанн 18 февраля / 3 марта 1921 года архиепископом (впоследствии митрополитом) Уральским Тихоном (Оболенским) был рукоположен в сан диакона, а 25 марта / 7 апреля 1922 года во иерея и определен к городской Свято-Троицкой церкви. Вскоре о. Иоанн купил небольшой домик на окраине Покровска, а сам по благословению Владыки Тихона[1], ставшего тогда членом Временного Патриаршего Синода, переехал в Москву, где с 1 сентября 1922 года стал служить вторым священником в Покровской церкви Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, основанной преподобномученицей великой княгиней Елисаветой. А в доме по адресу ул. Санаторная, 4 стала жить семья Афанасия Ивановича, который с 1 октября 1922 года стал служить церковным сторожем и псаломщиком в Свято-Троицкой церкви, исполняя эти обязанности вплоть до 15 августа 1925 года.

Летом в 1921 году после ужасов Гражданской войны наш народ постигло еще одно бедствие — разразился страшный голод в Поволжье, вскоре перекинувшийся и в другие области России. Афанасий Иванович воспринимал все это как Божию кару за отступление от веры Христовой. Церковные службы он старался не пропускать и ночь проводил в молитве, охраняя церковь.

Святейший Патриарх Тихон в августе 1921 года организовал Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим и обратился к русскому народу. В Троицком храме, как и во всех церквах России, настоятель зачитал воззвание Предстоятеля Русской Церкви «К народам мира и к православному человеку»:

«Во имя и ради Христа зовем тебя устами Моими Святая Церковь на подвиг братской самоотверженной любви. Спеши на помощь бедствующим с руками, исполненными даров милосердия, с сердцем, полным любви и желания спасти гибнущего брата».

Афанасий Иванович, как и многие христиане, чем мог, помогал ближним, делился своим скудным пропитанием. Большую помощь его семье оказывал о. Иоанн, посылая из Москвы посылки с продуктами.

Вскоре ВЦИК распустил комитет, созданный Патриархом, и потребовал передать все средства новоорганизованной «Центральной комиссии помощи голодающим» при ВЦИКе, главной задачей которой фактически стало изъятие церковных ценностей, а помощь голодающим стала лишь удобным поводом. Большевики полагали, что главная сила Церкви заключается в ее материальной мощи, и они стремились ее во что бы то ни стало ослабить.

Только в наши дни стало известно строго секретное письмо председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР В. И. Ленина членам Политбюро от 19 марта 1922 года: «…Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления… Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий…».

Началось массовое изъятие церковных ценностей — покровские церкви лишились священных богослужебных сосудов, драгоценных окладов с особо почитаемых икон. Сопротивление жестоко каралось. Однако голодающие получали лишь крохи от этого мероприятия, массовые смерти продолжались, обыденным явлением стал каннибализм, а вырученные от продажи митр и церковных риз деньги оседали в карманах «борцов с голодом», из изъятого серебра чеканились монеты для укрепления обесцененного советского рубля и поддержки «мировой революции».

В конце 1925 года Афанасий Иванович переходит на работу сторожем в располагавшуюся недалеко от его дома церковь в честь Вознесения Господня. В том же году в его семье родилась дочь Зинаида, а в 1931 году — сын Иван.

В апреле 1925 года в стране появился «Союз безбожников» (с 1929 года «Союз воинствующих безбожников»), созданный для борьбы с Православием, который использовал для этого все дозволенные и недозволенные методы. Сторожить храм стало опасно, несколько раз приходилось отбиваться Афанасию Ивановичу от нападавших на него бандитов-безбожников, а однажды он еле успел зазвонить посреди ночи в колокола, призывая на помощь, лихоимцы тогда скрылись. Раскольники-обновленцы несколько раз пытались захватить храм, но верные чада Православной Церкви смогли отстоять его. Во время ночного бдения Афанасий Иванович читал молитвы и пел Псалтирь, а утром, когда в храме начиналось богослужение, не спешил уходить домой, стоял до завершения службы, приходя домой ближе к обеду.

При этом он продолжал заниматься кустарным производством мороженого и как занимающийся частной торговлей в 1929 году был лишен избирательных прав, но в том же году в правах восстановлен.

Брат Афанасия о. Иоанн в 1929 году в Московском Богоявленском монастыре принял иноческий постриг с именем Гавриил, а на Преображение Господне следующего года был возведен в сан игумена.

15 мая 1932 года декретом правительства за подписью Сталина была объявлена «безбожная пятилетка», которая предполагала полную ликвидацию Церкви: к 1 мая 1937 года (правда, потом срок несколько передвинулся — к 1943 году) в стране должен был быть закрыт последний храм и уничтожен последний священник. Само Имя Божие должно быть забыто на территории СССР. За первый год пятилетки намечалось закрытие всех духовных школ и лишение священнослужителей продовольственных карточек, во второй — провести закрытие церквей, в третий год — выслать всех служителей культа в тюрьмы и лагеря, на четвертый — закрыть оставшиеся храмы, на пятый — закрепить достигнутые успехи.

В 1932 году был арестован председатель церковного совета Вознесенской церкви Михаил Тимофеевич Фисенко, его обвинили в антисоветской агитации. На допросы вызывались все священнослужители храма и, как тогда говорили, «церковники», в том числе и Афанасий Иванович как член церковно-приходского совета, но дело скоро было прекращено за недостаточностью доказательств.

В 1933 году арестовали настоятеля Вознесенской церкви священника Иакова Борищева. Прихожане очень любили свой храм и много молились, чтобы отца Иакова освободили. Опять были допросы клириков и прихожан, и снова не было найдено доказательств антисоветской агитации. Отец Иаков был освобожден из-под стражи и продолжал служить.

Вспоминает Зинаида Афанасьевна Игошкина, проживавшая в г. Энгельсе и скончавшаяся в декабре 2001 года: «Шел 1933 год, Поволжье охватил сильнейший голод, вымирали целые семьи. Мне было 8 лет, когда я от постоянного недоедания сильно заболела. На меня было страшно смотреть: одни кости и большой живот. Чтобы спасти мне жизнь и избежать ареста, папа решил поехать в Москву к батюшке Гавриилу. В Москве нас встретила духовная дочь о. Гавриила Мария Харитоновна Орлова. Она нам рассказала, что о. Гавриил находился в заключении, и приняла нас в свой дом. Меня устроила на лечение в больницу, и после выздоровления мы поехали с отцом в город Владимир, где отбывал батюшка ссылку. Он служил в церкви [св. вмч. Никиты.- прим. Авт.], вместе с архимандритом Вениамином (Миловым), в 1955 году он стал епископом Саратовским. Мне запомнился храм, который был как внутри, так и снаружи благолепным. Меня поразило, что больной, измученный концлагерной жизнью отец Гавриил спал на кровати из кирпичей, которые сверху покрывала одна простыня. Долго жить во Владимире нам не пришлось, ведь батюшка снимал квартиру и был под наблюдением ОГПУ.

Папа с батюшкой Гавриилом подолгу беседовали и молились. Отец Гавриил учил папу: „Чтоб ни случилось с тобой — гонения, аресты и даже угрозы расстрела — нужно оставаться верным вере Христовой, и даже жизнь свою отдать за Христа“. Перед отъездом мы с папой получили благословение архимандрита Вениамина и игумена Гавриила. Это была последняя встреча папы с любимым братом. Отец Гавриил был для него с раннего детства примером благочестия, и он всегда старался подражать ему. А наша семья проживала в доме, который купил батюшка в 1921 году, тогда это была окраина города Покровска. С того времени, конечно, дом несколько раз перестраивался».

В 1935 году снова последовал арест священников Иакова Борищева и Вячеслава Кедрова (расстрелян 14 ноября 1937 года в Саратове)[2] и монахини бывшего Вольского Владимирского монастыря Ксении (в миру Ксения Ивановна Рогожникова). Это связано с тем, что в здании Энгельсской советской школы N 3 (бывшей церковно-приходской школы), находившейся в 20 шагах от храма, много лет находилась церковная сторожка. Соседство со школой было расценено, как сказано в следственном деле, как создание «религиозного влияния в среду учеников школы N 3», что «прямо отражалось на их учебе».

29 июня состоялся допрос Афанасия Ивановича Игошкина.

«- Гражданин Игошкин, вы, являясь секретарем церковного исполнительного органа, имели общение со священниками Борищевым и Кедровым и монашкой Рогожниковой, расскажите, какие вам известны факты антисоветской деятельности указанных выше лиц? — спросил следователь.

— Фактов антисоветской деятельности, исходящих от Борищева, Кедрова и Рогожниковой, я не знаю, несмотря на то, что с Борищевым и Кедровым я общение имел, — ответил Афанасий Иванович.

— Известны ли вам факты антисоветской агитации Борищева, Кедрова и Рогожниковой, также факты, когда они среди граждан вели разговоры по опорачиванию вождей партии и власти, вели разговоры против проводимых мероприятий Соввластью и партией?

— Фактов антисоветских бесед с гражданами, проводимых Борищевым, Кедровым и Рогожниковой, я не знаю, высказываний от них антисоветского содержания я не слышал.

— Приходилось ли вам слышать суждения от тех же лиц о международном и внутреннем положении Советского Союза, о колхозном строительстве в СССР?

— Нет, таких разговоров ни от Борищева, ни от Кедрова я не слышал. Гражданку Рогожникову почти не знаю и с ней встречался только как с уборщицей церкви.

— Обращались ли вы к Борищеву и Кедрову за разъяснением непонятных вам вопросов, которые возникали в процессе чтения газет, в утвердительном случае скажите, какие вы получали разъяснения от них?

— К Борищеву и Кедрову я ни за какими разъяснениями и ни с какими просьбами не обращался. Если у меня и возникали непонятные мне вопросы, а такие случаи бывали, то я обращался не к Борищеву и Кедрову, а к своим знакомым, в частности к парикмахеру Николаю, фамилию коего не знаю.

— А кто из граждан обращался к Кедрову и Борищеву за разъяснением тех или иных вопросов, какие они давали разъяснения?

— При мне никто из граждан к Борищеву и Кедрову за просьбами не обращался.

— Какое было содержание произносимых проповедей священниками Борищевым и Кедровым?

— На проповедях, произносимых Борищевым и Кедровым, я не бывал.

— Получали ли вы религиозного содержания книги от Борищева и Кедрова?

— Никаких книг я от Борищева и Кедрова не получал и даже не знаю, имеют ли они какие-либо книги».

Афанасий Иванович держался твердо, как и другие допрашиваемые свидетели, и в результате разбирательства дела священников освободили и дело было прекращено за недоказанностью обвинения. Богослужения в храме после освобождения о. Иакова продолжались, прихожане, несмотря на угрозы властей, не оставляли церковь.

Власть облагала приходы непосильными налогами, не учитывая их доходов, а в случае неуплаты грозили закрытием храмов. Отец Иаков благословил церковно-приходской совет, членом которого был и Афанасий Иванович, на сбор денежных средств для уплаты налогов. Верующие порой отдавали последние деньги, чтобы только не закрыли церковь.

Репрессии в отношении Русской Православной Церкви продолжались, арестовывались, ссылались и расстреливались наиболее стойкие священнослужители и миряне.

3 июля 1937 года всем секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомитетов направлены письма за номером П 51/44

Выписка из протокола N 51 заседания Политбюро ЦК

Решение от 02.07.37 г.

Об антисоветских элементах.

Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий следующую телеграмму.

«ЦК ВКП (б) предлагает секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков…

С тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки…

ЦК ВКП (б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих выселке».

Секретарь ЦК И. Сталин

Вскоре последовал злодейский приказ:

Совершенно секретно.

N 13
Оперативный приказ
Народного Комиссара Внутренних дел СССР N 447
«об операции по репрессированию бывших кулаков…
и др. антисоветских элементов».

30 июля 1937 г. город Москва

…Материалами следствия по делам антисоветских формирований устанавливается, что в деревне осело значительное количество кулаков, ранее репрессированных, скрывшихся от репрессий. Осело много в прошлом репрессированных церковников…

Перед органами Государственной безопасности стоит задача самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой…

В соответствии с этим приказываю с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях, областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов.

I. Контингенты подлежащих репрессии.

1. Бывшие кулаки…

Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, церковников, которые содержаться сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях…

II. О мерах наказания…

1. Все репрессированные разбиваются на две категории:

а) к первой категории относятся все наиболее враждебные… Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрению их дел на тройках, — расстрелу.

б) ко второй категории относятся все остальные, менее активные… Они подлежат аресту и заключению на срок от 8 до 10 лет…

III. Порядок проведения операции

1. Операцию начать 5 августа 1937 года и закончить в четырехмесячный срок.

В первую очередь подвергаются репрессии контингенты, отнесенные к первой категории.

2. Согласно представленным учетным данным наркомами республиканских НКВД и начальниками управлений НКВД утверждается следующее количество подлежащих репрессии:…

…19. АССР Немцев Поволжья

Первая категория 200

Вторая категория 700

Всего 900

3. Утвержденные цифры являются ориентировочными, управление НКВД не имеет права их превышать.

В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, управление НКВД обязано представить мне ходатайства на увеличение.

5. Организация и работа троек

1. Утверждаю следующий персональный состав троек:

АССР Немцев Поволжья

Председатель: Далингер

Члены: Люфт, Анисимов

6. Порядок приведения приговоров в исполнение.

7. Организацию руководства операцией возлагаю на моего заместителя — начальника главного управления государственной безопасности — тов. Фриновского.

Генеральный Комиссар Государственной Безопасности (Н. Ежов)

26 июля 1937 года были арестованы «За организацию антисоветской группировки среди церковников и распространение религиозных обрядов» председатель церковно-приходского совета Вознесенской церкви Михаил Тимофеевич Фисенко (во второй раз) и староста церковного совета — Матвей Васильевич Костыряченко, и через три месяца, 27 октября, оба были расстреляны.

После ареста Фисенко оставшийся на свободе церковно-приходской совет избрал своим председателем Афанасия Ивановича Игошкина.

31 октября 1937 года в третий раз был арестован настоятель Вознесенской церкви отец Иаков Борищев, снова обвиненный в антисоветской агитации и в участии в контрреволюционной группировке церковников. 9 декабря он был осужден тройкой НКВД АССР НП и 11 декабря 1937 года расстрелян в Энгельсе. Семья узнала о его судьбе только спустя 56 лет.

После ареста настоятеля власти закрыли Вознесенскую церковь. Верующие были в большом смятении, и многие считали, что пришел антихрист, который правит страной, закрывает церкви, расстреливает священников и мирян. Негде стало христианам собраться на молитву; если собирались помолиться дома, соседи были обязаны доносить в НКВД.

Афанасий Иванович тайно собрал оставшихся членов церковно-приходского совета для обсуждения создавшегося положения. Было решено направить Афанасия Ивановича в Москву хлопотать об открытии церкви. Приехав в столицу, Афанасий Иванович остановился у родного брата Григория, старший брат — архимандрит Гавриил — в то время отбывал с 1936 года второй срок в Ухто-Печерском концлагере.

Григорий рассказал Афанасию, что в Москве идут массовые аресты и расстрелы священников и мирян, в массовом порядке закрываются церкви, тюрьмы и концлагеря переполнены безвинно репрессированными страдальцами за веру Христову. Много рассказывал Григорий о родном брате о. Гаврииле. Афанасий Иванович обратился в управление Московской Патриархии, но там, по понятным причинам, не могли решить вопрос об открытии Вознесенской церкви, так ни с чем возвратился он домой и рассказал на тайном собрании о своей безрезультатной поездке.

31 января 1938 года на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) выносится решение N 57:

«а) Принять предложение НКВД СССР об утверждении дополнительного количества подлежащих репрессии…

б) Предложить НКВД СССР всю операцию закончить не позднее 15 марта 1938 г.

Секретарь ЦК И. Сталин».

В городе Энгельсе продолжались повальные аресты, невинных людей обвиняли в контрреволюционной деятельности. Все жили в страхе. Настал черед Афанасия Ивановича, его арестовали 7 февраля 1938 года.

Вместе с ним были арестованы члены церковно-приходского совета Вознесенской церкви, всего 7 человек.

Афанасия Ивановича обвинили в том, что он являлся руководителем контрреволюционной группы церковников, проводил контрреволюционную агитацию, направленную на дискредитацию политики ВКП (б) и советского правительства; в мае 1937 года участвовал в контрреволюционном сборище, где присутствовали бывший церковный староста Костыряченко, председатель церковного совета Фисенко, где поддерживал дискредитацию советской власти и возводил клевету на ВКП (б) и советское правительство; в январе 1938 года, стоя в очереди за хлебом, ругал советскую власть и восхвалял жизнь времен русского царизма. 13 февраля был проведен формальный единственный допрос, где Афанасий Иванович заявил: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю, так как я ни в каких группах контрреволюционных не состоял». Однако, судя по содержащейся в протоколе допроса подписи, фактов указанных разговоров он не отрицал.

На следующий день было уже готово обвинительное заключение, с которым ни один из них не был ознакомлен, так как нет ничьих подписей. А 15 февраля тройка НКВД АССР НП приговорила Афанасия Ивановича Игошкина как руководителя и участника контрреволюционной группы церковников вместе с остальными к расстрелу.

28 февраля 1938 года в 18 часов решение тройки было приведено в исполнение, и все семь арестованных прихожан покровской Вознесенской церкви были расстреляны.

Вспоминает родная дочь Афанасия Ивановича Зинаида:

«На всю жизнь запомнила рассказ мамы о последнем дне дорогого папы в ночь перед расстрелом. Папе приснился сон, что в его грудь вцепилась черная кошка и так сильно, что просто не оторвать, и папа проснулся весь в холодном поту, дрожа от страха.

Утром рассказал этот сон маме и добавил, что его сегодня, наверное, арестуют. Мама начала плакать, на что он ей сказал: „За меня нечего плакать, настало настоящее христианское время — не печаль и плач, а радость должна наполнять наши души. Сейчас наши души должны открываться для подвига и жертв. А вас Господь не оставит. Верьте, что я до конца своей жизни не отрекусь от Господа и Церкви Православной и готов принять за это смерть“.

Целый день отец молился, прося Господа: „Да минует нас чаша сия, но не чего я хочу, а чего Ты, но если Господь пошлет испытание гонений, уз, мучений и даже смерти, буду терпеливо переносить все, веря, что не без воли Божией все это совершится. Только укрепи и помоги перенести эти страдания, как укреплял и раньше мучеников за Христа“.

Много говорил с нами, детьми, но скрывая предстоящий арест. Ночью папу пришли арестовывать, чекисты перевернули весь дом, делая обыск. Забрали старинные иконы, божественные книги, которых было большое количество, и переписку с братьями о. Гавриилом и Григорием. Увезли его на „черном вороне“, и больше его никто из нас не видел. Мама каждый день ходила в управление НКВД, просила, чтоб приняли передачку и дали свидание, но всегда получала категоричный отказ. Много раз она потом ходила в тюрьму в надежде хоть через кого-то узнать о папе.

В городе ходили слухи, что заключенных сильно избивают, держат голодными, чтобы они признались в контрреволюционной работе. Папа был очень религиозный человек, добрый, ему было чуждо лукавство, лицемерие, зависть, всегда был спокойный и жизнерадостный, очень любил детей, жену и братьев о. Гавриила и Григория и сестру Пелагею. В общении с окружающими чувствовался в нем христианский дух, чувствовалось, что для него главное — это любовь к Богу и ближним. Вина он никогда не пил, сквернословие считал великим грехом для человека. Почитал последнего царя-мученика Николая, и хотя расстрел его скрывался от народа, но отец от своих братьев знал об этом. При царе жили лучше, никто не преследовал за веру Христову, работали, скотину держали и не голодали.

Во время допроса отцу припомнили, что его брат о. Гавриил — священник в Москве и сейчас отбывает уже второй срок в концлагере за контрреволюционную деятельность против советской власти. Все арестованные держались мужественно, как первые мученики Церкви Христовой, на вопросы отвечали, что мы только верующие и никакой антисоветской работы не ведем.

О расстреле нам ничего не было известно, мама, как и прежде, ходила в управление НКВД и на просьбу о свидании, как всегда, слышала отказ. На допросы стали вызывать старшую сестру Александру, ей тогда было 17 лет, чтобы ее уберечь от ареста, решили, чтобы она уехала в Москву к дяде Грише, так она и сделала. И вот однажды приходит чекист, чтобы арестовать Александру, но ее не было дома, стали спрашивать маму, но она отвечала, что когда пришла домой, ее уже не было, записку она не оставила и где она — не известно. Так больше за ней не приходили, лишь спустя год пришел в дом чекист и сказал, что Афанасий Иванович умер в тюрьме от болезни, но документа никакого не выдали. Мама нас всех воспитала, дала образование. Сколько она перенесла после ареста, соседи обходили ее стороной, называя женой „врага народа“, детей исключали из школы, на работу нигде не принимали, но Господь посылал хороших людей, которые нам помогали.

О брате отца мама всегда говорила: „Если бы не помощь архимандрита Гавриила, нам не просто было бы выжить“. После расстрела папы наша семья бедствовала. И когда батюшка Гавриил был на свободе, нам всегда помогал. Мама всегда вспоминала, благодаря батюшкиной помощи мы выжили. В июле 1949 года я гостила в городе Мелекессе у батюшки Гавриила. Я старалась ходить на все его службы. Жил он очень бедно… В это лето у него жил брат Григорий. Батюшка перенес две урологические операции, и дядя Гриша вел все домашние дела. Однажды я шла из церкви, и меня догнал староста-предатель и завел со мной разговор. Ему хотелось что-то узнать о батюшке, а я по-детски ему сказала, что приехала погостить, и батюшка обещал мне купить пальтишко. А он с такой злобой мне ответил: „Никакого пальтишка он тебе не купит“. Он знал, что батюшку скоро арестуют, так как он написал донос в КГБ. Батюшка предчувствовал, что его арестуют, и благословил меня за день до ареста уехать домой. Помню, перед дорогой батюшка отслужил молебен, и мы с дядей Гришей пошли на пристань, тогда до Саратова ходили пароходы. А вскоре дяде Гриша нам сообщил, что батюшку арестовали и осудили на 10 лет тюрьмы.

Мама отошла ко Господу 28 апреля 1968 года. Ей одна блаженная старица в нашем городе предсказала день ее смерти, и она, причастившись Святых Христовых Таин, почила от трудов земных».

За веру Христову и Церковь Православную, приняв мученические венцы, на Покровскую Голгофу взошли:

Протоиерей Иаков Георгиевич Борищев — настоятель церкви Вознесения Господня г. Энгельса. Родился 4 ноября (по ст. стилю) 1883 года в селе Малый Кушум Балаковского района Саратовской области в семье крестьянина. До ареста проживал в городе Энгельсе АССР НП, привлекался к уголовной ответственности в 1933 и 1935 годах по обвинению в проведении антисоветской агитации, оба дела прекращены за недоказанностью обвинения. Арестован 31 октября 1937 года. Постановлением тройки НКВД АССР НП от 9 декабря 1937 года приговорен к расстрелу по обвинению в проведении антисоветской агитации и участии в антисоветской деятельности. Расстрелян 11 декабря 1937 года в г. Энгельсе Саратовской области. 7 июля 1989 года на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года Я. Г. Борищев реабилитирован[3].

С отцом Иаковым были арестованы: священник Семен Георгиевич Каданцев, клирик Вознесенской церкви. Арестован «за участие в контрреволюционной группировке церковников»; Николай Петрович Черчимцев, диакон Вознесенской церкви в г. Энгельсе. Арестован «за участие в контрреволюционной группировке церковников»; Андрей Григорьевич Бондаренко, сторож Вознесенской церкви в г. Энгельсе. Арестован «за участие в контрреволюционной группировке церковников»; Анисим Феодорович Ночевный, сторож Вознесенской церкви в г. Энгельсе. Арестован «за участие в контрреволюционной группировке церковников». 9 декабря 1937 года все они постановлением тройки НКВД АССР НП были осуждены к высшей мере наказания. Постановление тройки было приведено в исполнение 11 декабря 1937 года в г. Энгельсе.

Фисенко Михаил Тимофеевич — родился в 1870 году и проживал в г. Энгельсе, председатель церковного совета. Первый раз его арестовали в 1932 году за проведение антисоветской агитации, но за недоказанностью дело было прекращено. Второй раз был арестован 26 июля 1937 года. Постановлением тройки НКВД АСС НП от 22 октября 1937 года приговорен к расстрелу по обвинению в организации и руководстве антисоветской группой церковников и проведении активной антисоветской агитации. Расстрелян 27 октября 1937 года в г. Энгельсе Саратовской области. 9 августа 1989 года на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года М. Т. Фисенко реабилитирован.

Костыряченко Матвей Васильевич — староста церковного совета Вознесенской церкви г. Энгельса. Родился в 1878 году и проживал в селе Квасниковка Энгельсской пригородной зоны АССР НП, был арестован 26 июля 1937 года. До ареста проживал в г. Энгельсе АССР НП. Постановлением тройки НКВД АССР НП от 22 октября 1937 года приговорен к расстрелу по обвинению в организации и руководстве антисоветской группой церковников и активной антисоветской агитации. Расстрелян 27 октября 1937 года в Энгельсе Саратовской области. 9 августа 1989 года на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года реабилитирован.

Вместе с Фисенко и Костыряченко был арестован «за участие в антисоветской группировке церковников и распространение религиозных обрядов» и расстрелян архимандрит Алимпий (в миру Антоний Иванович Гавришов), клирик Вознесенской церкви в г. Энгельсе.

Игошкин Афанасий Иванович — церковный староста, председатель церковно-приходского совета, сторож и в разные годы псаломщик этой церкви.

Подольский Петр Степанович — член церковно-приходского совета. Родился в 1873 году в селе Терновка (на момент ареста — Терновского кантона АССР НП). До революции имел свою портновскую мастерскую, затем был портным в артели «Труженик». Верный сын Православной Церкви, во времена гонений он собирал средства для содержания церкви. 7 февраля 1938 года был арестован. Его обвинили в контрреволюционной агитации, в том, что он восхвалял фашистские государства Германию, Японию, Италию, при этом дискредитировал советскую власть. Виновным себя не признал. 15 февраля 1938 года тройкой НКВД АССР НП обвинен в контрреволюционной деятельности и приговорен к расстрелу. 27 февраля 1938 года был расстрелян в г. Энгельсе. Вместе с ним были арестованы его сестра и жена.

Подольская Устинья Ивановна — домохозяйка, родилась в 1880 году в с. Анисовка (на момент ареста — Энгельсской пригородной зоны), в семье крестьян-середняков. Арестована 7 февраля 1938 года вместе с мужем Петром Степановичем и его сестрой Анной Степановной. На допросах вела себя стойко, виновной себя не признала. Обвинялась в контрреволюционной деятельности, в участии в сборище церковников и дискредитации советской власти (в это же время в г. Москве был арестован муж их дочери Марии Стецкой Иосиф Петрович Прынц). Как неграмотная она вместо подписи ставила отпечаток большого пальца правой руки. 15 февраля 1938 тройкой НКВД АССР НП ей было предъявлено обвинение, и она была приговорена к расстрелу. 27 февраля 1938 года была расстреляна в г. Энгельсе.

Подольская Анна Степановна — член церковно-приходского совета, монахиня. Родилась в 1879 году в селе Терновка (на момент ареста — Терновского кантона АССР НП), родная сестра Петра Степановича Подольского. Она старалась всеми силами сохранить церковь, собирала средства, чтобы вовремя заплатить властям налог. Она считала, что пришли последние апокалиптические времена, и обличала власть как безбожную. 15 февраля 1938 года тройкой НКВД АССР НП приговорена к расстрелу по обвинению в антисоветской агитации, сборе денег на содержание церкви и за клевету на вождя ВКП (б) Сталина. В предъявленном обвинении виновной себя признала частично. 27 февраля 1938 года была расстреляна в г. Энгельсе. Посмертно реабилитирована.

Саломаткин Николай Васильевич — член церковно-приходского совета. Родился в 1882 году в г. Саранске (на момент ареста — Марийской АССР) в семье кустаря-сапожника. Занимался сапожным делом. В 1932 году был осужден к 6 месяцам ИТР за спекуляцию. До ареста работал сторожем Мельтреста. Арестован 7 февраля 1938 года, после ареста жена отказалась от него «как от врага народа». 15 февраля тройкой НКВД АССР НП обвинен в контрреволюционной деятельности и приговорен к расстрелу. На допросе виновным себя не признал, говоря, что он только ходил в церковь и ни в каких сборищах не участвовал, а деньги на содержание церкви для уплаты налогов собирал. Расстрелян 27 февраля 1938 года в г. Энгельсе.

Алефиренко Михаил Дмитриевич — родился в 1902 году в г. Энгельсе в семье крестьянина, работал кочегаром ремонтно-механического завода г. Энгельса. Арестован 7 февраля 1938 года. Обвинялся в том, что занимался контрреволюционной агитацией среди своего окружения, дискредитировал советскую власть, говоря, что Англия заключила с СССР договор на поставку леса, а лес рубить некому, поэтому идут массовые аресты, а также говорил о массовых арестах в городе и деревне, вел пораженческо-фашистскую агитацию. Виновным себя признал частично. 15 февраля 1938 года тройкой НКВД АССР НП приговорен к расстрелу, а 27 февраля был расстрелян в г. Энгельсе.

Иванова Екатерина Ивановна — родилась в 1898 году и проживала в г. Энгельсе, дочь черносотенца. До революции училась в женской гимназии. По профессии машинистка. 7 февраля 1938 года была арестована как активная церковница, собирала деньги на содержание церкви. Своим близким говорила всегда о вере Христовой, чтобы они ходили в церковь, молились, приносили покаяние и жили по-христиански. Ее обвинили в контрреволюционной агитации. На допросах своей вины она не признала. Нашлись и лжесвидетели, которые оклеветали ее в том, что она говорила, что к власти пришли «антихристы». Она говорила: «Лучше смерть принять как мученица, чем принять печать антихриста, которая их ждет». Виновной себя не признала. 15 февраля 1937 года тройкой НКВД АССР НП приговорена к расстрелу. 27 февраля 1938 года была расстреляна в г. Энгельсе.

Невинных людей, ложно обвиненных в контрреволюционной агитации, расстреляли, а вскоре, накануне войны с Германией, Вознесенскую церковь разрушили.

На основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30−40-х и начала 50-х годов» Афанасий Иванович Игошкин был реабилитирован.

На Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года в Собор святых новомучеников и исповедников Российских был включен архимандрит Гавриил (Игошкин) в чине святого преподобноисповедника. Память его было определено совершать в день его преставления 5/18 октября. 18 октября 2000 года в Никольском кафедральном соборе г. Димитровграда состоялось великое торжество открытия честных мощей новопрославленного угодника Божия.

На месте родительского дома в деревне Самодуровка (в настоящее время село Сосновка Сосновоборского района Пензенской области) построен храм-часовня в честь святого преподобноисповедника Гавриила, в котором земляки возносят молитвы ко Господу и чтут мученический и исповеднический подвиг братьев Игошкиных Гавриила и Афанасия.

6. Воспоминания внучатой племянницы А. И. Игошкина Галины Федоровны Салейкиной об А. И. Игошкине и своей бабушке Пелагее Ивановне Тяжеломовой (в девичестве Игошкиной). Архив автора.

[3] О протоиерее Иакове Борищеве см.: Теплов Валерий. Вознесенский мартиролог // Православная вера. 2005. Ноябрь. N 24.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=5269&Itemid=5