 |
| Радонеж | Священник Георгий Максимов | 15.07.2008 |
По церковным канонам, епископ подсуден лишь суду собора епископов, поэтому в отношении епископа Диомида ни патриарх, ни синод не принимали решений, терпеливо дожидаясь созыва Архиерейского собора.
По церковным канонам надлежит пригласить епископа, чьи поступки будут разбираться на суде епископов — и действительно, епископа Диомида очень ждали на Архиерейском соборе 2008 года. Многие надеялись, что он не побоится прибыть на собор и взглянуть в глаза тем епископам, которых так смело обличал за глаза. К тому же, в своих публичных заявлениях епископ Диомид так настаивал на обсуждении и авторитетных решениях по затронутым им вопросам, что казалось странным не увидеть его на соборе, где, наконец, состоялось это обсуждение, причём, не только обвинений, выдвинутых им, но и обвинений, выдвинутых против него.
Даже если он не верил, что решение окажется таким, каким бы ему хотелось, на собор всё равно надлежало явиться хотя бы для того, чтобы засвидетельствовать свои мнения, если он их считает истиной, перед собранием архипастырей.
Позволял надеяться на его появление в Москве и тот имидж ревнителя канонов и святоотеческого предания, который отдельные тенденциозные СМИ усиленно создавали епископу Диомиду, — ведь и каноны Церкви (74 апостольское правило), и пример многих святых отцов научает являться на собор, где будет производиться рассмотрение твоего дела. Так, например, и святитель Иоанн Златоуст, и блаженный Феодорит Кирский, и преподобный Максим Грек считали для себя необходимым явиться на собор, где обсуждалось их дело.
Напротив, такие ересиархи как Македоний и Несторий предпочитали не являться на соборы, где разбирались обвинения против них, несмотря на настойчивые приглашения со стороны собратьев-архиереев.
К сожалению, епископ Диомид решил последовать их примеру, а не примеру святых отцов, из-за чего суд о нём прошёл в его отсутствие, что также предписывается церковными канонами. В частности, 74 правило святых апостолов определяет, что епископ, чьё дело разбирается на соборе, должен получить три приглашения, чтобы явиться, «если же и сего не уважая, не предстанет: собор, по благоусмотрению своему, да произнесет о нем решение, да не мнится выгоду имети, бегая от суда».
И Архиерейский Собор 2008 года произнёс решение, признав епископа Диомида виновным в нарушении святых церковных канонов: 34 Апостольского правила, 6 правила II Вселенского Собора, 13, 14 и 15 правил Двукратного собора, и 9 правила Антиохийского собора.
Даже простое знакомство с текстами этих канонов убеждает в справедливости вынесенного решения.
Так, 34 Апостольское правило предписывает: «Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавать его как главу, и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения: творить же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих». О том же говорит и 9 правило Антиохийского Собора: «В каждой области епископам должно знать епископа, начальствующего в митрополии, и имеющего попечение о всей области… Посему рассуждено, чтобы он и честью преимуществовал, и чтобы прочие епископы ничего особенно важнаго не делали без него, по издревле принятому от отцов наших правилу, за исключением того, что относится до епархии, принадлежащей каждому из них, и до селений, состоящих в её пределах».
Бывший Чукотский епископ Диомид своими обращениями «ко всем чадам Русской Православной Церкви» явно превысил свою власть и простёр её не только на другие епархии, но вообще на всю Церковь, тем самым погрешив против признания патриарха как своего главы и нарушив определённый Господом через апостолов порядок Церкви. Поэтому вполне естественно, что Архиерейский Собор признал епископа Диомида нарушителем 34 апостольского правила и 9 правила Антиохийского Собора.
6 правило II Вселенского Собора направлено против тех, кто, «желая привести в замешательство, и ниспровергнуть церковное благочиние, враждебно и клеветнически вымышляют на правящих Церквами православных епископов некия вины, не с иным каким намерением, как только, дабы помрачить добрую главу священников, и произвести смятение в мирном народе», и предписывает, что желающие обвинить какого-либо епископа должны «прежде представить свои обвинения всем епископам области, и пред ними подтверждать доводами свои доносы на епископа подвергшегося ответу» и при этом должны «письменно поставить себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, если после производства дела окажутся клевещущими на обвиняемого епископа».
А бывший епископ Чукотский Диомид, не обращаясь прежде к суду собора епископов и не давая указанной расписки, сам от себя дерзнул публично обвинять патриарха в совместной молитве с римо-католиками и продолжал это делать даже после того, как прозвучало официальное свидетельство о том, что патриарх не совершал совместных молитв с католиками, а только служил православный молебен перед Терновым венцом Спасителя. Поэтому вполне естественно, что Архиерейский Собор признал епископа Диомида нарушителем 6 правила II Вселенского Собора.
Наконец, епископ Диомид в своём публичном обращении к патриарху, возводя на него вышеупомянутые клеветнические обвинения в «экуменизме» и совместных молитвах с католиками, заявлял, что «православные христиане не посещают те храмы, в которых служат епископы-экуменисты, т.к. грех епископа ложится на клир и мирян Русской Православной Церкви, которые находятся с ним в молитвенном общении». Таким образом, поминовение правящего епископа, обвиняемого епископом Диомидом в «ереси экуменизма», объявлялось греховным деянием, что фактически содержит призыв к разрыву молитвенного общения с епископами, законно занимающими свои кафедры. И это, увы, не осталось лишь словами на бумаге, но ряд клириков Чукотской епархии, а также других епархий, поверив бывшему Чукотскому и Анадырскому епископу, действительно прекратили поминать патриарха на литургии.
Поэтому неудивительно, что Архиерейский Собор признал епископа Диомида, как вдохновителя их поступков, виновным против 15 правила Двукратного собора, которое гласит: «Если некий пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отсупити от общения со своим патриархом, и не будет возносить имя его, по определенному и установленному чину, в Божественном тайнодействии, но прежде соборного оглашения и совершеннаго осуждения его, учинит раскол: таковому святый собор определил быть совершенно чуждым всякого священства».
В свете этих фактов понятно решение, вынесенное Собором: «По исследовании всех документов, свидетельств и обстоятельств дела самую тяжкую вину Преосвященного епископа Диомида Освященный Собор усматривает в том, что своими обращениями и заявлениями он культивирует дух раскола в Церкви, разрушая ее единство, заповеданное Самим Господом… В обращениях Преосвященного Диомида Собор нашел много примеров клеветы, дезинформации и прямой лжи относительно действий Предстоятеля Церкви и отдельных архипастырей… В виду серьезности проступков Преосвященного епископа Диомида и группы клириков Собор постановляет:
1. Решительно осудить деятельность Преосвященного епископа Анадырского и Чукотского Диомида, содержащую в себе нарушение канонических норм и вносящую соблазн в церковную жизнь.
2. За совершение канонических преступлений, выразившихся в клевете и лжи в адрес Священноначалия, за возбуждение раскольнических настроений и действий епископ Диомид извергается из священного сана».
Данное решение очень важно в том отношении, что свидетельствует о верности Русской Православной Церкви святым канонам. Действительно, более чем справедливо, что тот, кто публично обвинял и обличал других в нарушении канонов, сам получил оценку своих действий в свете канонов.
Лично на мой взгляд, не лишним было бы помимо этого также указать, что заявления, распространяемые за подписями бывшего епископа Чукотского и Анадырского Диомида, ошибочны не только по форме, но и по существу, что воззрения о том, будто не всякая власть от Бога, и что будто бы «принятие внешних знаков и символов», может повредить душе без ее сознательного отречения от Христа, а также что будто бы соборы с участием священства и мирян выше и полнее архиерейских соборов, — противоречат Писанию и Преданию Православной Церкви, и потому обладают всеми признаками лжеучения, то есть, преступлений против догматов.
По ряду перечисленных пунктов епископу Диомиду можно было бы вполне предъявить обвинение в ереси, но раз Архиерейский Собор счёл достаточным ограничиться оценкой его преступлений против канонов, то, очевидно, на это были причины.
Однако из-за того, что внимание СМИ оказалось больше приковано к каноническому суду над действиями бывшего Чукотского епископа Диомида, в стороне остался более важный факт:
Архиерейский собор высказался и о сути вопросов, поднятых в дискуссии, инициированной бывшим Чукотским епископом Диомидом.
Ответы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви мы видим в документе «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви»
Так, пункт 35 документа постановляет: «Участие Русской Православной Церкви в двустороннем и многостороннем межхристианском и межрелигиозном диалоге ведется ради свидетельства об истине Святого Православия, а также ради заботы об утверждении в мире традиционных нравственных ценностей и о достижении добрых и справедливых отношений между народами».
Ещё более важен следующий, 36 пункт: «В процессе диалога наша Церковь не приемлет попыток „смешения вер“, совместных молитвенных действий, искусственно соединяющих конфессиональные или религиозные традиции. Однако для православных христиан всегда было позволительно поклоняться общехристианским святыням, не находящимся в православных храмах. В практике Православной Церкви не возбраняется и уважительное присутствие неправославных и неверующих людей в православном храме во время богослужения».
Тем самым развеиваются все обвинения в экуменизме и якобы имеющих место стремлениях смешать православное вероучение с иными учениями или «объединить все веры в одну религию», которые выдвигал бывший Чукотский епископ Диомид.
В этих пунктах, во-первых, проясняются цели, с которыми совершаются встречи представителей Русской Православной Церкви с неправославными, и эти цели непостыдны, ибо они суть исполнение заповедей: «будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1Пет. 3:15), «если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим. 12:18), и: «блаженны миротворцы» (Мф. 5:9).
Ради этих святых целей — свидетельства об истине Православия и установления мира, — святитель Димтриан Хитрийский и святой равноапостольный Кирилл отправлялись в Багдад, беседовать с мусульманами, святой Иустин Философ беседовал с раввином, святитель Фотий Константинопольский переписывался с монофизитами, преподобный Максим Исповедник встречался с монофелитами, святой Марк Эфесский отправлялся на собрание с католиками и выступал перед папой Римским.
Во-вторых, что самое главное, в этих пунктах Архиерейский собор по сути произносит осуждение экуменизма, недвусмысленно указывая, что попытки смешения вер неприемлемы для Русской Православной Церкви.
В-третьих, — в чём ещё большая заслуга решений этого Архиерейского собора, — впервые в новейшее время Русская Православная Церковь недвусмысленно осудила практику совместных молитв с еретиками.
Прежние документы нашей Церкви, к сожалению, не давали столь однозначного и ясного решения. Так, в принятых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 г. «Основных принципах отношения Русской Православной Церкви к инославию» помещено прямое отвержение практики совместного евхаристическое общения с инославными (см. II. 12), а в принятом Священным Синодом в 2006 г. документе «Об отношении к инославным вероисповеданиям и межконфессиональным организациям» сказано: «Православная Церковь исключает всякую возможность литургического общения с неправославными. В частности, представляется недопустимым участие православных в литургических действиях, связанных с так называемыми экуменическими или межконфессиональными богослужениями».
Как видим, официальные документы нашей Церкви составлены так, что в них однозначно запрещается для православных евхаристическое и литургическое общение с еретиками. Однако ничего не сказано о «простых» молитвах? например, совместных молебнах или молитвах перед едой, перед началом дела и т. п.
Такие формулировки своим несовершенством оставляли «лазейку» для тех, кто желал понимать их так, что будто бы запрещены только совместные литургии и причастие, а все остальное разрешено. И действительно, были люди в сане, которые на этом основании публично говорили, что считают допустимыми «нелитургические» молитвы с еретиками.
Теперь их уста заграждены решением Архиерейского Собора 2008 года, в котором сказано, что для чад Русской Православной Церкви неприемлимы любые «совместные молитвенные действия, искусственно соединяющие конфессиональные или религиозные традиции». И, дабы не осталось возможностей для негодного перетолкования, чётко указано, что именно считается допустимым — а именно, православные молитвы у православных святынь, по тем или иным причинам находящихся в храмах еретиков, а также присутствие «внешних» за православным богослужением, без участия в нём. И то и другое не является ни в коей мере «совместной молитвой православного с неправославным», соответственно, не может быть речи о нарушении канонов, запрещающих такие молитвы. И то и другое укоренено в Предании Церкви и не является каким-либо новшеством.
Относительно другого вопроса, связанного с отношением к ИНН и другим формам сбора электронной документации на человека, в 54 пункте Архиерейский Собор постановил, что «сохранение человеческой свободы должно предполагать знание человека о том, когда он подвергается идентификации, какие данные о нем собираются, хранятся и используются государством. Недопустимы такие средства и методы электронного учета перемещений и действий людей, которые вторгались бы в их частную жизнь и делали бы возможным тотальный контроль над личностью и управление ею».
И здесь мы видим мудрое решение сложного вопроса, когда без истеричного страха перед самими электронными технологиями, даётся недвусмысленное предупреждение и осуждение злоупотреблений этими технологиями со стороны государства. Таким образом Церковь становится на защиту человеческой личности от подобных злоупотреблений.
Наконец, в 55 пункте соборного определения содержится прямая критика и протест против действий гражданской власти Российской Федерации, когда говорится о том, «что призыв священнослужителей на военную службу противоречит каноническим нормам Церкви и потому вступает в конфликт с принципом уважения государства к внутренним установлениям религиозных объединений». Здесь имеется в виду указ, подписанный предыдущим президентом России В.В. Путиным, и пока ещё продолжающий своё действие.
Этим пунктом показывается вся несостоятельость брошенных бывшим епископом Чукотским Диомидом обвинений в «неосергианстве» и «молчаливом соглашательстве с властью вместо обличения». Соборное решение показывает независимость Русской Православной Церкви от государственной власти, и свободу обличать её несправедливые действия — в том случае, конечно, когда речь действительно идёт о серьёзных нарушениях, а не о деле борьбы с прививками, к которому призывал священноначалие епископ Диомид.
Таким образом, минувший Архиерейский Собор Русской Православной Церкви явил в своих решениях торжество истины и верности Священному Писанию и Священному Преданию. Это радость для всех здравомыслящих людей, любящих Церковь Христову.
Единственное, о чём можно сожалеть, — что пока не состоялось выхода из так называемого Всемирного Совета Церквей. Но и здесь есть положительные сдвиги — то, что эта тема со всей определённостью была поднята, правда, не отсутствовавшим епископом Диомидом, а митрополитом Иларионом, и озвученная им аргументация в пользу выхода нашей Церкви из ВСЦ безупречна. Действительно, пусть наши представители и не совершают теперь на этих встречах ничего предосудительного, но такой выход необходим ради наших немощных в вере братьев, соблазняющихся этим членством в ВСЦ. А свидетельствовать неправославному миру об истине Православия можно и не имея статуса постоянного члена ВСЦ, — для этого есть немало возможностей.
Кроме того, сам Святейший патриарх во вступительной речи к Собору признал возможность в будущем выхода нашей Церкви из подобных межхристанских организаций.
Так что и в этом отношении минувший Собор впервые дал основания для надежды, что выход Русской Православной Церкви из ВСЦ — это просто вопрос времени.
